Тайна постоялого двора «Нью-Инн» - Фримен Р. Остин

– Возможно, – продолжал Торндайк, – но вы поймете это позже. Пока же я попрошу вас записать эти факты и запомнить их, чтобы вы могли следить за аргументацией, когда мы вернемся к ним. Следующие данные я получил в тот же вечер, когда доктор Джервис подробно рассказал мне об очень странном приключении, которое с ним произошло. Мне не нужно обременять вас всеми подробностями, но я изложу вам суть его рассказа.

Затем он перешел к рассказу о происшествиях, связанных с моими визитами к мистеру Грейвсу, остановившись на личных особенностях собеседников и пациента, не забыв даже о необычных очках, которые носил мистер Вайс. Он также вкратце объяснил построение схемы маршрута, представив ее для ознакомления слушателям. Этот рассказ наши трое посетителей слушали в полном недоумении, как, впрочем, и я. Мне было непонятно, каким образом мои приключения могут быть связаны с делом о завещании покойного мистера Блэкмора. Мистер Марчмонт, очевидно, придерживался именно такой точки зрения, поскольку во время паузы, когда ему передали карту, он несколько резко заметил:

– Я предполагаю, доктор Торндайк, что любопытная история, которую вы нам рассказываете, имеет какое-то отношение к интересующему нас вопросу?

– Вы совершенно правы в своем предположении, – ответил Торндайк, – эта история действительно имеет непосредственное отношение к делу, в чем вы сейчас убедитесь.

– Спасибо, – сказал Марчмонт, снова опускаясь в кресло с покорным вздохом.

– Несколько дней назад, – продолжал Торндайк, – с помощью этой карты мы с доктором Джервисом нашли адрес его странного пациента. Мы выяснили, что жилец в спешке уехал и что дом сдается в наем. Получив ключи у клерка, мы осмотрели помещение.

Здесь он кратко рассказал о нашем визите, о том, что нам удалось узнать и обнаружить, представив гостям список предметов, найденных под решеткой. Тут мистер Уинвуд не выдержал и вскочил с места.

– В самом деле, сэр! – возмутился он. – Это уже слишком! Неужели я пришел сюда, забыв о своих делах, чтобы услышать, как вы читаете опись мусорной кучи?

Торндайк доброжелательно улыбнулся и снова весело взглянул на меня.

– Сядьте, мистер Уинвуд, – спокойно сказал он, – вы пришли сюда, чтобы узнать факты дела, и я вам их сообщаю. Пожалуйста, не перебивайте без необходимости, чтобы не терять время зря.

Уинвуд несколько секунд свирепо смотрел на него, затем, несколько обескураженный невозмутимым спокойствием оппонента, фыркнул с вызовом, опустился в кресло и снова замолчал.

– Теперь, – продолжил Торндайк с невозмутимым спокойствием, – мы рассмотрим эти находки более подробно, начнем с очков. Они принадлежали человеку, который был близорук и страдал астигматизмом на левый глаз и почти наверняка был слеп на правый. Такое описание полностью совпадает с рассказом доктора Джервиса о его пациенте.

Он сделал небольшую паузу, а затем, поскольку никто не сделал никаких комментариев, продолжил:

– Далее мы переходим к кусочкам тростника, в которых вы, мистер Стивен, вероятно, узнаете остатки японской кисти – той, что используется для письма китайской тушью или создания небольших рисунков.

Он снова сделал паузу, как бы ожидая какого-то замечания от своих слушателей, но никто не заговорил.

– А вот бутылочка с этикеткой, на которой указано имя продавца театрального грима. В ней когда-то был клей, используемый для накладных бород, усов и бровей.

Он сделал еще одну паузу и выжидающе оглядел своих зрителей, никто из которых, однако, не сделал ни одного замечания.

– Неужели ни один из этих предметов, которые я описал, не имеет никакого значения? – удивленно спросил он.

– Эти предметы не говорят мне ровным счетом ничего, – ответил мистер Марчмонт, взглянув на своего партнера, который тряс головой как нервная лошадь.

– И вам, мистер Стивен?

– Увы, нет! Они не вызывают у меня никаких разумных предположений.

Торндайк задумался, как будто был склонен сказать что-то еще, затем, слегка пожав плечами, пролистал свои записи и продолжил:

– Следующая группа фактов связана с подписями на последних чеках. Мы сфотографировали их и поместили вместе для сравнения и анализа.

– Я не готов подвергать сомнению подписи, – пробурчал Уин­вуд, – мы получили заключение высококвалифицированного эксперта, которое в суде перевесит любое из ваших утверждений о подделке.

– Да, – подтвердил Марчмонт, – это так. Этот факт не стоит подвергать сомнению, тем более что подлинность подписи на завещании была доказана.

– Очень хорошо, – согласился Торндайк, – мы пока оставим вопрос о подписях. У нас есть еще улики, связанные с очками, они помогут нам сделать необходимые выводы.

– Возможно, – сказал Марчмонт, – мы могли бы обойтись без этого, поскольку пока я не вижу никаких выводов.

– Как вам угодно, – произнес Торндайк, – это важно, но мы можем пока оставить и это. Следующий пункт, я думаю, заинтересует вас больше. Это подписанные и засвидетельствованные показания Сэмюэля Уилкинса, владельца кэба, на котором покойный возвращался в гостиницу в вечер своей смерти.

Мой коллега был прав. Вещественный документ со словами свидетеля, которого можно привести к присяге в суде, привел обоих адвокатов в состояние повышенного внимания. После того, как Торндайк зачитал показания кэбмена, их внимание переросло в нескрываемое изумление.

– Это какое-то мистическое дело, – воскликнул Марчмонт, – кем могла быть та женщина и что она делала в кабинете Джеффри? Можете ли вы пролить на это свет, мистер Стивен?

– Мне об этом ничего не известно, – ответил Стивен, – для меня это полная загадка. Мой дядя Джеффри был убежденным холостяком, и хотя он не испытывал неприязни к женщинам, но не был расположен к их обществу, поскольку был постоянно погружен в свои любимые занятия. Насколько я знаю, у него не было ни одной подруги. Он не общался даже со своей сестрой, миссис Уилсон.

– Очень странно, – размышлял Марчмонт, – очень странно. Но, возможно, доктор Торндайк, вы можете сказать нам, кем была эта женщина?

– Я думаю, – заметил Торндайк, – что следующая улика позволит вам составить свое собственное мнение. Она появилось у меня только вчера, а поскольку она завершает дело, я сразу же написал вам письмо. Это показания Джозефа Ридли, другого кэбмена, к сожалению, в отличие от Уилкинса, довольно скучного и ненаблюдательного человека. Но то немногое, что он мне поведал, оказалось весьма полезным. Вот показания, подписанные обвиняемым и засвидетельствованные мной: