Патриция Вентворт - Ключ
Глэдис выпустила столб и уселась на третью ступеньку.
– Ладно, ладно, но там правда не было ничего такого, из-за чего стоило бы поднимать шум. – Она сердито взглянула на мать. – Я зашла к миссис Боулби, как и собиралась, и мы немножко послушали радио, а потом пошли с Сэмом гулять.
– Ох, Глэд…
– Прекрати, ма. Нельзя же девушке все время сидеть дома, да и парню тоже. Что толку твердить: «Ох, Глэд!»? Была такая чудная ночь, вот мы и пошли гулять. А когда возвращались, то немножко посидели на церковном дворе, но никого не видели, кроме мистера Буша, только он нас не заметил. Обычно он караулит, а в этот раз торопился и быстро ушел. Ну и из-за чего тут шуметь? Дженис до сих пор сидела неподвижно, но тут заерзала. Буш. Ну конечно, Буш совершал свой обычный обход во вторник вечером. Почему она раньше не подумала? Да и никто не подумал. Буш, обходивший дозором церковный двор в десять часов вечера, был такой же частью повседневной деревенской жизни, как восход и закат. Разумеется, местные не обращали внимания.
Мисс Сильвер сказала:
– Значит, вы видели мистера Буша. Что он делал?
Глэдис уставилась на нее.
– Обходил двор.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Да-да. Но чем конкретно он занимался, когда вы его заметили?
– Выходил из церкви.
Дженис почувствовала, что задыхается. Воздуха не хватало. Она сделала быстрый неглубокий вдох. Ровный голос мисс Сильвер звучал как прежде:
– Так. Если не ошибаюсь, светила яркая луна?
– Да, очень яркая.
– Где именно вы сидели с вашим приятелем?
Глэдис хихикнула.
– Прямо под стеной, где дом священника. Там нависает дерево. Мы сидели на могиле мистера Донкастера. На ней удобный плоский камень.
– Значит, вы отчетливо видели дверь церкви, но мистер Буш не мог заметить вас?
– Да.
– Мистер Буш вышел из церкви?
– Да. Вышел, запер дверь и быстро ушел. Не стал бродить вокруг, как обычно.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Сколько было времени?
– Не знаю.
– Но церковные часы ведь отбивают время. Они, случайно, не били, пока вы сидели на кладбище?
Глэдис кивнула.
– Точно. Они пробили десять.
– До того как мистер Буш вышел или после?
– После.
– Спустя сколько времени?
– Минуту или две. Он вышел из церкви, и тут же часы стали бить.
– Если не ошибаюсь, в кладбищенской стене три калитки – одна выходит на луг, другая в Церковный проулок, третья на главную улицу. Каким путем пошел мистер Буш?
– Прямо на улицу, он всегда так ходит домой.
Глэдис встала.
– Я опоздаю в кино. Пойду переоденусь.
Мисс Сильвер тоже поднялась.
– Секунду, Глэдис. Где вы гуляли?
– Просто вокруг луга.
– И сколько вы просидели на церковном дворе, пока не увидели мистера Буша?
– Не знаю… минут пять.
– Вы слышали выстрел, когда гуляли?
– Не знаю. Мистер Джайлс палит по лисицам, так что мы часто слышим выстрелы… я не обратила внимания.
Она поднялась на две ступеньки и обернулась.
– Я же сказала, ничего такого не было. И я не хочу опоздать в кино.
Глэдис хихикнула, вновь придя в хорошее расположение духа.
– Сэму, конечно, не вредно подождать, но мне-то зачем пропускать картину.
Глава 29
Следующим утром Гарт Олбени постучал к мисс Сильвер прежде, чем она успела одеться. Она отворила в теплом красном фланелевом халате, отделанном кружевом ручной вязки. Волосы у нее лежали безупречно, несмотря на отсутствие сеточки. Гарт скользнул в комнату, закрыл за собой дверь и сказал:
– Эзру Пинкотта нашли мертвым. Новость принес мальчишка-молочник – а мне только что сказала Мейбл. Я подумал, что надо сразу вас предупредить.
– Да-да, вы правы… – Несколько секунд мисс Сильвер стояла неподвижно. – Я не зря тревожилась. Я ведь попросила полицейских обеспечить ему защиту.
– Что ж, – сказал Гарт, – во всяком случае, никто не сможет сказать, будто это сделал Мэдок.
Мисс Сильвер рассеянно ответила:
– Да… Пожалуйста, расскажите все, что вам известно.
– Лично я не видел мальчишку. Ему лет шестнадцать – Томми Пинкотт, двоюродный брат Эзры, смышленый парень. По словам Мейбл, он сказал, что Эзра лежал ничком в ручье неподалеку от крайнего дома. Там не глубоко, не больше фута, но если он пьяный свалился в воду, этого вполне хватило бы, чтобы утонуть.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Думаете, произошел несчастный случай?
Гарт напрямик ответил:
– Нет, не думаю. Пьяный или трезвый, Эзра всегда добирался до дома. Он слишком хорошо знал дорогу, чтобы утонуть, отклонившись на четверть мили от привычного маршрута. Думаю, кто-то прикончил беднягу и понадеялся, что это примут за несчастный случай. Если Эзра действительно пытался кого-то шантажировать, вот и мотив.
Женщина согласно кивнула и добавила:
– Мне нужно одеться. Инспектор Лэм должен узнать обо всем как можно скорее. Он немедленно придет.
Но лишь в половине четвертого инспектор и сержант Эббот позвонили в колокольчик у двери. Мисс Сильвер приняла их в кабинете. Даже в подобную минуту она не могла обойтись без традиционных изъявлений дружбы. Она каждому с улыбкой пожала руку и поименно осведомилась о трех дочерях Лэма – гордости его сердца.
– Ту, что служит в техническом департамента, повысили? Просто замечательно. Такая симпатичная молодая особа – я помню, вы показывали фотографию. Лили, отличное имя, очень подходит для красивой девушки. А Вайолет, если не ошибаюсь, при ВМС? Она обручена с моряком? Надо же, как интересно. А ваша младшая дочь – Миртл, кажется, – во вспомогательной службе авиации? Очень важное занятие. Не сомневаюсь, она работает с удовольствием. Надеюсь, миссис Лэм здорова и не слишком скучает по дочерям.
Фрэнк Эббот удержался от улыбки. Некогда он подозревал, что мисс Сильвер любезничает из вежливости, но она была так же серьезна, как и старый Лэм. Она действительно хотела знать, как дела у его дочерей и здорова ли супруга. Эббот воспользовался возможностью, чтобы поточить карандаш, в ожидании, пока оба отвлекутся от домашних дел.
Первым это сделал Лэм.
– Ну давайте займемся делами. Я слышал, вы хотели увидеть мистера Мэдока.
– И весьма, если вы будете так любезны дать мне эту возможность.
Он кивнул.
– Завтра в одиннадцать часов. Он в тюрьме в Марбери – наверное, вы знаете. Не так уж много осталось, чего вы не знаете… Раз уж вы здесь, посмотрим, не разговорится ли он. Не о преступлении, разумеется, не стоит об этом теперь, когда он обвинен. Военное министерство не дает нам покоя насчет изобретения мистера Харша, которым они так интересовались. Харш написал завещание, оставив все Мэдоку, в том числе заметки об опытах и свое изобретение, что бы он там ни придумал. Они утверждают, что Харш практически закончил, и им очень нужна эта штука. Мэдок не соглашается, потому что он пацифист. В министерстве не знают, сумеют ли они добиться аннулирования завещания, а тем временем просто с ума сходят из-за бумаг Харша, которые, разумеется, нельзя бросить просто так, если Харш погиб из-за них. Учтите, я ничего не утверждаю. Раньше обвинение выдвигали против Мэдока и мотивом называли ревность, но сэр Джордж Рэндал настаивает, что убийство – дело рук вражеского агента, и из-за проклятых бумаг он как на иголках. Мэдок не соглашается: твердит, что документы завещаны ему и что он сам будет ими заниматься.
