Джон Карр - Человек без страха
– Вы можете лечь в комнате мисс Фрэзер.
– Правда? Я могу, Тэсс?
– Конечно.
Инспектор Эллиот поднялся, всем своим видом давая понять, что перерыв окончен и пора приниматься за дело.
– Значит, договорились, – энергично произнес он. – Должен сказать, что все вы избрали очень правильный об раз действия. Как только мы получим необходимые показания, вы сможете вернуться в город, когда пожелаете. Тем временем нам с доктором Феллом необходимо вернуться в Лондон, но для начала следует прояснить пару вопросов. – Он заговорил очень сухо, без улыбки: – К примеру, давайте поговорим об этой самой «руке». Мисс Фрэзер, не могли бы вы сейчас пойти в холл и точно показать нам, где именно стояли, когда она схватила вас за щиколотку?
– Но… я…
– Вы не возражаете?
В холле горела единственная электрическая лампочка без абажура. Она светила еще более уныло, чем вчера, а дождь за окном стучал гораздо громче. Был слышен негромкий звук от наших шагов по красным каменным плитам. Доктор Фелл, Эллиот и инспектор Граймз встали в глубине, лицом к входу.
– Покажите нам, пожалуйста, что произошло, – настаивал Эллиот.
Тэсс пребывала в нерешительности. Она стояла прямо под лампочкой, и ее волосы, словно черный шелк, сверкали от падавшего на них света, а тень от длинных ресниц ложилась на щеки. С руками, опущенными вдоль туловища, она напоминала робкую актрису на репетиции – напряженную и неестественную. Позади нее была большая, обитая гвоздями входная дверь, окно и высокие напольные часы в углу.
– Я… я… – начала она, и тут Кларк решил ей помочь.
– Тогда дверь была открыта, – объяснил он и, быстро подойдя к двери, открыл ее настежь, вынув большую деревянную перекладину. Поток холодного воздуха с обжигающими, словно жала пчел, каплями дождя устремился внутрь помещения. Тэсс вздрогнула, ее юбка затрепетала на ветру. Подойдя к Кларку, я резко убрал его руки с двери, закрыл ее и задвинул засов обратно.
– Спокойно! Какая необходимость делать это? Кларк, Энди Хантер и я стояли тогда за дверью. Не хотите же вы, чтобы мы сейчас отправились под дождь? Вы видели место, где все произошло: эту «караульную будку» с деревянными стенками и ковриком у двери. По-вашему, она должна теперь восстановить всю картину?
Кларк нахмурил брови:
– Мой дорогой Моррисон, я только пытался помочь. А что, собственно, случилось? Вы думаете, рука сейчас находится снаружи?
– Минуточку, – перебил его доктор Фелл.
Какое-то время он был словно бы погружен в размышления. Видимо, что-то не нравилось ему. Подав нам знак рукой встать с одной стороны, он тяжело двинулся вперед, но не пошел к двери, а остановился перед часами и внимательно оглядел их сверху донизу.
– Если я правильно понимаю, – продолжал он, постукивая по корпусу, – это – те самые часы, которые, как предполагается, остановились сто лет назад, в день смерти Норберта Лонгвуда?
– Именно так.
Доктор Фелл открыл длинную дверцу корпуса часов и заглянул внутрь. Достав из необъятного кармана спичечный коробок, он зажег спичку и заглянул поглубже. Насколько мне было видно, внутри не было ничего, кроме маятника, цепей и гирь, потемневших от времени и пыли. Гири же висели так, будто часы были заведены. Доктор Фелл закрыл дверцу.
– Афинские архонты! – пыхтя, пробормотал он. – Подлинные часы, подлинная люстра, подлинное… гм! А часы, как предполагается, были остановлены той самой вездесущей «рукой»?
– Нет, – твердо возразил Кларк.
– Нет?
Кларк показался мне каким-то возбужденным и взволнованным.
– Не верьте во все эти бредни. Я говорил вчера всем, что это – часть истории, которая, очевидно, выдумка чистой воды. Почему? Да потому, что это всего лишь старая, мрачная, скучная, избитая легенда – такие рассказывают на каждом углу.
Медленно и тяжело доктор Фелл обернулся и, сделав несколько шагов, сказал:
– Согласен. Однако в таком случае история о мертвом теле с исцарапанным лицом тоже не так уж нова, не так ли?
Возможно, от электрического освещения черты лица Кларка стали казаться еще более расплывчатыми. Он отошел назад и теперь стоял почти напротив двери в гостиную. Ноги его были напружинены, словно у боксера, но с лица по-прежнему не сходила улыбка.
– Не понимаю вас, доктор.
– Ну почему же, сэр. Если этот инцидент произошел в 1821 году – я верно предполагаю? – в то время эта легенда, безусловно, уже была с «бородой», а призрак с поцарапанным лицом – по меньшей мере, довольно старый персонаж.
– О да! Конечно. Я подумал…
– А что, по-вашему, я имел в виду?
– Абсолютно ничего, – ответил Кларк, вновь обретя хорошее настроение. – Просто ваши слова несколько сбивают с толку. К вашему сведению, я перестал верить в «руку» именно потому, что она не останавливала часы. Мне кажется, что Эрик, если захочет, может снова завести часы. – И он, улыбаясь, окинул взглядом холл и свистнул, словно подзывая собаку. – Где ты, Эрик? Ты слышишь нас?
– Прекратите! – крикнула Тэсс.
– Прошу прощения, – резко ответил Кларк. – Я сам не любитель шуток дурного вкуса.
Инспектор Эллиот терпеливо слушал с выражением скуки на лице.
– На вашем месте я не стал бы так волноваться, – сказал он Тэсс, едва улыбнувшись. – Здесь много света, и вряд ли ваша «рука» попытается играть в свои игры. – Он задумался. – И все же мы должны восстановить все, что произошло вчера вечером. Я хотел бы осмотреть вход. Не мог бы ты снова открыть дверь? – обратился Эллиот ко мне.
Поскольку Тэсс стояла позади, я вытащил засов и впустил порывистый ветер с дождем в открытую дверь. Желтый свет заструился сквозь «будку», озарив голые плитки, мятую и грязную подстилку у двери, деревянные стенки и крышу – больше ничего. Эллиот внимательно рассматривал все это; в его взгляде появилось раздражение. Он шагнул в «будку», потрогал стенки и постучал по ним костяшками пальцев.
– Где вы стояли, мисс Фрэзер? Я имею в виду, как далеко от входа?
– Я почти касалась входной двери.
– Лицом, конечно же, в эту сторону?
– Да.
– Но в холле света не было? Нет. Там… послушайте! – сказала Тэсс.
Тэсс, как давеча Гвинет Логан, повернулась к нам с выражением суеверного ужаса на лице. Глядя на ее неистовую жестикуляцию, мы застыли в недоумении. Она повернулась на каблуках, и золотая пряжка сверкнула на ее блузке. За дверью шум дождя превратился в рев, но этот грохот четко отличался от тихого шуршащего звука, медленно стучавшего в наших ушах, стучавшего там так же равномерно, как в ярко освещенном холле. Все мы одновременно повернулись в одном направлении.
Эллиот получил ответ. Это тикали часы.
Глава 14
Вторая трагедия произошла ночью, в 2 часа 3 минуты. Я не спал, Тэсс – тоже. Она сидела в моей спальне у камина, закутавшись в стеганое одеяло. Заботливая миссис Уинч затопила все камины, оберегая гостей от сырости, которая начала просачиваться сквозь старые кости «Лонгвуд-Хаус». У огня мы чувствовали себя почти уютно.
