Джеймс Чейз - Еще один простак
Я уставился на нее.
— Ты хочешь сказать — украсть?
— Позаимствовать, — возразила Нина. — Мы подгоним ее к гаражу, положим тело в багажник, затем отъедем за угол и оставим ее там. О краже машины сообщат в полицию, и они найдут ее вместе с девушкой. — Она схватила меня за руку. — Я не могу смириться с мыслью, что она останется в этом руднике. Надо, чтобы ее нашли, и как можно скорее.
Я колебался, хотя понимал, что она говорит дело.
— Это опасно, но ты права. Другого выхода у нас нет. — Я взглянул на часы. Было начало двенадцатого. — Пойду поищу незапертый автомобиль.
— Я пойду с тобой.
— Хорошо, пойдем вместе.
Я запихал газеты в портфель, положил его в шкаф, и мы вышли на улицу. Нина взяла меня под руку, и мы неторопливо двинулись к бульвару — обычная супружеская пара, совершающая вечерний моцион.
Бульвар Пасифик проходил параллельно нашей улице. Мы пошли по тротуару вдоль сплошной вереницы машин, стоявших у обочины. Наконец, мы задержались у старого «меркурия».
— Вот этот, пожалуй, подойдет, — сказал я.
Нина кивнула. Мы посмотрели в оба конца улицы, затем она открыла свою сумочку и достала пару перчаток.
— Позволь мне сделать это, — сказала она, прислонившись спиной к машине и надевая перчатки. — Обними меня, Гарри. Пусть думают, что мы пара влюбленных. Я попробую дверцу.
Если бы кто-нибудь выглянул в одно из многочисленных окон, выходящих на бульвар, то увидел бы парочку, стоящую в обнимку возле машины — зрелище, которое можно увидеть на любой улице.
— Дверца не заперта, — сказала Нина.
Я отодвинулся от нее и взглянул на дом, напротив которого стояла машина. В окнах наверху горел свет, но весь нижний этаж был погружен в темноту.
Нина проскользнула на место водителя и закрыла за собой дверцу.
Я зажег сигарету, внимательно наблюдая за улицей.
Она почти сразу же вылезла из автомобиля.
— Все в порядке, — сказала она, взяв меня под руку и отходя от машины. — Замок зажигания не заперт.
— Раньше часа нам здесь делать нечего, — сказал я. — Пойдем-ка домой.
— Давай прогуляемся. Я не хочу все это время сидеть дома.
Ее можно было понять. Мы медленно спустились к морю и сели на стенку набережной. Место было безлюдное. По ту сторону залива светились далекие огни Палм-Сити.
— Гарри, — сказала Нина после недолгого молчания, — ты уверен, что девушку убили? А не могла она покончить с собой?
— Совершенно исключено. Ее удушили. Нет, она была убита, это точно.
— Кто мог это сделать?
— Я все время задаю себе этот вопрос. Если только это не был какой-нибудь маньяк, который проник вслед за ней в бунгало, тогда здесь наверняка замешана Рея. У нее есть мотив. — Я рассказал Нине со слов Тима Каули о наследственных законах Франции.
— Если бы Одетта оставалась жива, — продолжал я, — она унаследовала бы по праву половину огромного состояния Мальру. Он долго не протянет. Рею смерть Одетты очень устраивает, но я не могу поверить, что она убила ее своими руками. Конечно же, у нее железное алиби — была нездорова и принимала успокоительные средства. Она слишком умна, чтобы дать уличить себя в ложном алиби. Рано или поздно Ренику станет известно, что Одетта должна была унаследовать половину состояния Мальру. Если он заподозрит, что похищение было всего лишь инсценировкой, именно этот мотив наведет его на Рею, и она с ее опытностью не может не знать об этом.
— У этой женщины должен быть любовник, — заметила Нина. — Не станешь же ты утверждать, что такая женщина готова жить с больным стариком. Я видела ее фотографии. Уверена, что у нее есть любовник.
Разумеется, она была права. Странно, что мне самому не пришло это в голову.
— Погоди, дай сообразить. Ты подсказала мне верную мысль. — Я зажег сигарету и ненадолго задумался. — Допустим, у нее есть любовник. Рея сказала ему, что после смерти Мальру половина состояния переходит к Одетте. Он рассудил, что будет гораздо лучше, если эти деньги достанутся им двоим. Но никто из них не желает быть заподозренным в убийстве Одетты, поэтому они ищут, кого бы подставить, и останавливают свой выбор на мне. Похищение — всего лишь дымовая завеса. Я клюнул на это. Одетта тоже попалась на удочку. Почему она-то попалась — хоть убей, не понимаю. Рея и ее дружок хорошо устроились. Окажись что-нибудь не так, все можно свалить на меня. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что ты права. За всем этим стоит мужчина, ее любовник. Должно быть, он и убил Одетту.
Мы долго еще говорили, рассуждали, строили предположения и планы, но так ни к чему и не пришли. И нас ни на минуту не отпускала гнетущая мысль, что близится время, когда надо будет угонять автомобиль и перетаскивать тело Одетты.
Где-то вдалеке пробило час ночи. Нина взглянула на меня.
— Пора идти.
По дороге домой никто словом не обмолвился. Мы шли, взявшись за руки. Собственно, говорить было не о чем. Оба мы хорошо понимали, какое тяжкое испытание ждет нас впереди.
Наша улица казалась вымершей. Телевизоры были уже выключены, в окнах аккуратных домиков стояла темнота. Мы были одни в этом маленьком пригородном мире.
Выйдя на бульвар Пасифик, мы остановились.
— Идем к автомобилю, — сказал я.
Мы подошли к «меркурию». Дома по обе стороны бульвара были окутаны тьмой. Нина с ходу проскользнула на место водителя и запустила мотор, затем открыла мне дверцу. Я зашел с другой стороны и сел рядом с ней, стараясь ни к чему не прикасаться. Мы остановились у нашего дома. Я открыл ворота и двери гаража. Нина включила задний ход и подогнала «меркурий» вплотную к «паккарду». Затем вылезла из машины и подошла ко мне. Мы оба взглянули на багажник «паккарда».
Нельзя было медлить ни минуты.
— Ступай в дом и жди меня там, — сказал я.
— Я помогу тебе, Гарри, — возразила она дрогнувшим голосом.
Я обнял ее и прижал к себе. Я понимал, что для нее значило предложить свою помощь в таком деле.
— Я сделаю это сам. Оставь меня одного.
— Я постою у ворот, мало ли что…
Она встала у ворот, наблюдая за улицей.
Я взял в гараже монтировку, взломал багажник «меркурия» и откинул крышку. Затем я открыл багажник «паккарда».
Вдалеке пробило четверть второго.
Я перенес тело Одетты в багажник «меркурия». Это было тяжкое испытание, память о котором я унесу с собой в могилу.
Нина продолжала наблюдать за улицей. Я вошел в дом и взял портфель. Затем положил его рядом с мертвой девушкой и опустил крышку багажника.
— Все в порядке, — сказал я Нине. — Поехали.
Мы влезли в машину. Сев рядом с Ниной, я почувствовал, как она дрожит. Мы доехали до угла бульвара Пасифик, вышли из машины и молча вернулись домой, никого не встретив на пути.
