Эллери Квин - Пропавшая улика
— Ублюдок, — сквозь зубы прохрипела девушка.
— Именно это я и имел в виду, — кивнул толстяк.
— Я могла бы выйти замуж!
Они ехали по одной из улиц Вест-Сайда. Финнер подъехал к пустому тротуару.
— Мои поздравления, — усмехнулся он. — У вас есть на примете простофиля, который примет чужое отродье и назовет его сыночком?
— Выпустите меня, жирная свинья!
Толстяк улыбнулся:
— Дверца рядом с вами.
Девушка выскочила из машины, сверкая глазами. Финнер молча ждал.
Когда ее плечи поникли, он понял, что выиграл. Девушка осторожно положила сверток на сиденье рядом с ним и закрыла дверцу.
— Прощай, — шепнула она свертку. Вытерев с лица пот, Финнер вынул из внутреннего кармана объемистый конверт и протянул ей.
— Здесь ваш гонорар, — добродушно сказал он.
Посмотрев на толстяка невидящим взглядом, девушка схватила конверт и швырнула в него. Конверт угодил прямо в лысый череп и порвался, купюры рассыпались на сиденье, скользнули на пол. Девушка повернулась и побежала прочь.
— Рад был познакомиться, — крикнул ей вслед Финнер.
Собрав банкноты, он спрятал их в бумажник, потом окинул взглядом улицу. Она была пуста. Склонившись над ребенком, толстяк развернул одеяло. Обнаружив ярлык универмага на украшенной лентами батистовой распашонке, он оторвал его и сунул в карман. Потом нашел еще один ярлык на нижней рубашечке и тоже удалил его. Еще раз посмотрев на спящего ребенка, он снова завернул его в одеяло и положил рядом с собой.
После этого Финнер обследовал содержимое клеенчатой сумки и удовлетворенно застегнул «молнию».
— Ну, бэби, тебе предстоит долгая и чертовски скучная жизнь, — обратился он к свертку. — С твоей мамашей тебе было бы куда веселее.
А. Берт Финнер посмотрел на часы и поехал дальше. Следуя по Вестсайдскому шоссе с предписанной законом скоростью тридцать миль в час и иногда дружелюбно поглядывая на сверток, он начал насвистывать.
Вскоре свист перешел в пение.
— «О, сладостная тайна жизни и любви-и-и...» — распевал он.
* * *
В пустынном переулке, который ответвлялся от Хатчинсон-Ривер-Паркуэй, между Пелемом и Нью-Рошелью, стоял семиместный «кадиллак». Это был старомодный, безукоризненно чистый автомобиль с коннектикутскими номерами. За рулем восседал краснолицый седовласый шофер. Рядом с ним расположилась полная женщина с пикантным носиком. На вид ей было лет под пятьдесят. Под легким пальто на ней была нейлоновая униформа медсестры.
На задних сиденьях разместились супруги Хамфри.
— По-моему, он опаздывает, Олтон, — сказала Сара Стайлс Хамфри.
Ее муж улыбнулся:
— Он скоро будет, Сара.
— Я дрожу от нетерпения!
Олтон Хамфри, костлявый мужчина в мрачном черном костюме, похлопал жену по большой холеной руке. Миссис Хамфри была крупной женщиной с крупными чертами лица, над которым она неустанно трудилась.
Предки Олтона Хамфри прибыли в Америку на «Мейфлауэре» и со времен Коулс-Хилла и плимутской плантации[5] оставляли свой знаменитый прах среди камней Новой Англии. Семья его жены была почти столь же родовитой.
Олтон К. Хамфри быстро убрал руку. Он спокойно относился к изъянам во внешности жены, но не терпел своего собственного. Олтон родился без кончика мизинца на правой руке и старательно скрывал это, прижимая увечный палец к ладони. Из-за этого подгибался и безымянный палец. Когда он поднимал руку в приветствии, жест получался торжественным и значительным, как у римского патриция. Это ему нравилось.
— А что, если она передумала? — не унималась его жена.
— Чепуха, Сара.
— Как бы я хотела, чтобы это произошло как у всех, самым обычным способом, — вздохнула она.
Олтон Хамфри сжал губы. В критических ситуациях Сара была сущим младенцем.
— Ты знаешь, дорогая, что это невозможно.
— Почему?
— Не забывай, что мы с тобой уже не в том возрасте.
— О, Олтон, ты мог бы как-нибудь это устроить. — Одним из очаровательных качеств Сары Хамфри была твердая уверенность, что ее муж может устроить абсолютно все.
— Этот способ безопаснее, Сара.
— Да. — Сара Хамфри поежилась. Олтон, как всегда, был прав. «Если бы представители нашего класса могли жить как обычные люди!» — с тоской подумала она.
— Он здесь, — предупредил шофер. Супруги быстро обернулись. Сизый «шевроле» затормозил рядом с ними.
Полная медсестра с хорошеньким носиком вышла из «кадиллака».
— Нет, я возьму его, мисс Шервуд! — Олтон Хамфри выскочил из лимузина и поспешил к «шевроле». Медсестра вернулась в машину.
— О боже! — громко произнесла миссис Хамфри.
— Вот он, — сказал сияющий Финнер. Хамфри уставился на голубой сверток, потом молча открыл дверцу «шевроле».
— Минутку, — остановил его Финнер.
— Что такое?
— Осталось одно маленькое дельце. — Толстяк улыбнулся. — Помните, мистер Хамфри? Оплата при доставке.
Миллионер нетерпеливо кивнул и протянул толстый конверт, похожий на тот, который Финнер передал девушке в замшевом костюме. Финнер открыл конверт, достал деньги и пересчитал их.
— Младенец ваш, — кивнул он.
Хамфри быстро извлек из машины сверток. Финнер вручил ему клеенчатую сумку.
— Список детского питания вы найдете вместе с бутылочками и пеленками — это чтобы вам было с чего начать, — сказал толстяк.
Миллионер молча ожидал.
— Что-нибудь не так, мистер Хамфри? Я что-то забыл?
— Свидетельство о рождении и прочие документы, — мрачно ответил миллионер.
— Мои люди не волшебники, — улыбнулся Финнер. — Я пришлю вам бумаги почтой, как только они будут готовы. Это должно быть настоящим произведением искусства, мистер Хамфри.
— Пожалуйста, отправьте конверт заказным письмом.
— Не волнуйтесь, — успокоил его толстяк.
Мистер Хамфри не сдвигался с места, пока «шевроле» не скрылся из вида. Тогда он медленно вернулся к лимузину. Шофер придерживал открытую дверцу, из которой призывно тянулись нетерпеливые руки миссис Хамфри.
— Дай его мне, Олтон!
Муж передал ей ребенка. Дрожащими руками Сара Хамфри приподняла край одеяльца.
— Смотрите, мисс Шервуд! — ахнула она.
— Чудесный малыш, миссис Хамфри. — У медсестры был мягкий, приятный голос. — Можно мне?
Она взяла младенца, положила его на откидное сиденье и распахнула одеяльце.
— Он упадет, сестра!
— Только не в этом возрасте, — улыбнулась медсестра. — Пожалуйста, дайте мне сумку, мистер Хамфри.
— Почему он плачет?
