Агата Кристи - Сердце огня - Роман
— Что маловероятно, — вставил Пуаро.
— Пожалуй, — месье Карреж потер подбородок. — Да, придется потрудиться.
— Если, конечно, он и в самом деле совершил преступление, — начал Пуаро, но месье Кокс прервал его:
— «Если»? Вы сказали «если»?
— Да, месье комиссар, я сказал «если».
Комиссар пытливо посмотрел на него.
— Вы правы, — сказал он наконец, — не следует спешить. Может оказаться, что у графа есть алиби, и тогда мы попадем в глупое положение.
— Ah, ca par exemple, — ответил Пуаро, — это ничего не значит. Естественно, что если он совершил преступление, у него будет алиби. Такой опытный человек как граф примет все меры предосторожности. Нет, я сказал «если» по совсем другой причине.
— По какой же?
Пуаро снисходительно улыбнулся.
— Дело тут в психологии.
— Э-э? — сказал комиссар.
— Дело в психологии. Граф негодяй — да. Он мошенник — да. Он собирается похитить драгоценности мадам — опять да. Совершит ли он для этого убийство? Я говорю — нет! Такие люди как граф — всегда трусы, они никогда не рискуют. Мошенничество, шантаж — да, но убийство! — тысячу раз нет.
Судебный исполнитель, тем не менее, не был расположен согласиться с ним.
— Всегда наступает день, когда такие вот молодчики теряют голову и заходят слишком далеко, — глубокомысленно заметил он. — Так оно, несомненно, и случилось. Мне не хотелось бы противопоставлять свою версию вашей, месье Пуаро…
— Это только мнение, — поспешил объяснить Пуаро. — Дело, конечно, в ваших руках, и вы поступите так, как сочтете нужным.
— Мне лично кажется, что граф де ля Рош — это как раз тот человек, который нам нужен, — сказал месье Карреж. — Вы согласны со мной, месье комиссар?
— Полностью.
— А вы, месье Ван Алден?
— Да, — ответил миллионер, — да, этот человек отпетый негодяй. Вне всякого сомнения.
— Боюсь, поймать его будет не просто, — сказал месье Карреж, — но мы сделаем все, что в наших силах. Мы немедленно разошлем инструкцию по телеграфу.
— Если позволите, — сказал Пуаро. — Это вряд ли нужно.
— …?
Все уставились на него. Пуаро расплылся в довольной улыбке.
— Моя профессия — знать все на свете, — пояснил он. — Граф — умный человек. Он сейчас на своей вилле, на вилле Martina at Antibes.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ПУАРО ОБСУЖДАЕТ ДЕЛО
Все посмотрели на Пуаро с уважением — его акции поднялись. Комиссар как-то фальшиво рассмеялся.
— Вы всех нас учите нашей профессии, — вскричал он. — Месье Пуаро знает больше полиции.
Пуаро с невинным видом скромно разглядывал потолок.
— Да что вы, это мое маленькое хобби, — пробормотал он, — знать. И у меня хватает времени, чтобы позволить себе им заниматься. В последнее время я был не слишком загружен.
— О! — важно покачивая головой, сказал комиссар, — а я… — и он преувеличенным жестом дал понять, сколько забот лежит у него на плечах.
Пуаро вдруг обратился к Ван Алдену:
— А вы согласны с этой версией, месье? Уверены ли вы, что граф де ля Рош — убийца?
— Ну, похоже на то… Да, конечно!
Что-то не совсем уверенное в тоне его ответа привлекло внимание судебного исполнителя. Ван Алден, очевидно, почувствовал, что на него изучающе смотрят, и попытался выйти из неловкого положения, сменив тему.
— А как насчет моего зятя? — спросил он. — Вы известили его о том, что произошло? Ведь он, насколько я знаю, в Ницце.
— Конечно, месье, — комиссар немного поколебался и быстро спросил: — Вы, конечно, знаете, месье Ван Алден, что мистер Кеттеринг также был одним из пассажиров «Голубого поезда»?
Миллионер кивнул.
— Узнал об этом как раз перед отъездом из Лондона, — бросил он лаконично.
— Он сказал нам, — продолжил комиссар, — что не имел понятия, что едет в одном поезде с женой.
— Держу пари, так оно и было, — мрачно сказал Ван Алден. — Если бы он с ней встретился, это было бы для него неприятным сюрпризом.
Все трое посмотрели на него вопросительно.
— Я не собираюсь ничего скрывать, — раздраженно сказал миллионер. — Один Бог знает, что приходилось выносить моей бедной девочке. Дерек Кеттеринг был не один — с ним была дама.
— Кто?
— Мирель — балерина.
Комиссар и месье Карреж переглянулись — ответ, по-видимому, подтверждал их предположения.
— А! — сказал месье Карреж. — Конечно, ходят какие-то слухи…
— Эта дама, — сказал месье Пуаро, — она считается очень дорогой шлюхой.
Ван Алден густо покраснел и ударил кулаком по столу.
— Послушайте, — почти крикнул он, — мой зять страшный негодяй! — Он поочередно осмотрел своих собеседников. — Я знаю, он недурен собой, у него хорошие манеры. Когда-то он даже поймал на удочку меня. Он, наверное, сделал вид, что убит горем, когда вы ему сообщили — если только не узнал обо всем раньше.
— Он был очень удивлен и подавлен.
— Проклятый лицемер! — сказал Ван Алден. — Наверное, изобразил глубокую скорбь?
— Н-нет, — осторожно сказал комиссар, — я бы этого не сказал — не так ли, месье Карреж?
Тот полузакрыл глаза и аккуратно соединил кончики пальцев.
— Шок, подавленность, ужас — это было, — бесстрастно сказал он. — Но глубокое сожаление — нет, я бы тоже этого не сказал.
Слово опять взял Пуаро.
— Разрешите спросить, месье Ван Алден, получит ли месье Кеттеринг выгоду от смерти жены?
— Он унаследует пару миллионов.
— Долларов?
— Фунтов. Я подарил их Руфи на свадьбу. У них нет детей, завещания она не оставила — так что все перейдет мужу.
— С которым она собиралась развестись, — пробормотал Пуаро, — да, precisement.
Комиссар проницательно посмотрел на него.
— Вы хотите сказать…
— Ничего, — сказал Пуаро. — Я ничего не хочу сказать, я просто собираю факты.
Ван Алден смотрел на него с возрастающим интересом. Маленький человечек встал.
— Не думаю, что я вам еще понадоблюсь, месье, — вежливо сказал он, поклонившись месье Каррежу. — Вы будете держать меня в курсе? Это было бы очень любезно с вашей стороны.
— Ну конечно — вне всякого сомнения.
Ван Алден тоже встал.
— Я пока тоже больше не нужен?
— Нет, месье, мы уже узнали все, что хотели.
— Тогда я немного прогуляюсь с месье Пуаро — если, конечно, он не возражает?
— Наоборот, месье, — с поклоном сказал Пуаро.
Ван Алден закурил сигару, предложив предварительно такую же Пуаро, но тот отказался и закурил одну из своих маленьких сигарет. Будучи сильным человеком, Ван Алден теперь выглядел таким же, как всегда. Минуту или две они шли молча, затем Ван Алден заговорил:
