Эрл Гарднер - Дело о девственнице-бродяжке
— Ваше имя? — спросил окружной прокурор.
Девушка потупила глаза и ответила едва слышным голосом:
— Вероника Дейл.
— Сколько вам лет?
— Восемнадцать, — чуть громче произнесла она.
— Дайте, пожалуйста, свидетелю микрофон, — попросил судья Китли.
Бейлиф подставил к девушке микрофон.
— Говорите в микрофон и старайтесь говорить как можно громче, — сказал судья.
— Слушаюсь, сэр, — послушно ответила Вероника.
— Где вы живете, Вероника?
— У меня в общем-то нет постоянного места жительства. Моя мать живет в маленьком городке в Индиане. Я покинула дом, чтобы самой попытать счастья. Я только прибыла в город, когда все это случилось. — В ее глазах появились слезы.
— Я понимаю ваше состояние, — выказывая участие, сказал Бергер, — я попытаюсь не задерживать вас долго своими вопросами. — Бергер бросил взгляд в сторону Мейсона и задал первый вопрос: — Вы ведь знакомы с обвиняемым Джоном Рэйсом Эдисоном, не так ли?
— Да.
— Когда вы впервые встретили его?
— Вечером, девятого числа.
— Где?
— Он подвез меня на машине.
— Я понимаю это, но где вы впервые увидели его?
— Около дренажной трубы на шоссе.
— Вы ведь показали это место шерифу, когда он спрашивал вас?
— Да, — ее голос опять стал чуть слышным.
— Пожалуйста, говорите громче, — попросил Бергер. — В вашем присутствии что-либо было сфотографировано?
— Да, сэр.
— Ваша Честь, — вмешался Мейсон. — Обвинение просто говорит за свидетеля. Свидетелю остается лишь подтвердить сказанное. Это не метод взятия свидетельских показаний.
— Ваша Честь, — тут же отозвался Бергер, — перед нами молодая женщина из маленького городка, перед нами испуганный ребенок. Мне просто жаль, мне стыдно, что ее привлекли к этому ужасному делу. Самое чудовищное заключается в том, что убийца подвез ее…
— Оставьте речи на потом и попытайтесь вести допрос свидетеля, как полагается, — прервал его судья Китли.
— Хорошо, Ваша Честь, — согласился Бергер, бросив недовольный взгляд на Мейсона, и вновь повернулся к Веронике. — Если я покажу вам фотографии, вы сможете опознать место?
— Да, сэр.
Бергер разложил перед ней фотографии.
— Узнаете?
— Да. Вот здесь. Я сидела здесь, ждала, когда появилась машина мистера Эдисона. Когда я услышала звук двигателя, то встала…
— Откуда же появилась его машина?
— Она выехала сбоку. Вот отсюда, — показала она на фотографии.
— Вы видели машину?
— Сперва нет, но я помню отблески ее фар и шум двигателя. Ночь была тихой, слышно хорошо.
— Шум двигателя?
— Да. Было похоже, что машина идет по разбитому проселку, так она ревела.
— Вероника, я покажу вам карту участка с домом, где был найден труп мистера Фэррела. Вы сможете показать это место на карте?
— Что показать?
— Показать, где вы были, где эта дренажная труба, — пояснил Бергер, разворачивая карту.
Вероника внимательно посмотрела из карту, потом указала точку над ней.
— Вот здесь я сидела, вот дренажная труба.
— А откуда появилась машина Эдисона?
— Она появилась вот с этой стороны.
— Что было потом?
— Я слышала, что она идет довольно медленно. По звуку было похоже, что она идет на первой, ну может быть, на второй скорости. Потом вот здесь она взяла крутой подъем и выехала на шоссе.
— Вы увидели ее?
— Нет. В тот момент я не могла видеть ее. Я так решила по звуку. Этот подъем на шоссе был примерно в четверти мили от того места, где я сидела.
— И что потом?
— Я почти уверена, что машина выехала на асфальт на первой скорости, потом включила вторую, потом я встала и вышла на шоссе, чтобы увидеть машину и чтобы из машины было видно меня.
— Подождите минутку, Вероника. Давайте вернемся назад. До того как вы услышали звук двигателя, вы больше никаких звуков не слышали?
— Слышала.
— Что это были за звуки?
— Хлопки, выстрелы.
— Сколько их было?
— Шесть.
— Вы можете описать их?
— Сначала я думала, что это барахлит двигатель или выхлопная труба, но теперь поняла, что это были выстрелы. Я услышала сначала один выстрел, потом через секунду другой, через секунду или две еще четыре один за другим, очередью.
— Когда вы слышали эти выстрелы?
— Примерно за минуту-две до того, как послышался звук двигателя машины.
— Наверное, минут за пять?
— Нет, не думаю. Минуты за две, может быть, три, ну, от силы, немножко больше.
— Вы знаете, сколько времени тогда было?
— Точно сказать не могу. Часов девять, может быть, немножко больше.
— Хорошо. Значит, вы слышали выстрелы, потом звук работающего двигателя, потом как машина едет по проселку, потом она, наконец, показалась на шоссе. Так?
— Да, так, сэр.
— И вы подняли руку, чтобы остановить машину?
— Нет, я не подняла руки. Я просто осталась стоять на дороге, так, чтобы водитель видел меня…
— И что же тогда?
— Машина ехала медленно. Потом вроде прибавила скорость, но, увидев меня, водитель притормозил и подал назад.
— И что?
— Мистер Эдисон спросил, не надо ли подвезти меня.
— Вы говорите об обвиняемом Джоне Рэйсе Эдисоне, который сидит сейчас слева от мистера Мейсона?
— Да, сэр.
Бергер, выказывая отеческую заботу, мягким голосом сказал:
— Я понимаю, Вероника, что это неприятный вопрос, но мне хочется, чтобы вы все подробно рассказали, что произошло тогда с вами.
— Пока он давал задний ход и предлагал подвезти меня, я все время пыталась оценить его.
— Что значит оценить?
— По звуку двигателя я поняла, что это мощная машина. Когда она показалась на шоссе, я знала, что она большая, новая и дорогая. Когда я смотрела на водителя, он показался мне типичным бизнесменом, на которого можно положиться. Поэтому я сказала, что если он едет до города, то я буду рада, если он подвезет меня. Он сказал, что едет в Лос-Анджелес, и я села в машину.
— Вы о чем-нибудь говорили с ним?
— Да. Обычные разговор водителя с девушкой, которую он подвозит.
— О чем же вы говорили?
— Ну, я рассказала ему, что езжу с места на место, ищу… возможность устроить жизнь.
— Вы сказали ему, что покинули свой дом?
— Да.
— И что же дальше?
Вероника неожиданно подняла глаза и повысила голос:
— Я хочу подчеркнуть один момент, господин окружной прокурор. Мистер Эдисон — совершеннейший джентльмен, совершеннейший!
— Я понимаю, — сказал Бергер, — но что было с вами дальше?
— Он спросил меня, есть ли у меня в городе где остановиться, сколько у меня денег. Я не хотела отвечать, но он заставил меня сознаться, что денег у меня мало, что я не знаю, где мне остановиться. Он пожурил меня за это, сказал, что это недопустимо, что в большом городе это может быть даже опасно…
