Эрл Гарднер - Дело о неосторожном котенке
– Вот, – сказал он.
– Спасибо. Вам придется поклясться в суде, что вы вынули именно эту пулю из тела Темплара.
– Конечно, эту.
Трэгг повертел пулю в руках.
– Поставьте на ней какую-нибудь метку, чтобы вы потом смогли ее идентифицировать.
Врач взял перочинный нож и вырезал две параллельные линии у основания пули, а затем пересек их еще одной. Трэгг опустил пулю в карман жилетки.
– Каковы его шансы? – поинтересовался лейтенант.
– Пока неплохие. Я с самого начала давал пятьдесят на пятьдесят. Крепкий парень. Стойкий. Армейская закалка всегда помогает, господин лейтенант. Выносливый, как горный козел. Хорошо перенес операцию.
– Я могу с ним поговорить?
– Думаю, да. Правда, мы ему вкололи много лекарств. Не переутомляйте его. И никаких сложных вопросов. Только простые, над которыми не нужно задумываться. У него начнет заплетаться язык и мысли уйдут в сторону, если вы заставите его долго говорить. Однако, если вам удастся сконцентрировать его внимание на простых вопросах, вы получите ответы. Не берите с собой стенографистку, потому что он может нести бред, а несколько ответов окажутся неправильными.
– Хорошо. Если произойдут какие-нибудь перемены в его состоянии, я прошу вас немедленно поставить меня об этом в известность. Если станет совсем плохо, я хочу услышать исповедь умирающего.
Доктор Рослин расхохотался.
– Такого шанса вам не представится, лейтенант. Этот парень хочет жить. Он с ума сходит по какой-то девчонке, и, пока я не сделал ему анестезию, он нес какую-то чушь о том, что очень рад, что его чуть не застрелили, потому что иначе он так и не узнал бы, как она его любит. Вы можете себе такое представить? Единственное, что его беспокоит, – это то, что пуля его свалила, и он не смог поймать того, кто стрелял. Ладно, лейтенант, дадите мне знать, когда я вам понадоблюсь, чтобы идентифицировать эту пулю.
Трэгг спустился на четвертый этаж, на цыпочках проследовал по коридору к четыреста восемьдесят первой палате и осторожно приоткрыл дверь.
В дальнем углу стояла медсестра. Смущенная Хелен Кендал сидела на стуле у кровати.
– Я так рада! – воскликнула она, обращаясь к Темплару, когда появился Трэгг.
Джерри Темплар нахмурился, поняв, что пришел еще один посетитель.
Трэгг весело улыбнулся.
– Привет! Я понимаю, что вам совсем не хочется говорить, но мне необходимо задать вам пару вопросов. Я лейтенант Трэгг из отдела по раскрытию убийств.
Темплар закрыл глаза, потом снова открыл и посмотрел на полицейского. Трэггу показалось, что раненому трудно сфокусировать взгляд в одной точке. Джерри Темплар улыбнулся и сказал:
– Начинайте!
– Отвечайте как можно короче, потому что вам нельзя много разговаривать, – предупредил Трэгг.
Джерри кивнул.
– Кто стрелял?
– Я не знаю.
– Вы видели хоть что-нибудь?
– Какое-то движение. Неопределенных очертаний фигуру.
– Высокого роста?
– Не могу вам ответить… кто-то пошевелился в углу комнаты, потом последовали выстрелы.
– Этот человек мог целиться в Хелен, а не в вас?
Эта мысль заставила Темплара напрячься. Его внимание полностью сконцентрировалось на ней.
– Как так? В Хелен?
– Вы исключаете такой вариант?
– Не знаю. Не в состоянии с уверенностью что-то заявлять. Да… да… мог и в Хелен. Я никогда…
– Простите, но больного нельзя волновать, – ровным голосом предупредила сестра из угла палаты.
Полицейский посмотрел на сидящую с прямой спиной Хелен Кендал, подумал об озадаченном выражении лица Джерри Темплара, планы которого явно нарушились, что сразу же заметил Трэгг.
– Сестра, я разговаривал с врачом, – обратился к ней лейтенант, – и могу заявить вам, что хотя вы и попали в ту церковь, но сели не на тот ряд. Эта таинственная стрельба помогла выяснить несколько крайне важных вещей, с которыми удастся полностью разобраться, если вы просто расслабитесь и сходите выпить чашечку кофе. Не исключено, что я ни черта не смыслю в медицине, но кое-что знаю о человеческой натуре, так что, если вы оставите этих молодых людей вдвоем на пять минут, то это окажется лучшим лекарством. Он об этом рассказывал врачу во время операции. Почему бы не предоставить больному шанс рассказать об этом самой девушке?
Медсестра взглянула на Темплара, а потом, шурша накрахмаленной формой, проследовала к двери мимо кровати.
– Увидимся позднее, – попрощался Трэгг.
– У вас одна минута, – предупредила медсестра Хелен Кендал.
Трэгг вышел вслед за женщиной. Плотно закрывая за собой дверь, он увидел блеск в глазах Хелен Кендал.
– Им нужно больше времени, чем одна скоротечная минута, – обратился лейтенант к медсестре.
Она направилась вместе с ним к лифту.
– Вы не постеснялись все это сказать, – заметила медсестра.
Трэгг улыбнулся.
– Я был вынужден. Гордость разбила гораздо больше судеб, чем ревность. Парень не хотел ни в чем признаваться, потому что служит в армии. Девушка открывает ему свои чувства, когда везет его раненого в больницу, а потом начинает смущаться, решает, что поступила неправильно, сделав первый шаг, и ждет действий от него. Он боится, что она передумала. Никто не желает ничего говорить в вашем присутствии…
– Я стояла в углу и старалась не мешать.
Трэгг снова улыбнулся.
– По крайней мере, я вынудил их что-то сказать.
Насвистывая мелодию, Трэгг нажал на кнопку вызова лифта, спустился на первый этаж, проследовал по длинному коридору к выходу и оказался на холодной ночной улице.
Лейтенант сел в машину и быстро поехал в управление полиции.
– Вы, конечно, не в состоянии подождать до девяти утра, – заметил раздраженный шотландец из лаборатории.
– Нет, откладывать до девяти никак нельзя. Патологоанатом передал вам пулю из тела Генри Лича?
– Да.
Трэгг протянул шотландцу еще две пули из кармана жилетки.
– Та, на которой нанесены метки перочинным ножом, извлечена из тела Джерри Темплара во время операции. Вторую вынули из двери, рядом с которой стояли Темплар с девушкой, когда в них стреляли. Сколько вам нужно, чтобы определить, вылетели ли они все из одного револьвера?
– Не знаю, – пессимистично ответил шотландец. – Зависит от обстоятельств. Может, много времени, может, нет.
– Постарайтесь побыстрее, – попросил Трэгг. – Я сейчас иду в свой кабинет. Позвоните мне. И, пожалуйста, не перепутайте пули. Другую сторону представляет Перри Мейсон, а вы в курсе, что он в состоянии сделать с вами во время перекрестного допроса.
– Он ничего со мной не сделает, – возразил эксперт, готовясь к работе. – Ему не представится такой возможности. Я сейчас сфотографирую пули через микроскоп. Пусть снимки говорят за меня. Глупо ворочать языком, когда можно заставить объектив фотоаппарата дать показания за себя.
