Жорж Сименон - «Дело Фершо»
» — Чего он так смотрит на тебя?
Пожав плечами, она тоже решила продолжать играть свою роль:
— И так каждый вечер. Он влюблен. Ревнует. Я с ним даже ни разу не разговаривала. Но уверена, он на все способен.
Музыкант был в стареньком смокинге, волосы напомажены, лицо того мучнистого цвета, который присущ людям, не спящим по ночам и вынужденным подрабатывать еще и днем. Он был беден, озабочен. Вероятно, обременен больной женой, детьми. И смотрел в сторону «такси-герлс», потому что надо было куда-то смотреть.
Но так как юпитеры были направлены на оркестр, он вряд ли ее видел.
С каким высокомерным презрением поглядывал Мишель на это ничтожное существо!
— Не смотри на него.
— Я хочу ему показать, как мало он меня интересует.
Еще подумает, что я боюсь его.
Мишель много пил, испытывая потребность пить все больше, чтобы сохранить возбуждение, в котором находился. Еще на границе, у Фюрна, он выпил две рюмки можжевеловой водки.
Ему было дано важное поручение. Перед отъездом Фершо вручил ему две тысячи франков, а затем, с явным сожалением, добавил еще тысячу:
— На всякий случай.
Даже в дюнкеркском пристанище жадность не покидала его, и он лишь вздохнул, видя, как Мишель запихивает деньги в бумажник.
— Можете ехать вторым классом, но в дорогих отелях лучше не останавливайтесь — такие отели находятся под особым наблюдением.
И все равно Мишель снял номер в «Паласе», напротив Северного вокзала. Он знал, что это уже само по себе определит все дальнейшее, все грядущие осложнения.
В баре, настоящем американском баре со стойкой из красного дерева и кожаными креслами, сидя в которых международные финансисты покуривали роскошные сигары, он выпил виски с рассеянным видом человека, не пьющего ничего другого.
Позвонить он решил из Брюсселя — сначала мэтру Морелю, затем мэтру Обену в Париж и в заключение — Эмилю Фершо.
Ему посоветовали воспользоваться общественными телефонными кабинами, но, увидев, как лысый толстят потребовал из своего кресла, чтобы его соединили с Римом, Мишель передумал.
— Бармен, соедините меня с Каном, номер восемнадцать четырнадцать.
— Слушаюсь, мсье.
На столе лежала брошенная кем-то бельгийская газета. И пока он ждал второй порции виски, он, сам не зная зачем, стал пробегать объявления. Неожиданно глаза его остановились на следующем:
«Важное сообщение. Эмиль для Дьедонне — просьба, срочно связаться с адвокатом Блестейном, площадь Брукера в Брюсселе».
— Бармен! Отмените заказанный разговор… Сколько с меня?
— Сорок франков, мсье.
Значит, Эмиль Фершо сразу догадался, что его брат в Бельгии, раз поместил объявление в вечерней брюссельской «Суар». У Мишеля не было возможности обратиться за новыми указаниями, приходилось действовать по собственному усмотрению. Он и так был достаточно оживлен, а толкучка на площади Брукера еще более возвысила его в собственных глазах. Там была огромная витрина с дорожными вещами из мягкой свиной кожи: сразу возникало безумное желание оказаться в скором ночном поезде или на трансатлантическом теплоходе. Рядом на манекенах демонстрировалась готовая одежда, и он застыл при виде серого костюма из плотной ткани, так гармонировавшего с его, мечтами о путешествии.
Двумя домами дальше находился обозначенный в газете адрес: «Блестейн, агент по обмену валюты». Это был небольшой магазин с витриной, защищенной металлической сеткой: там лежали иностранные денежные купюры и золотые монеты. Он вошел.
— Мне надо видеть господина Блестейна.
— Господина Макса или господина Алекса?
— Не знаю. Того, который указан в этом объявлении.
Служащий не скрыл удивления. Его взгляд как бы говорил: «Уже!»
Он бросился в небольшой закуток с матовыми стеклами, а затем ввел туда и Мишеля.
— Господин Блестейн?
— Господин Макс Блестейн. Вы от господина Дьедонне?
Он был молод, худощав и, как показалось Мишелю, очень элегантен, с бриллиантовой булавкой в галстуке, с черными напомаженными волосами. Особенно привлекали внимание его ухоженные руки, которые тот явно демонстрировал, небрежно играя с сигаретой.
— Полагаю, у вас есть письмо от господина Дьедонне?
— Письма нет, но я его личный секретарь.
Это был прелюбопытный разговор, прерываемый телефонными звонками, — Блестейну без конца звонили, он небрежно отвечал:
— Конечно, мой дорогой… Нет, не с Одеттой… Именно… В девять… В вечернем костюме?..
Выказывая преувеличенную вежливость, он одновременно старался вытянуть из Мишеля как можно больше, явно сомневаясь, тот ли он, за кого себя выдает.
— Вы понимаете, насколько это деликатное дело. Мы ведь только посредники. Наш клиент, господин Эмиль, всецело положился на нас. Вам достаточно попросить у господина Дьедонне хоть какой-нибудь документ. Надеюсь, он в Брюсселе?
Мишель выдержал атаку. Нервы его были напряжены» но он устоял, и спустя четверть часа его куда-то повели. Миновав группы людей возле Биржи, они пришли на улицу Руайаль, в дом, набитый конторами. Макс Блестейн поднялся с ним на лифте, толкнул какую-то дверь, и они оказались у Алекса Блестейна, старшего из братьев, ничуть не менее элегантного, чем младший брат.
Извинившись, они о чем-то тихо пошептались.
— Брат говорит, что вы личный секретарь господина Дьедонне?
— Дьедонне Фершо.
Они переглянулись. Мишель весь дрожал от нетерпения.
— К сожалению, в таком деликатном деле, когда стольким рискуешь… Было бы проще, чтобы господин Дьедонне сам явился повидаться с нами в любой удобный ему час, либо назначил встречу, безразлично где, одному из нас, либо, наконец, вручил вам лично написанное письмо.
Мишель не уступил и весьма гордился этим. Он не произнес ни слова, которое дало бы возможность предположить, что Фершо не в Бельгии. В заключение он сказал:
— Почему бы вам не обратиться за указаниями к господину Эмилю?
Они так и сделали. Эмиль Фершо оказался в Париже, с ним в конце концов удалось связаться. Его разговор с Блестейном-старшим длился довольно долго. Младший, извинившись, удалился:
— Дела, сами понимаете…
— Подойдите, господин Моде. Господин Фершо хочет поговорить с вами лично.
— Алло! Это я с вами виделся в «Воробьиной стае»?..
Стало быть, я имею основания считать, что вы в курсе интересующего нас дела… Алло!.. Вы слушаете? Передайте брату, что мне стало известно из надежного источника, вы слышите? — надежного, что власти будут настаивать на высылке. Добавьте, что его поступки возымели обратное действие, поэтому пусть пеняет на себя.
Я советую ему уехать в Латинскую Америку. Скажите, что я уже перевел туда значительные суммы. Он знает, куда… Час назад я беседовал с мэтром Обеном… Он того же мнения. Сегодняшние вечерние газеты пишут в еще более резких тонах, чем вчерашние… Алло!.. Вы поняли?
