Эрл Гарднер - Дело о позолоченной лилии
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Действуй. Когда он поговорит со мной по телефону и выйдет из телефонной будки, хватай такси и быстро возвращайся в контору.
— Какой короткий отпуск! — пошутила она. — А я-то рассчитывала провести две недели в Акапулько!
— Тогда надо было заставить ее разговориться. Не могу же я платить деньги моего клиента за то, что ты всю дорогу до Мехико будешь рыдать, но безрезультатно.
— Мои рыдания оставили ее совершенно равнодушной. Мне бы следовало тоже надеть платье для беременной. Может быть, тогда мы бы скорее поняли друг друга. Шеф, она ужасно испугана.
— Еще бы! Пусть человек Дрейка позвонит мне, Делла. Спустя пять минут в кабинете у Мейсона зазвонил телефон. Адвокат снял трубку.
— Слушаю, — сказал он.
В ответ послышался тихий, невыразительный, монотонный голос.
— Это агент Дрейка, мистер Мейсон. Вы просили меня позвонить?
— Да. Как все это произошло?
— Она вышла из дома в шляпке с вуалью, в темных толстых очках. Села в такси и отправилась в Сиэста Арме Апартмент Хаус. Вошла в здание. Куда именно, узнать не удалось. Я специально развернул машину так, чтобы поставить ее вплотную к такси — создать впечатление, что чуть-чуть не врезался в него. Вышел из машины, извинился, дал шоферу пять долларов за нанесенные повреждения, которых, конечно, не было, и вступил с ним в разговор. Он сказал, что подвез женщину; она должна помочь упаковать вещи беременной сестре, которая летит в Сан-Франциско. На такси поедет она.
— Хорошо. Что было потом? — спросил Мейсон.
— Я продолжил наблюдение. Когда девушка вышла, я чуть было не прозевал ее, узнал только по туфлям из крокодиловой кожи. Подождал, пока таксист отъедет. И спокойно — поскольку точно знал, куда они поедут, — двинулся за ними.
— Они поехали в аэропорт?
— Да.
— Что было потом?
— Эта женщина получила разрешение на туристическую поездку, купила билет до Акапулько и сдала багаж. Она не больше моего знала, когда отправляется самолет. Села и стала ждать следующего рейса на Мехико.
— Она ничего не подозревает?
— Ровным счетом ничего.
— Вылетайте тем же рейсом, что и она. Нужно знать, не переоденется ли она еще раз. В Мехико вас встретят люди Пола Дрейка. Работайте вместе. Они знают обстановку, владеют языком, у них связи. Это лучше, чем действовать в одиночку.
— Хорошо!
— Вот еще что, — сказал Мейсон. — Это важно. Вы видели Пола Дрейка и меня, когда мы поднимались к Грейс Комптон?
— Да.
— Вы видели, когда она выходила?
— Да.
— Она не покидала квартиры в промежутке между нашим уходом и временем, когда она вышла из дома с багажом и села в такси?
— Нет.
— Много ли людей входило и выходило из дома?
— Достаточно.
— В дом входил мужчина, — сказал Мейсон. — Я бы очень хотел его разыскать.
— Вы знаете, как он выглядит?
— Не имею ни малейшего понятия. Пока. Но возможно, узнаю позже. Вы сможете узнать этого человека, если я выйду на него? Сможете?
— Черт возьми! Нет! Я не счетная машина. Мне было поручено следить за блондинкой, не дать ей ускользнуть. Меня не просили...
— Хорошо, хорошо, — перебил его Мейсон. — Я просто хотел узнать. Вот и все.
— Если бы вы мне сказали, тогда я, возможно...
— Не беспокойтесь. Все хорошо.
— Что-нибудь еще?
— Нет, все, — ответил Мейсон. — Желаю хорошо провести время.
— Это что, шутка? — чуть ли не обиделся агент. — Это невозможно.
Когда Делла Стрит вернулась в контору, Перри Мейсон ходил взад и вперед по кабинету.
— Какие-нибудь осложнения? — спросила она.
— У меня в руках несколько хороших карт. Я должен сыграть так, чтобы каждая взяла взятку. Я не могу допустить, чтобы прокурор побил козырями моих тузов.
— У него много козырей? — спросила Делла Стрит.
— В любом уголовном деле козыри всегда у прокурора.
Мейсон продолжал расхаживать по комнате, когда раздался условный стук в дверь.
Мейсон кивнул Делле Стрит, чтобы та открыла дверь. В кабинет вошел Дрейк.
— Ты не ошибся в своем предположении, Перри, — начал он. — Девушка отказалась от квартиры. Сказала, у нее изменились планы из-за того, что ее сестра в Сан-Франциско должна родить, возникли осложнения, и она должна немедленно лететь в Сан-Франциско. Оставила деньги на уборку и выразила хозяйке сожаление по поводу того, что им приходится расстаться.
— Подожди, — перебил его Мейсон, — она разговаривала с хозяйкой лично или?..
— Она говорила по телефону.
— Да. Кто-то наставил ей хороших синяков. Я непременно должен узнать, кто это.
— Мои люди, — сказал Дрейк, — побывали в квартире. Заплатили хозяйке пятьдесят долларов в качестве аванса и попросили разрешения осмотреть жилье, чтобы принять окончательное решение. Хозяйка не возражала. Они обследовали квартиру и сняли все отпечатки пальцев. После этого уничтожили следы своей работы.
— Сколько сняли отпечатков? — спросил Мейсон. Дрейк вынул из кармана конверт.
— Они на этих карточках. Их сорок восемь.
— Как их различить? — спросил Мейсон, перебирая карточки.
— На обороте карандашом проставлены номера.
— Карандашом?
— Да. Мы обведем его чернилами перед судом. Если тебе не понадобятся какие-то карточки, их можно будет выкинуть и перенумеровать чернилами. И когда ты отправишься в суд, у тебя все номера будут идти по порядку. Иначе на карточках, например, будут стоять номера от первого до восьмого по порядку, затем три-четыре отсутствовать, потом снова номера пойдут по порядку. Это даст повод противной стороне потребовать недостающие карточки и устроить шум.
— Понимаю, — сказал Мейсон.
— Вот так. Аванс, внесенный за квартиру, позволит нам пользоваться ею еще несколько дней. Как ты считаешь, нужно кое о чем намекнуть полиции?
— Нет, нет! Пока нет!
— Когда девушка окажется в Акапулько, нам будет трудно получить необходимые улики, — заметил Дрейк.
— У меня они уже есть, Пол, — усмехнулся Мейсон. Дрейк вскочил со стула.
— Надеюсь, эта ночь пройдет спокойно. До завтра, Перри.
— Пока!
Делла Стрит с недоумением посмотрела на Мейсона.
— Вы напоминаете кота, который добрался до кувшина со сливками и знает, что его за это могут как следует вздуть.
— Делла, вынь из сейфа отпечатки, сделанные Эльзой Гриффин в двенадцатом номере мотеля, — попросил он. Делла Стрит принесла конверты.
— Здесь два конверта: в одном — отпечатки самой Эльзы Гриффин, в другом — неизвестного лица. Их четыре, они значатся под номерами девять, двенадцать, четырнадцать, шестнадцать.
Мейсон кивнул и занялся карточками Дрейка.