Гай Бутби - Тайна доктора Николя (сборник)
Мальчик без всяких колебаний подошел к шкафу, достал те самые книги, которые она вынимала, и раскрыл их на тех же самых страницах. Мать взяла его на руки со словами:
— Вот теперь я могу ответить на твой вопрос. Ты действительно очень отличаешься от других детей. Ты можешь видеть в темноте, обоняешь то, чего другие обонять не могут, одним словом — у тебя способности охотничьей собаки. Обладать ими просто бесценно, только ты никому об этом не говори. Если кто-нибудь узнает, то мальчишки станут тебя дразнить. Обитая среди людей, нельзя ничем от них отличаться, если не хочешь, чтобы над тобой смеялись или тебе завидовали. Твои особенности — божий дар, но ты о них ради меня никому не проговорись.
Мальчик понял, о чем ему сказала мать, и обещал исполнить ее просьбу. Весь остаток дня она посвятила обдумыванию разных планов, которые были один другого мрачнее и ужаснее, но на нее эти страшные фантазии действовали как луч яркого, пусть даже адского света. Молодая женщина была словно в лихорадке, не могла ни есть, ни пить, ни читать, ни работать, а только постоянно на разные лады испытывала вновь открытую способность сына.
«Отец его разбил мне сердце, — думала она. — Столько лет я ломала голову над тем, каким образом ему отомстить. И вот теперь это средство найдено!»
Когда наступил вечер и стемнело, женщина обошла со свечой весь дом, пряча булавки, шпильки, катушки под коврами, в щелях стен, в корзине с углем, а затем послала малыша искать их в темноте, что он и сделал с легкостью, немало гордясь своим искусством. С этого дня жизнь для молодой женщины обрела наконец истинный смысл.
«Я могу теперь спокойно ждать!» — думала она и потому вновь вернулась к музицированию, пению, рисованию, изучению языков — занятиям, которые совсем было забросила. Вновь она стала почти счастлива, вновь почувствовала вкус к жизни. Наблюдая за развитием сына, молодая мать находила в этом удовлетворение, хотя и не полное: мягкость и нежность, присущие его характеру, развивались сильнее, чем черты противоположные. Это был в ее глазах недостаток. Но женщина рассчитывала, что привязанность к матери пересилит в нем природные наклонности. Да и, кроме того, он умел ненавидеть. Это было хорошо. Только будет ли его ненависть такой же стойкой, как привязанность? Если нет, то это было бы плохо.
Прошли годы. Арчи превратился в красивого, атлетически сложенного юношу, благовоспитанного, преисполненного чувства собственного достоинства. Он казался несколько старше своих шестнадцати лет. В один прекрасный день мать заявила, что наконец он достаточно вырос и обладает практически сложившимся характером, чтобы выслушать ее историю и сознательно взять на себя выполнение плана, давно уже ею задуманного. Затем она сообщила ему факты из своей прежней, замужней, жизни, которые уже известны читателям. Арчи был страшно поражен и некоторое время сидел безмолвно, а затем сказал:
— Понимаю, мы южане и по нашему характеру не можем оставить неотомщенным пережитое оскорбление. Я его найду и убью.
— Убьешь? Нет! Смерть есть успокоение, освобождение, смерть есть милость. А заслуживает ли он от нас милости? Волосок с его головы не должен упасть!
— Ты для меня все, мама, — сказал юноша, подумав, — твоя воля — закон. Скажи же, что я должен делать?
— Отправляйся и отыщи его, — сказала мать. — Уже много лет я знаю, где он прячется. Мне это стоило больших хлопот и немалых денег. Он зажиточный рудокоп в Колорадо. Живет в Денвере. Его зовут Джейкоб Фуллер. Впервые произношу это имя с той проклятой ночи! И подумать только, ведь оно могло бы быть твоим, если бы я не постаралась дать тебе другое, более честное! Гони его с насиженного места, гони его отовсюду настойчиво и не переставая! Отрави ему жизнь, внуши ему мистический страх. Лиши его всяких средств и всякой надежды, заставь его искать смерти, сделай из него второго Вечного Жида. Пусть он не знает ни сна, ни покоя. Будь его тенью, преследуй его, пока не разобьешь, не разорвешь в клочки его сердце, как он рвал мое и моего отца.
— Исполню, мама.
— Верю, дитя мое. Приготовления все завершены. Вот тебе аккредитивы, трать не оглядываясь, денег хватит. Тебе предстоит переодеваться, я припасла разные костюмы. Также тебе нужно будет писать письма, составлять объявления — я их заранее заготовила.
С этими словами мать вынула из шкафа кипу печатных листков, на которых крупными буквами значилось:
«10 000 долларов вознаграждения. Есть основания предполагать, что здесь проживает человек родом из восточных штатов, который в 1880 году привязал свою жену ночью к дереву, ударил ее по лицу хлыстом, затравил собаками и сбежал из родных мест. Родственник его жены разыскивает его уже семнадцать лет. Сообщения адресовать … Вышеозначенное вознаграждение будет выдано лицу, которое на словах сообщит местонахождение преступника тем, кто его ищет».
— Когда ты его отыщешь, — продолжала мать, — и познакомишься с его запахом, то приклей ночью это объявление на его доме, а потом еще и в разных местах по городу. Вся округа заговорит об этом. Тогда ты пошлешь ему письмо, в котором обозначишь короткий срок для продажи всего имущества и отъезда из города. Таким образом, перегоняя с места на место, мы его разорим и измучаем, но не сразу, чтобы не повредить здоровью или, сохрани бог, не убить. Вот тебе образчик письма.
Неумолимая мстительница вынула еще несколько листков, тоже печатных, и прочитала один из них:
«Джейкобу Фуллеру.
Даю вам … дней на устройство дел. В течение этого времени, то есть до … часов … дня … месяца, вас никто не побеспокоит, но затем вы должны выехать отсюда. Если вы не исполните этого требования, то на всех стенах будет расклеено объявление с указанием вашего полного имени и описанием всех подробностей совершенного вами злодеяния. Не бойтесь за свою физическую безопасность — никто на нее не посягнет. Вы разбили сердце и жизнь известного вам старика, та же участь уготована и для вас».
— Письмо должно быть без подписи. Нужно, чтобы он получил его раньше, чем узнает о расклеенных объявлениях, — как только проснется. А то убежит сломя голову, даже не захватив с собой денег.
— Не забуду.
— Эта форма письма понадобится только поначалу. А потом, когда ты увидишь, что он подчиняется, достаточно будет посылать ему коротенькие записочки, в таком, например, роде: «Убирайтесь. Даю вам … дней».
— Он послушается! Будь уверена, мама!
III
Выдержки из писем к матери:
«Денвер, 3 апреля, 1897 г.
Несколько дней уже я живу в одной гостинице с Джейкобом Фуллером. Познакомился с его запахом настолько, что узнаю его среди целой пехотной дивизии. Часто вижу его и слышу его голос. Рудники дают ему хороший доход, но все-таки он не богат. Смолоду он занимается рудным делом и был сначала простым рабочим. Веселый малый, выглядит моложе своих сорока трех лет. Больше тридцати шести ему дать нельзя. С тех пор он не женился и слывет вдовцом. Имеет очень много друзей, да и вообще любим всеми. Даже мне очень нравится — должно быть, кровь заговорила. Как слепы и случайны в большинстве законы природы! Из-за этого, как вы, конечно, поймете, задача моя стала труднее, так что и усердия убавилось наполовину. Но я все-таки доведу это дело до конца. Если ненависти убавилось, то о долге своем я помню по-прежнему. Я уничтожу этого человека.
