Морис Леблан - Канатная плясунья
Вдруг Доротея спохватилась:
— Что же это мы забыли о Деларю?
Нотариус лежал за высокой травой, и поэтому Кастор и Поллукс, развязывающие других, его не заметили.
— Кентэн, разрежь веревки. Господи боже, он в обмороке… Господин Деларю, придите в себя… Очнитесь же, а то я уйду.
— Бросите меня? — сразу очнулся нотариус, услышав такую угрозу. — Вы не имеете права… Враги…
— Враги убежали, господин Деларю.
— Они могут вернуться… Ой, какие это ужасные люди! Осел сбросил женя на землю у самых развалин, а я взобрался на дерево и решил оттуда не слезать. Но они стал* в меня стрелять и сбили шляпу с головы.
— Вас самого пуля не зацепила?
— Нет, но внутри что-то болит. Должно быть, я контужен.
— Ну, это пустяки. Завтра вы будете совершенно здоровы, все пройдет. Кентэн и Монфокон, займитесь господином Деларю.
* * *Беспорядочная экспедиция, предпринятая иностранцами, сильно беспокоила Доротею, и она решила пойти вслед за ними. К счастью, они не ушли далеко. Запутавшись в лабиринте тропинок и скал, они все кружились около одного и того же места и никак не могли отыскать, где пристала лодка Эстрейхера.
Доротея с присущим ей чутьем ориентировалась лучше. Из массы мелких, извилистых тропинок она выбрала одну и по ней повела за собой всю компанию. Тропинка вдруг круто повернула направо и уперлась в голую отвесную скалу, на которой были выдолблены ступеньки. Дарио, самый проворный из всех, вскарабкавшись первым наверх, закричал:
— Я их вижу. Они на берегу… Не разберу, какого черта они там делают.
К нему присоединился Вебстер, держа револьвер наготове.
— Да, и я их вижу. Идите вон туда. Мы там будем совсем около них.
И Вебстер указал на площадку скалистого мыса, возвышавшегося метров на 40 над плоским песчаным берегом. Два громадных утеса образовывали что-то вроде дверей, через которые виден был голубой океан.
— Стойте! Нагнитесь! — скомандовала Доротея и сама склонилась к земле.
Впереди, на расстоянии метров полутораста, на борту большой моторной рыбацкой барки виднелась группа в шесть человек, среди которых особенно выделялась резко жестикулирующая женщина. Они уже заметили Доротею с друзьями, и один из них, быстро повернувшись, выстрелил. Эррингтона засыпало осколками гранита.
— Ни с места! — крикнул стрелявший. — Или я опять буду стрелять!
Доротея остановила своих спутников.
— Куда вы бежите? Ну добежите до края, а дальше что? Там обрыв. Не будете же вы очертя голову прыгать вниз?
— Вернемся по тропинке назад и обойдем скалу, — предложил Дарио.
— Я запрещаю вам двигаться с места. Это безумие. Вебстер возмутился:
— Я с револьвером.
— А они с ружьями. Все равно мы пришли поздно. Драма кончается без нашего участия.
— Какая драма?
— Смотрите.
Доротея действительно сразу схватила трагический смысл происходящего: они явились невольными свидетелями жуткой драмы, в ход которой не могли вмешаться.
На борту барки над неподвижно лежавшим связанным телом наклонились женщина и пять мужских фигур. Женщина, издалека казавшаяся отвратительной мегерой, набрасывалась на связанного, грозила кулаками, осыпала бранью, обрывки которой долетали и до ушей молодых людей:
— Вор! Мерзавец! А! Ты отказываешься. Ну, подожди! Она отдала какие-то приказания. Но, по-видимому, все
уже было подготовлено заранее: бандиты стали в каком-то определенном порядке, на шею лежащего была надета петля, веревку от которой перекинули через рею мачты. За конец веревки ухватились двое.
Лежащая фигура приподнялась. Несколько секунд она простояла прямо, словно вырезанный из картона паяц. Потом плавно поднялась и закачалась.
— Эстрейхер! — сорвалось у одного из иностранцев. Доротея вспомнила, какую гибель предсказала она
Эстрейхеру при их первой встрече в замке Роборэй.
— Да, это Эстрейхер.
— Что они хотят от него?
— Получить бриллианты.
— Но ведь у него их нет.
— Но они-то думают, что они у него. Я ждала такого конца. Еще тогда, когда они по приказу Эстрейхера уходили из развалин, я обратила внимание на зверское выражение лиц и перехватила взгляды, которыми они обменивались. Было ясно, что они уже решили приготовить ему ловушку.
А там, на барке, Эстрейхера то опускали, то вновь подвешивали. Женщина голосила:
— Будешь говорить? Где твое сокровище? Арчибальд Вебстер не выдержал:
— Это невозможно. Мы не должны допускать.
— Как? Только что вы собирались его убить, а теперь хотите спасать?
Ни Вебстер, ни его друзья и сами не знали, чего они хотят, но они не могли стать безучастными свидетелями раздирающего душу зрелища. В обрыве скалы были кое-где трещины, кое-где песок. Вебстер, заметив, что человек с ружьем больше не обращает на них внимания, рискнул спуститься. За ним последовали Дарио и Эррингтон.
Но им ничего не удалось сделать. Разбойники не захотели ввязываться в сражение. Пока трое молодых людей пробирались по песчаному берегу, барка начала быстро удаляться.
Американец безрезультатно расстрелял вдогонку все семь патронов.
Он был взбешен и обратился с упреком к подошедшей Доротее:
— Ну, вот… Нам не так надо было действовать. А теперь целая стая негодяев улизнула у нас из-под носа.
— А что, собственно, нам нужно? Разве главный виновник не понес кару? Когда они уйдут подальше в море, как только удостоверятся, что карманы у него пусты и он не хочет раскрыть секрет, они бросят своего предводителя в море вместе с трупом самозваного маркиза.
— И вы будете удовлетворены наказанием одного Эстрейхера?
— Да.
— Вы его сильно ненавидите?
— Он убил моего отца.
Все на минуту смолкли. Потом Дарио спросил:
— Но остальные…
— Пусть их вешает кто-нибудь другой. Так для нас будет лучше. Если арестуют шайку, то начнутся допросы, суд, газеты вокруг нас поднимут шум. Очень нам это интересно? Помните, маркиз Богреваль советовал нам улаживать дела без посторонних.
Эррингтон вздохнул:
— Дела-то наши действительно улажены, но секрет бриллиантов потерян…
Далеко в океане еле виднелась барка, удаляющаяся к северу.
* * *В тот же вечер часов в 9 Джордж Эррингтон и Марко Дарио привезли на постоялый двор нотариуса, мечтавшего поспокойнее провести ночь да поскорее вернуться к своим делам, поручили его попечению вдовы Амуру, посоветовав ей ни о чем не болтать. А сами запрягли лошадь и в сопровождении Кентэна, державшего под уздцы больную Кривую Ворону, поехали на фургоне по каменистой дороге «чертовой тропы» к развалинам Рош-Перьяк.
