Джеймс Чейз - Что лучше денег?
— Вы не убивали ее, хотя шантаж — серьезный мотив для убийства. Вы не убивали ее, потому что не могли этого сделать. Когда она умерла, вы были как раз здесь. Я это проверил.
Я ждал, тяжело и часто дыша.
— Если бы вы с самого начала сказали правду, мистер Холлидей, мне не пришлось бы столько возиться с этим делом. Вы ездили в Санта-Барбу для встречи с этой женщиной?
— Я ездил туда, чтобы найти ее и просить об отсрочке очередного платежа, — сказал я. — Потребовались деньги на операцию, которую должны были делать моей жене. У меня не было времени. Дважды я пытался найти ее, но оба раза безуспешно.
— Что было дальше? Вы уплатили ей?
— Нет. Она умерла до того, как я должен был платить.
— Очень удачно для вас, верно?
— Да.
— Почему она вас шантажировала?
Вот об этом я не собирался ему рассказывать.
— Обычная история — я с ней случайно познакомился, вступил в связь, она узнала, что я женат, и грозила рассказать моей жене.
Он потер кончик своего мясистого носа с выражением скуки на лице.
— Не слишком ли большие деньги для такого рода шантажа?
— Она приперла меня к стенке. Моя жена была в крайне тяжелом состоянии. Любое потрясение оказалось бы для нее смертельным.
Он ссутулил свои массивные плечи.
— Вы понимаете, мистер Холлидей, что такое давать ложные показания, когда расследуется дело об убийстве?
— Да, понимаю.
— Если бы вы с самого начала признали, что знаете эту женщину, вы бы избавили меня от чертовой пропасти работы.
— Кому понравилось бы признать связь с такой женщиной? — сказал я.
Он хмыкнул и поскреб себя по толстой щеке.
— Ну, ладно, я думаю, все ясно. Насчет этого дела можете больше не беспокоиться. Я не готовлю рапорт. Я просто связываю концы с концами.
Теперь уже я смотрел на него с недоверием.
— То есть как не готовите рапорт?
— Я руковожу этим расследованием. — Он вытянул свои длинные толстые ноги. — Не вижу смысла втягивать человека в неприятности только потому, что он немного побаловался. — Неожиданно его мясистое лицо расплылось в улыбке, но она была какая-то хитрая, похожая больше на злую усмешку. — Я хотел убедиться, что вы не имеете никакого отношения к ее смерти, и я в этом убедился. — Злая усмешка сделалась еще шире. — Вам просто повезло, что я в конце месяца ухожу на пенсию. Возможно, я не был бы таким снисходительным, если бы не оставлял службу. Наверно, с виду я кажусь моложе, но мне вот-вот стукнет шестьдесят, а для мужчины это возраст, когда уходят на пенсию.
Что-то в нем мне не нравилось. Я не мог точно определить, что именно, но он был мне подозрителен. Он вдруг утратил облик полисмена. Это был человек, который сделал свою работу и теперь пребывал в вакууме.
— Да, на вид вам столько не дашь, — сказал я. — Что же, благодарю вас, инспектор.
— Мы проявляем осмотрительность в делах о шантаже. — Он снова усмехнулся. — У нас их хватает. Парень по дурости спутывается с какой-нибудь шлюхой, а затем попадает в беду. Вам повезло, мистер Холлидей, что Мэндон заткнул ей глотку.
— Она была шантажистка, — сказал я. — Ее мог убить любой из тех, кто стал ее жертвой. Об этом вы подумали?
— Ее убил Мэндон. Это не подлежит сомнению.
Я чуть было не рассказал ему об Уилбуре, но вовремя спохватился. Если все рассказывать, всплывет ограбление киностудии и убийство охранника, и тогда мне крышка.
— Ну, еще раз спасибо, инспектор.
— Не стоит, мистер Холлидей. Больше вы об этом не услышите. — Он взглянул на меня с хитрой усмешкой. — А если уж вы так благодарны, можете сделать небольшое пожертвование в спортивный фонд полиции — просто мысль, мистер Холлидей, даже не предположение.
Я несколько опешил.
— Ну, конечно, о чем речь! — Я вытащил бумажник. — Сколько бы вы посоветовали, инспектор?
— Сколько пожелаете. — В маленьких глазках внезапно появился алчный блеск. — Ну, скажем, сотню?
Я отсчитал ему двадцать пятидолларовых купюр.
— Я вышлю вам квитанцию. Ребята наверняка будут признательны. — Деньги исчезли в его кармане. — Благодарю, мистер Холлидей.
Я понимал, с кем имею дело.
— Не нужно никакой квитанции, зачем она мне?
Он ухмыльнулся во весь рот.
— Ну, как хотите, мистер Холлидей. В любом случае — спасибо.
Я смотрел, как он уходит.
Мне повезло, что-то уж слишком повезло.
А если Вазари поймают?
Глава девятая
На следующее утро, когда я работал за своим столом, в кабинет вошла Клара и сказала, что меня хочет видеть мистер Террелл.
Я не сразу сообразил, о ком идет речь, потом вспомнил, что это владелец коттеджа на Симеонс-Хилл, воздушного замка Сариты, который казался теперь далеким прошлым.
Я отложил бумаги и сказал Кларе, что Террелл может войти.
Это был плотный веселый человек лет шестидесяти с лишним, похожий на доброго просвещенного епископа.
— Мистер Холлидей, — сказал он, пожимая мне руку. — Я слышал, Сарита выходит из больницы на следующей неделе. У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать.
Я пригласил его присесть.
— Какое предложение, мистер Террелл?
— С продажей моего дома ничего не вышло. Покупатель подыскал что-то ближе к своей работе. Мы с женой уезжаем в Майами в конце недели. Я знаю, что Сарите наш дом пришелся по душе. Я хочу предложить, чтобы вы пожили в нем за обычную арендную плату — скажем, двадцать долларов в неделю — до тех пор, пока ей не станет лучше. Потом, если дом вам понравится, возможно, вас вновь заинтересует его покупка, но это уж вам самим решать. Мы с женой очень расположены к Сарите и думаем, что вы доставите ей большую радость, если прямо из больницы перевезете в наш дом. Ну, как?
Поначалу я ушам своим не поверил, потом вскочил со стула и начал трясти ему руку.
— Прекрасная мысль! Не знаю, как вас благодарить. Конечно же, я согласен! Вот что мы сделаем. Прямо сейчас я даю вам чек на десять тысяч долларов, а как только разделаюсь со всеми этими счетами за операции и за пребывание Сариты в клинике, я заплачу вам остальное.
На том мы и порешили.
Сарите я ничего не сказал. Мне хотелось видеть выражение ее лица, когда санитарная машина из клиники остановится у коттеджа Террелла.
Элен Мэтисон помогла мне перевезти наши пожитки в коттедж. У нас было целых шесть дней, чтобы подготовить дом к приезду Сариты. Я подолгу засиживался в конторе, а ночи проводил в коттедже, но при всей своей занятости я время от времени вспоминал о Вазари и задумывался. Каждое утро я просматривал газеты, желая убедиться, что его не нашли, но интерес к этому убийству был явно утерян, и за последние дни о нем вообще не упоминалось.
