Патриция Вентворт - Ключ
Она откинула назад тяжелые волосы и уронила руки на колени.
– Конечно, мы ссорились. Мы не настолько молоды, чтобы жить подобным образом. Люди средних лет мечтают о доме и о родственной душе – о самых естественных вещах, которые для нас были недоступны. Работа, на которую надеялся Эван, досталась другому. Чтобы содержать меня, он должен был перестать содержать сестру, но не мог этого сделать. Ссоры стали серьезнее. У Эвана очень скверный характер, но я бы справилась, если бы мы жили нормальной жизнью. Но у нас не было возможности… и расстались три года назад. Он даже не написал. Потом я услышала, что он получил правительственное назначение. Я подумала – вдруг мы снова встретимся. Но я не могла уехать – не могла себе этого позволить. Потом старая дама, у которой я жила, умерла, завещав мне некоторую сумму, – денег хватило бы, чтобы нас спасти, если бы я получила их раньше. Я задумалась о том, чтобы переехать в Борн. Одна знакомая свела меня с мисс Фелл, и почти год назад я приехала. Сначала я думала, что все будет хорошо. Потом мы опять поссорились. Он начал устраивать сцены из-за мистера Харша… – Она вновь отбросила волосы с лица и с мукой взглянула на мисс Сильвер. – Никакой причины не было, ровным счетом никакой. Мы говорили о музыке, а иногда об Эване, которого оба любили. Но у него такой тяжелый характер. Наверное, он ревновал к нам обоим. Тем вечером он знал, что мистер Харш отправился играть на органе. Эван вышел на улицу, нашел меня и отобрал ключ – именно так, как и сказал мальчик. И я не знаю… не знаю, что случилось потом.
– Значит, нужно выяснить, – бодро и оживленно подытожила мисс Сильвер.
Глава 28
– Кто такой Эзра Пинкотт? – спросила мисс Сильвер со спокойным выжидающим выражением учительницы, которая обращается к классу.
Класс состоял из мисс Фелл, майора Олбени и мисс Дженис Мид. Мисс Браун убедили лечь. Ее отсутствие скорее порадовало собравшихся.
Все трое переспросили:
– Эзра Пинкотт?
– Ну надо же, – сказала мисс Сильвер, – видимо, в Борне огромное количество Пинкоттов.
Ничто в поведении гостьи не выдавало того, что она уже собрала внушительное количество сведений о Пинкоттах в целом и об Эзре в частности.
Мисс Софи перестала разливать чай, хотя и держала чайник на весу.
– О да, – ответила она. – У старого Иеремии Пинкотта родилось восемнадцать детей, в том числе Сюзанна – миссис Буш. И почти у всех огромные семьи. У Сюзанны, правда, всего двое, не считая близнецов, которые умерли в детстве. Иеремия был богатым фермером. Эзра – сын его брата Иезекии, который сбежал из дома и поступил во флот.
– Местный смутьян, – закончил Гарт.
Мисс Сильвер взяла чашку чаю, достала собственный пузырек с сахарином, извлекла одну таблетку и сказала:
– Понятно. Я бы очень хотела с ним побеседовать.
Гарт рассмеялся.
– Тогда лучше я поймаю Эзру завтра, до того как откроются пабы.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Он пьет?
– Сколько влезет. Зачем он вам нужен?
Гарт думал, что сейчас его снисходительно осадят, но «учительница» неожиданно ответила на вопрос:
– Говорят, вчера вечером он хвастал в «Черном быке», будто знает что-то способное его обогатить. Имен он не называл, но у меня сложилось впечатление, что он намекал на гибель мистера Харша. Значит, по-вашему, невозможно, чтобы мы встретились ранее завтрашнего дня?
– Сомневаюсь. Видите ли, он работает у Джайлса, который держит ферму по ту сторону Церковного проулка. Окончив работу, Эзра идет в «Бык» и сидит до закрытия. Раздобыть его для вас я смогу только во время перерыва на обед, если он нужен трезвым.
Мисс Сильвер серьезно взглянула на молодого человека.
– Да, пожалуй. Я бы предпочла увидеть Эзру сегодня, но раз уж ничего не поделаешь… – Она кашлянула и продолжила: – Также я не отказалась бы почерпнуть какую-нибудь информацию о Глэдис Брюер.
Мисс Софи, казалось, была слегка шокирована. Она взяла булочку и произнесла негромко и взволнованно:
– Боюсь, приличной девушкой ее не назовешь. Она работает у Джайлса, и мать почти совсем за ней не следит.
Дженис с умоляющим видом подалась вперед.
– Честно говоря, не думаю, что она такая уж плохая, как говорят. – Она повернулась к мисс Сильвер. – Глэдис из тех смешливых и бойких девушек, которые заставляют о себе говорить. Ей нравятся парни, и ради развлечений она на все пойдет, но Глэдис совсем не плохая.
– Я бы очень хотела ее увидеть, – сказала мисс Сильвер. – Как бы это устроить? Во сколько она освободится – в шесть?
– Думаю, что так.
– Она живет с матерью? Тогда, может быть, прогуляемся в ту сторону и заглянем?
– Да, но… – Дженис помедлила. – Я не хотела бы доставлять Глэдис неприятности.
Мисс Сильвер улыбнулась.
– Есть старая поговорка: «Кто чист, тому бояться нечего».
Гарт Олбени пристально взглянул на нее.
– То есть?
Она улыбнулась.
– У Глэдис не будет неприятностей – по крайней мере, со стороны закона, – если она его не нарушала. Я ни на минуту не сомневаюсь, что она ничего такого не делала, но если она была на кладбище вечером во вторник, то могла чтонибудь видеть или слышать. Я бы хотела это выяснить.
Дженис, по-прежнему с сомнением в голосе, произнесла:
– Я отведу вас к миссис Брюер. Я ее хорошо знаю.
В шесть часов мисс Сильвер и Дженис свернули с главной улицы в узкий проулок, где плесневело с полдесятка старых домиков – из тех, что называют живописными, – с черепичными крышами и крохотными окошками. Домик миссис Брюер был самым маленьким и самым ветхим. В саду росли подсолнухи и алтей, торчало несколько ободранных кустов крыжовника и смородины. Порог недавно побелили.
Когда миссис Брюер отворила дверь, мисс Сильвер подумала, что хозяйка похожа на свой дом – потрепанная и как будто согнувшаяся под бременем лет. Ей недоставало большинства передних зубов – покойный мистер Брюер вышиб их, находясь «под воздействием». Миссис Брюер изливала душу Дженис, когда приходила на поденную работу в Прайерз-Энд. Казалось, она испытывала нечто вроде угрюмой гордости перед удалью супруга. «Он всегда был душой компании, и совсем смирный, пока не напьется. Глэдис прямо вылитый папаша, только с ней намаешься, сами понимаете, мисс».
Миссис Брюер пригласила гостей внутрь. Входная дверь открывалась в безупречно чистую кухоньку. Мисс Сильвер увидела старые неровные каменные плиты пола и древние просевшие балки над самой головой. В углу узкая лестница, похожая на трап, вела в спальню. Не считая пристройки позади дома, для хранения топлива и овощей, комнат было только две. Когда строились эти домики, никому и в голову не пришло подумать о ванной и канализации. Незыблемая мудрость предков гласила: что годилось в прошлом, сгодится и в настоящем.
