Агата Кристи - Убийство по алфавиту
— В Сирстоне?
— Нет, не в Сирстоне… Раньше… Ну да не важно, рано или поздно вспомню…
Пуаро взглянул на меня и — быть может, потому, что я слушал его не слишком внимательно, — со смехом замурлыкал все ту же песенку.
— Когда мы от любви сгораем, то Швецию, и ту считаем раем…
— Пуаро! — воскликнул я. — Идите вы к черту!
Глава 20
Леди Сислей
Когда мы вновь приехали в Кумсайд, там царила атмосфера глубокой и прочно укоренившейся меланхолии. Возможно, это отчасти объяснялось погодой — в тот сырой сентябрьский день в воздухе пахло осенью; отчасти же дело было, видимо, в том, что дом производил впечатление нежилого. Комнаты на первом этаже были заперты, ставни закрыты, а в маленькой комнатке, куда нас провели, было душно и сыро.
К нам вышла деловитая сиделка в платье с накрахмаленными манжетами.
— Мосье Пуаро? — отрывисто спросила она. — Моя фамилия Кепстик. Я получила письмо от мистера Сислея, сообщившего о вашем приезде.
Пуаро осведомился о здоровье леди Сислей.
— Учитывая все обстоятельства, она чувствует себя не так уж плохо.
Под “всеми обстоятельствами”, я полагаю, подразумевалось, что леди Сислей обречена.
— Надеяться на значительное улучшение, конечно, не приходится, но новое лечение немного облегчило ее состояние. Доктор Логан доволен ее самочувствием.
— Но, кажется, надежды на выздоровление нет?
— О, я так бы не сказала! — ответила сиделка Кепстик, несколько смущенная такой откровенностью.
— Вероятно, смерть мужа потрясла леди Сислей?
— Ну, мосье Пуаро, поймите меня правильно, здоровому человеку, находящемуся в трезвом уме и памяти, вынести это было бы куда тяжелее! Состояние леди Сислей таково, что она воспринимает все как сквозь дымку.
— Простите за назойливость, но ведь они с мужем были глубоко привязаны друг к другу?
— Да, они были счастливой парой. Сэр Сирил, бедняга, так убивался из-за жены! Сами понимаете, врачу в такой ситуации особенно нелегко. Врач пустых надежд не питает. Увы, вначале он постоянно тревожился за жену.
— Вначале? Но не впоследствии?
— Люди ко всему привыкают. К тому же у сэра Сирила была его коллекция. Такое увлечение — спасение для человека. Время от времени он ездил на аукционы и, кроме того, вместе с мисс Грей занимался каталогизацией и перестановкой экспонатов по новой системе.
— Ах да, мисс Грей. Она ведь уехала отсюда?
— Да, к сожалению.., но богатым дамам что только не взбредет в голову, особенно когда они болеют. А спорить с ними бесполезно. Лучше покориться. Мисс Грей поступила разумно.
— Леди Сислей всегда ее недолюбливала?
— Да… Вернее, это неподходящее слово. Думаю даже, что вначале мисс Грей ей нравилась. Но, впрочем, зачем вам эти сплетни. Моя пациентка, наверное, уже беспокоится, почему мы не идем.
Сиделка провела нас в одну из комнат на втором этаже. Прежде здесь была спальня, теперь же ее превратили в роскошную гостиную.
Леди Сислей сидела в большом кресле у окна. Мне бросились в глаза ее болезненная худоба и посеревшее, изможденное от сильной боли лицо. Ее сонный взгляд был устремлен куда-то вдаль, зрачки сужены до размера булавочных головок.
— Вот мистер Пуаро, которого вы хотели повидать, — громко и бодро произнесла сиделка.
— Ax да, мосье Пуаро, — неопределенно проговорила леди Сислей.
Она протянула ему руку.
— Это мой друг, капитан Гастингс, леди Сислей.
— Здравствуйте! Я рада вам обоим.
Она сделала неопределенный приглашающий жест, и мы сели. Наступило молчание. Леди Сислей словно бы погрузилась в дремоту.
Наконец, сделав над собой усилие, она приоткрыла глаза.
— Вы ведь насчет Сирила? Насчет его смерти? Ах да…
Она вздохнула и покачала головой, по-прежнему словно в полусне.
— Мы и не думали, что может так получиться… Я была уверена, что уйду первой… — Минуту-другую она молчала. — Сирил был так силен — для своих лет. Он никогда не болел. Ему скоро исполнилось бы шестьдесят, а выглядел он как пятидесятилетний… Да, он был очень крепок…
Она снова погрузилась в дремоту. Пуаро, которому было хорошо известно действие некоторых лекарств, от которых пациент теряет ощущение времени, молчал.
Внезапно леди Сислей сказала:
— Да.., я рада вас видеть. Я просила Франклина, и он обещал вам передать. Надеюсь, Франклин не станет глупить.., он так легко загорается, хотя и поездил по белу свету. Все мужчины такие… Они остаются мальчишками. А Франклин в особенности.
— Он человек импульсивный, — заметил Пуаро.
— Ну да, ну да… Рыцарственная натура. Мужчины так глупы — на свой лад. Даже Сирил… — Ее голос оборвался.
В горячечном нетерпении она помотала головой.
— Все как в тумане… Плоть — такое бремя, мосье Пуаро, особенно когда плоть берет над тобой верх. Ни о чем больше не можешь думать — ждешь только, прекратится боль или нет.
— Я понимаю, леди Сислей. Это одна из трагедий человеческой жизни.
— Я так глупею от боли. Не помню даже, что я хотела вам сказать.
— Что-то связанное со смертью вашего мужа?
— Со смертью Сирила? Может быть… Он, бедняга, сумасшедший — я имею в виду убийцу. Все дело в теперешней суете и скоростях — люди не могут этого выдержать. Я всегда жалела сумасшедших — какая у них, наверное, путаница в головах. А потом, сидеть взаперти — ведь это ужасно. Но что же поделаешь? Если они убивают людей… — Она снова дернула головой от боли. — Вы еще его не поймали? — спросила она.
— Пока нет.
— Должно быть, в тот день он крутился вокруг дома.
— Вокруг дома было полно посторонних, леди Сислей. Сейчас ведь время отпусков.
— Ах да — я забыла… Но курортники проводят время у моря и к дому не подходят.
— В тот день здесь не было посторонних.
— Кто это вам сказал? — спросила леди Сислей с неожиданной энергией. Пуаро смешался.
— Слуги, — ответил он. — И мисс Грей.
Леди Сислей твердо произнесла:
— Эта девушка лжет!
Я вздрогнул. Пуаро бросил на меня взгляд. Леди Сислей снова заговорила, притом с большой горячностью:
— Я ее не любила. Никогда ее не любила. Сирил ею восхищался. Все твердил, что она сирота и что она одна-одинешенька. Чем же плохо быть сиротой? Иногда это только к лучшему. Вот если у вас отец-бездельник да мать-пьянчужка — тогда есть на что жаловаться. Еще он говорил, что она отважная и прилежная девушка. Работала-то она хорошо. Но при чем тут какая-то отвага!
— Ну-ну, не будем волноваться, милочка, — вмешалась сиделка. — Нам нельзя утомляться.
— Я ее мигом выставила! Франклин имел наглость заявить, что эта девушка послужит мне утешением. Хорошенькое утешение! Чем скорее она уберется, тем лучше, — так я ему ответила! Франклин — болван! Я не хотела, чтобы он с ней путался. Он мальчишка! Глупый мальчишка! “Я ей выплачу жалованье за три месяца, если тебе так хочется, — сказала я ему. — Но пусть убирается. Чтобы сегодня же оставила мой дом”. Одна польза от болезни — мужчины с тобой не спорят. Он сделал все, как я сказала, и она уехала. Небось строила из себя мученицу — со всей своей отвагой!
