Адива Гефен - Алмазная пыль
Миллион мыслей заметались у меня в голове, детали цеплялись друг за дружку, и мне даже показалось, что я всё поняла… Или почти всё. И тут же смятение — нет, не сходится. Ни-че-го. Я явственно увидела папу в его «Париже», затем передо мной возникло лицо женщины, которая была когда-то моей мамой, и, наконец — бледное лицо мертвой Сары Курт…
В кармане джинсов застрекотал мобильник, вернув меня в папину спальню в Рамат а-Шароне. Номер не определялся.
— Береги дедушку, — произнес глухой мужской голос.
— Кто говорит?
— Это не важно. Твоему дедушке угрожает опасность…
— Кто это?! — закричала я. — Отвечайте! Кто вы, черт побери!..
Разговор прервался.
Мои пальцы бешено застучали по кнопкам.
— Шамир, бездельник ты эдакий, почему не отвечаешь? — простонала я. — Кто-то угрожает мне по телефону, слышишь? Где же ты, черт тебя дери?
18
Стоя в кухне, я за обе щеки уписывала всё, что Мирьям — неизменная папина домработница — приготовила сегодня утром. Страх, усталость и растерянность не смогли заглушить голод. Кастрюли, стоящие на плите, были еще теплыми и соблазнительно пахли. Бараньи котлетки в томате, белый рис, горошек с луком и пряностями, укрепляющий зрение морковный салат — я бесцеремонно наслаждалась разнообразием вкусов, созданным щедрой рукой Мирьям. Одновременно я снова и снова пыталась дозвониться до папы. После шести неудачных попыток я оставила ему сообщение: «Папулечка, родненький, позвони мне, пожалуйста, я ужасно беспокоюсь».
— Почему стоя?! — возмутился дедушка, входя в кухню. — Так тебя воспитывали? Запихивать в рот на ходу, как чернорабочий? Сядь как человек!
— Мне некогда, деда. Мне нужно быть в Яффо, я уже опаздываю…
— Дикарка! У тебя нет ни минуты спокойной.
— Что поделаешь! Надо работать. — И я принялась за божественные клецки со сливами дедушкиного приготовления. — Ты должен научить меня это готовить.
— Готовить бакобст клессен?! — прорычал дедушка. — Для этого нужно терпение. Сначала устрой свою жизнь, найди себе мужа, роди мне правнука, Габи! Потом можешь попросить у меня рецепт этих клецок. И когда ты, наконец, бросишь свое Яффо и придешь работать у меня в лаборатории, а, Габи? С моими порошками ты сделаешь намного больше денег, чем с теми детьми… Вон даже воры думают, что у меня есть сокровища…
— Не думаю, что их интересовали твои порошки, дедушка, — осторожно сказала я, стараясь не задеть его гордость. Попробуй, скажи ему, что его формула стоит намного меньше, чем ему кажется, и что сейчас на рынке в ходу гораздо более современные формулы… — Думаю, они надеялись обнаружить там какую-то картину.
— Да ну, чепуха!
— Дедулечка, подумай, пожалуйста, — ты уверен, что никогда не видел картину с тремя фройляйн в матросских костюмах?
Он рассерженно мотнул головой.
— А в меховых манто?..
— Ни в манто, ни в купальниках — я вам уже говорил! Найн, найн!
— Вам??? Кому это «вам»?
— Тебе и твоему отцу. Вы мне действуете на нервы! Забудь об этих картинах. Алзо, сейчас важнее знать, когда ты придешь ко мне работать, чтобы мы смогли снова открыть лабораторию.
— Сначала мне нужно выйти замуж и родить тебе парочку здоровых правнуков.
Он улыбнулся. Внуки и правнуки — это первоочередной проект в нашей семье.
— Сыграешь со мной партийку? — с надеждой спросил он, кивая в сторону кухонного стола, где стояли готовые к бою кони, пешки, ферзи и короли — красивые шахматные фигуры, вырезанные Якобом-Газетой. Я взяла с доски резного коня, погладила его пальцем.
— Я бы с удовольствием с тобой сыграла, деда, но мне нужно идти. У нас сегодня важная репетиция. Я и так пропустила утреннюю репетицию…
По правде сказать, мне хотелось ехать в Яффо не больше, чем доить албанскую ослицу. Я была напугана звонком того мерзавца, предлагавшего мне беречь дедушку.
— Обещай мне, что ты никому не откроешь. Договорились, дедушка?
Он весело ухмыльнулся:
— Думаешь, волк придет, Габиляйн?
Именно так я и думала. Большой, черный, страшный волк — злой и непредсказуемый. Но что мне оставалось? Я не могла испытывать терпение Сюзан — она и так была до сих пор необычайно сдержанна. Репетиция вступительной сцены мюзикла должна была вот-вот начаться.
— Где Газета?
— Бродит по дому… Наверное, учит Морица свистеть… — рассмеялся дедушка, выходя из кухни. — Езжай осторожно, майн кинд.
Поцелуй, объятия — и снова меня утешил и успокоил его приятный запах. Всё будет хорошо. Бояться не надо.
Я походила по дому, разыскивая Газету. Хотела сказать ему, чтобы не смел никому открывать дверь. Никому, даже войскам союзников! Ни в кабинете, ни в папиной спальне его не было. Я вышла во двор и громко позвала:
— Эй, Якоб!
Мориц ответил мне энергичным лаем — похоже, пес поправляется. Якоба во дворе не было. Я спустилась в подвал:
— Я-коб! Где ты? Я хочу тебе что-то сказать.
— Шшшш… — послышался шепот. — Уходить. Ты — уходить. — Он вышел из бойлерной и подошел к двери подвала. — Газеты есть? — спросил он, вперившись в меня стеклянными глазами.
— Что ты тут делаешь?
— Здесь они меня не найдут, — и он вытянул вперед руки, словно пытаясь оттолкнуть меня назад.
— Кто?
Газета закатил глаза вверх:
— Они. Нельзя им знать, что я здесь… Нужно молчать… Нельзя…
С ума можно сойти!
— Ты прав, Якоб. Тебе лучше остаться здесь, — сказала я.
Он по-военному щелкнул каблуками.
— Помни, солдат! — подыграла я ему. — Твоя задача — охранять Макса Райхенштейна. — Он вытянулся во фрунт, взволнованный возложенной на него ответственностью. — Никого не впускай в дом! Я могу на тебя положиться, солдат?
Он энергично закивал головой:
— Ни один человек сюда не войдет! — и четко откозырял.
Я завела «форд». Фары пропахали на темной улице желтые борозды. В какое-то мгновение мне показалось, что от противоположной стороны улицы отделилась длинная тень и исчезла вдали. Я почувствовала чей-то взгляд, изучающий каждое мое движение. Когда моя машина, проскользнув по темной тель-авивской набережной, приблизилась к границе с Яффо, я заметила в зеркале заднего обзора длинный «мерседес». Я въехала на Иерусалимский бульвар в Яффо — большая машина за мной. Повернула направо — она тоже включила правый поворотник и повернула направо, а потом налево — точно, как я! — на маленькую улицу, где расположен Культурный Центр, и остановилась напротив стоянки. Я вышла из «форда» и поспешно вошла в здание. Сердце дико стучало. Кто за мной следит?!