Агата Кристи - Убийство по алфавиту
— Я ее мигом выставила! Франклин имел наглость заявить, что эта девушка послужит мне утешением. Хорошенькое утешение! Чем скорее она уберется, тем лучше, — так я ему ответила! Франклин — болван! Я не хотела, чтобы он с ней путался. Он мальчишка! Глупый мальчишка! “Я ей выплачу жалованье за три месяца, если тебе так хочется, — сказала я ему. — Но пусть убирается. Чтобы сегодня же оставила мой дом”. Одна польза от болезни — мужчины с тобой не спорят. Он сделал все, как я сказала, и она уехала. Небось строила из себя мученицу — со всей своей отвагой!
— Успокойтесь же, милочка. Вам вредно волноваться.
Леди Сислей отмахнулась от сиделки.
— Вы тоже в ней души не чаяли, как и все прочие.
— О, леди Сислей, не говорите так! Я просто считала, что мисс Грей очень славная — такая романтическая девушка, прямо как в книжках.
— Нет у меня на вас терпения, — слабым голосом произнесла леди Сислей.
— Но теперь-то мисс Грей уехала, милочка. Уехала насовсем.
Леди Сислей в ответ только нетерпеливо тряхнула головой.
Пуаро спросил:
— Почему вы сказали, что мисс Грей лжет?
— Потому что она лжет. Она ведь сказала вам, что к дому не подходили посторонние?
— Да.
— Ну так вот, я собственными глазами видела, когда сидела вот здесь у окна, как она на крыльце разговаривала с каким-то мужчиной.
— Когда это было?
— Утром того дня, когда умер Сирил, около одиннадцати.
— На кого был похож этот мужчина?
— Мужчина как мужчина. Ничего особенного.
— Он выглядел как джентльмен? Или как коммивояжер?
— Нет, на коммивояжера он был не похож. Невзрачный человечек. Не помню.
Внезапно ее лицо исказилось судорогой боли.
— Прошу вас.., уходите.., я устала… Сиделка!
Мы сразу выполнили ее просьбу и удалились.
— Странная история, — сказал я Пуаро по пути в Лондон, — насчет мисс Грей и какого-то незнакомца.
— Вот видите, Гастингс! Я же говорил вам: что-то обязательно обнаружится.
— Зачем же мисс Грей солгала и сказала, что никого не видела?
— Я знаю не меньше семи разных причин — одна из них элементарна.
— Это упрек? — спросил я.
— Нет, я призываю вас поразмышлять. Но стоит ли нам мучиться? Проще всего спросить саму мисс Грей.
— А если она снова солжет?
— Это было бы любопытно и отнюдь не случайно.
— Чудовищно даже на миг подумать, что такая девушка может оказаться в союзе с маньяком.
— Вот именно. Поэтому я так и не думаю.
Несколько минут я размышлял.
— Такой хорошенькой девушке нелегко приходится, — сказал я в конце концов со вздохом.
— Du tout![61] Как вам такое в голову пришло?
— Но я прав! — продолжал я настаивать. — Все против нее только потому, что она хорошенькая.
— Вы говорите betises[62], мой друг. Кто это против нее в Кумсайде? Сэр Сирил? Франклин? Сиделка Кепстик?
— А как на нее набросилась леди Сислей?
— Mon ami, вас переполняет милосердие по отношению к красивым девушкам. А вот я испытываю сострадание к пожилым больным женщинам. Очень возможно, что права именно леди Сислей, а ее муж, мистер Франклин Сислей и сиделка слепы, как кроты. А с ними вместе и капитан Гастингс.
— Вы невзлюбили Тору Грей, Пуаро.
— Люблю я, когда вы седлаете свою романтическую лошадку, Гастингс. Вы неизменно верный рыцарь, готовый прийти на помощь даме, попавшей в беду, — если, bien entendu[63], это красивая дама.
— Какая нелепость, Пуаро! — сказал я и рассмеялся.
— Нельзя же быть вечно мрачным! Все больше увлекают меня движения человеческих душ, рожденные этой трагедией. Перед нами три семейные драмы. Во-первых, Эндовер — трагическая жизнь миссис Эшер, ее мучения, вымогательства ее мужа-немца, преданность ее племянницы. Этого одного хватило бы на роман. Затем — Бексхилл. Счастливые, безмятежные родители, две дочери, столь непохожие друг на друга, — хорошенькая ветреная дурочка и внутренне напряженная, волевая Меган с ее ясным умом и безжалостным стремлением к правде. И еще одна фигура — сдержанный молодой шотландец, боготворящий и безумно ревнующий убитую. Наконец, Сирстон — умирающая жена и муж, поглощенный своей коллекцией, муж, все нежнее относящийся к красивой девушке, которая так ему помогает и так сочувствует, а кроме них еще и младший брат, энергичный, обаятельный, привлекательный, фигура с романтическим отблеском долгих странствий. Поймите, Гастингс, что, если бы события развивались обычным порядком, эти три драмы не имели бы друг с другом ничего общего! Каждая из них развивалась бы, не оказывая влияния на другие. Жизнь изменчива и многообразна, Гастингс! Я не перестаю этому удивляться.
— Вот и Паддингтон, — сказал я в ответ.
Я чувствовал, что развязка близится.
Когда мы приехали домой к Пуаро, нам сообщили, что моего друга кто-то дожидается.
Я ожидал увидеть Франклина или, может быть, Джеппа, но, к моему изумлению, посетил нас не кто иной, как Дональд Фрейзер.
Он был очень смущен и еще неразговорчивее обычного.
Пуаро не стал выяснять у него причины визита и вместо этого предложил ему перекусить и выпить вина.
В ожидании вина и сандвичей Пуаро взял беседу в свои руки и пустился рассказывать о нашей поездке и о доброте больной леди Сислей.
Только когда мы поели и выпили вина, он повернул беседу в новое русло.
— Вы приехали из Бексхилла, мистер Фрейзер?
— Да.
— Как подвигаются дела с Милли Хигли?
— С Милли Хигли? — недоуменно повторил Фрейзер. — А, вы про эту девушку! Нет, я пока ничего не предпринимал. Я…
Он замолчал, нервно сжимая ладони.
— Я не знаю, зачем приехал к вам, — выпалил он.
— Зато я знаю, — сказал Пуаро.
— Откуда? Почему?
— Вы приехали потому, что есть у вас что-то, что необходимо кому-нибудь поведать. Вы поступили правильно. Я подходящий слушатель. Говорите же!
Уверенный вид Пуаро сделал свое дело. Фрейзер посмотрел на него со странным выражением признательности и покорности.
— Вы так считаете?
— Parbleu![64] Я в этом уверен.
— Мосье Пуаро, вы знаете что-нибудь о сновидениях?
Такого вопроса я никак не ожидал. Пуаро, однако, ничуть не удивился.
— Знаю, — ответил он. — Вам приснилось…
— Ну да. Наверно, по-вашему, совсем неудивительно, что мне приснилось.., это. Но это был необычный сон.
— Необычный?
— Сэр, этот сон снится мне три дня подряд… Мне кажется, что я схожу с ума.
— Расскажите же.
Лицо Фрейзера было мертвенно-бледным. Глаза его выходили из орбит. В сущности, он и производил впечатление сумасшедшего.
— Сон каждый раз один и тот же. Мне снится, что я на берегу. Я ищу Бетти. Она потерялась.., просто потерялась, понимаете? Я должен ее найти. Я должен отдать ей ее пояс. Пояс у меня в руках. И вот…
