Найо Марш - Смерть в театре «Дельфин»
Гарри Грав весело расхохотался.
— Дорогая, я обожаю тебя больше жизни! — с этими словами он подхватил её руку, поцеловал, ловко отогнул перчатку и прильнул к обнажившемуся запястью. Гертруда Брейс судорожно закинула ногу на ногу. Маркус Найт встал, отвернулся к стене и сделал вид, что не может оторваться от изображения «Дельфина» в эпоху Адольфуса Руби. На его побагровевшей шее судорожно билась жилка.
— Прекрасно, — сказал Аллен. — Итак, вы пришли к выводу, что самое подходящее слово — «перчатка». Так оно и было. Кто-нибудь из вас попробовал применить код и разгадать цифровую комбинацию?
— Пиф-паф, ой-ой-ой! — воскликнул Гарри.
— Ничего подобного, — откликнулся Аллен. — Разумеется, если вы все не организовали преступный синдикат с целью ограбления. Поскольку в данном случае защита была смехотворной, весьма вероятно, что человек, разгадавший комбинацию, поделился своим достижением с остальными. Да, мистер Рэндом?
Чарльз, издавший невнятное восклицание, искоса глянул на Аллена, помялся, а затем быстро произнёс:
— Честно говоря, я действительно разгадал её. Коды — это моё хобби, а тут на каждом углу бормотали о сейфе и о том, что кодовым словом может являться «перчатка». Мне приходится подолгу ждать в гримерной, вот я и решил попробовать. Мне показалось, что нумерация букв должна идти в алфавитном порядке от 1 до 0. Получается три ряда и ещё хвостик.
— Именно так. И для слова «перчатка» вы получили…
— 72525 или 49696, если алфавит был написан справа налево.
— А если справа налево, затем слева направо и последний ряд снова справа налево?
— 42595. Это сочетание мне нравится больше всего, потому что в нем нет повторяющихся цифр.
— Подумать только, все запомнил! — воскликнула Дестини, обращаясь к присутствующим. — С ума сойти! Лично мне трудно запомнить даже телефонный номер, в том числе мой собственный Уинтер Моррис развёл руками и поглядел на Аллена.
— Конечно, — продолжил Рэндом, — при этом типе кода возможны и другие варианты. Весьма вероятно, что я так и не угадал.
— Скажите, вы с мальчиком играете в одних и тех же сценах? Мне помнится, что так.
— Да, — одновременно сказали Перигрин и Рэндом, а Рэндом добавил:
— Я не оставлял никаких записей, которые Тревор смог бы прочитать. Он постоянно приставал ко мне, но было бы верхом глупости поставить его в известность.
— Вы говорили кому-нибудь о своих прикидках?
— Нет, — сказал Рэндом, глядя строго перед собой. — Я ни с кем не обсуждал код замка. Вы все можете подтвердить это, — закончил он, обращаясь к своим коллегам.
— Ну, знаете! — со смехом воскликнула Гертруда Брейс.
— Вот именно, — пробормотал Аллен. Рэндом неприязненно посмотрел на него и раздражённо осведомился:
— То есть?
— По-моему, вы ещё не все сообщили мне, не так ли? В последовавшем молчании Дестини громко, словно сообщая об открытии, произнесла:
— Нет, все-таки признайте: Чарльз жутко умный.
— Наверное, нет смысла уточнять, — заговорил Рэндом, — что если бы я пытался похитить реликвии, я бы не стал рассказывать вам то, что уже сказал, и тем более то, что собираюсь сказать.
Последовавшую затем паузу прервал инспектор Фоке, который до сих пор сидел у дверей всеми забытый:
— Справедливо.
— Спасибо, — пробормотал вздрогнувший от неожиданности Рэндом.
— Итак, что вы собираетесь рассказать, мистер Рэндом? — поинтересовался Аллен.
— Какая бы ни была комбинация, Тревор её не знал. Он недостаточно сообразителен. Все его речи — чистый блеф. Когда он заводил про то, как все просто, я начинал злиться… он вообще ужасно надоедлив, этот мальчишка… В конце концов я пообещал ему фунт, если он назовёт комбинацию, а он завопил нечто вроде «йе-йе-йе». — Рэндом рассерженно повёл плечами, его голос стал резким. — Тут ещё выяснилось, что парень залез в мой грим. В общем, в итоге я потряс его как следует, и он выдал номер 55531. Ну а потом нас позвали на сцену.
— Когда это было?
— Позавчера. — Рэндом повернулся к мисс Брейс. — Герти занимает соседнюю гримерную и, наверное, все слышала.
— Ещё бы. Кстати, такое поведение не очень помогает при подготовке к спектаклю, во всяком случае, по моему методу.
— Методу сумасшедших. Или безумие заключается в самом методе? — вопросил Гарри Грав.
— Последнее вернее, Гарри.
— Ну разумеется, Перри.
— До этого, мистер Рэндом, вы утверждали, что мальчик не называл номера, — сказал Аллен.
— А он и не назвал. Во всяком случае, не назвал номера, который считал правильным, — мгновенно парировал Рэндом.
— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась Дестини.
— Это телефон «Дельфина», дорогая, — пояснил Грав. — Помнишь?
— Разве? Ах да. Конечно.
— Думаю, это первый набор цифр, который пришёл ему в голову, — добавил Рэндом.
— Вы что, действительно подрались? — спросил Аллен.
— Да, самую малость. Он сказал бы номер, если бы знал. Но он не знал и потому не мог открыть замок.
— Он постоянно канючил, чтобы я хоть намекнул, — вставил Уинтер Моррис, — но, разумеется, ничего не добился.
— Вот-вот, — согласился Рэндом.
— Я не понимаю, как вы можете быть настолько уверены, Чарли, — сказал Перигрин. — Он ведь мог просто подглядеть.
— Если бы он знал комбинацию и собирался совершить кражу, он ни при каких обстоятельствах не выдал бы её, — заметил Найт, опускаясь обратно в кресло.
В ответ послышалось согласное гудение, а Гарри Грав добавил:
— И ты, Чарльз, не можешь быть абсолютно уверен, что нашёл правильную комбинацию или хотя бы тип кода. Или все-таки можешь? — Тут он ухмыльнулся прямо в лицо Рэндому. — Ты пытался проверить, Чарльз? Просто так? Ещё до того, как туда поместили реликвии?
На миг всем показалось, что Рэндом сейчас ударит его, но Чарльз плотно стиснул губы, взял себя в руки и сказал, обращаясь исключительно к Аллену:
— Я не верю, что Тревор мог открыть сейф, и абсолютно уверен, что он не убивал Джоббинса.
Затем пожал плечами и принял вызывающий вид.
— Думаю, вы понимаете, что говорите, Чарльз? — произнёс Уинтер Моррис.
— Надеюсь.
— В таком случае должен вам заметить, что у вас странное представление о лояльности по отношению к вашим коллегам.
— Всякие представления здесь неуместны.
— Ах, так! — воскликнул Моррис и беспокойно глянул на Аллена.
Аллен молча сидел за столом Перигрина, сложив перед собой руки. Тишину нарушило громогласное выступление Маркуса Найта, привлёкшее всеобщее внимание:
— Быть может, я чересчур туп, но я совершенно не понимаю, что такого страшного сказал Чарльз. Если, как уже вроде бы выяснено, мальчик не уходил из театра, само здание было заперто, а ключ от служебной двери имелся только у Хокинса, то интересно, каким образом могло попасть внутрь третье лицо?
