Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)
– Но, Холмс! Мы же видели, как он растворился в воздухе… буквально как призрак!
– Нет, Ватсон. Кинетографическая камера запечатлевает движение не только в пространстве, но и во времени. Кажется, я знаю, зачем Филлимор отдавал честь. Для того, чтобы привлечь внимание оператора к своей правой руке – и отвлечь от левой.
– В левой руке он держал зонтик, – припомнил я.
– Истинная правда. И что он с ним сделал? Перед тем как исчезнуть, Филлимор вроде как нацелил его острие прямо на нас. На самом же деле он просто указал зонтиком на камеру.
– И затем исчез, Холмс!
– Нет. Он просто вырезал фрагмент времени. То есть он ткнул кончиком зонта в механизм камеры и таким образом застопорил его, а потом вынул свой зонт и пошел прочь. Бедняге оператору потребовалось ровно четыре минуты, чтобы вновь запустить аппарат.
– Да откуда же вы знаете, что четыре…
– Когда наш призрак исчез, Ватсон, разве вы не заметили, как резко дернулось изображение на экране?
Я покачал головой.
– Я видел одного только Филлимора… а потом то место, где его уже не было.
– А! Но за секунду до того, как он исчез, часы на башне показывали десять семнадцать. А потом, ровно в тот момент, как он исчез, минутная стрелка перескочила на двадцать одну минуту. Мальчишка-газетчик принял вдруг совершенно другую позу. Все прохожие и экипажи исчезли вместе с Филлимором… вместо них появились другие. И знаете, Ватсон, Жоржу Мельесу научиться этому трюку помогла чистая случайность. Он снимал уличное движение в Париже, когда механизм камеры вдруг заело. Движение продолжалось, пока Мельес бился, чтобы запустить свою камеру. А потом, когда он проявил пленку, с удивлением увидел, что парижский омнибус ни с того ни с сего превратился в погребальную колесницу!
К тому времени мы уже добрались до Пятьдесят восьмой улицы. Холмс расплатился с кэбменом, и мы вышли из нашего экипажа. Я, никогда прежде не бывавший на этом месте, сразу его узнал: здания, юный торговец между газетными стендами под уличным фонарем, даже циферблат часов на башенке дома поодаль – все было в точности как на экране витаскопа… за исключением красок, которые добавила жизнь к серой палитре мистера Эдисона. Наш кэб поехал дальше уже без нас, а я заметил Холмсу:
– И все-таки человек на экране никак не мог быть Джеймсом Филлимором!
Холмс поджал губы.
– Нет, Ватсон. Поверьте мне, это Джеймс Филлимор. Во всех подробностях человек, которого мы видели, совпадает с той фотографией, которую я тогда, в тысяча восемьсот семьдесят пятом году, запомнил на всю жизнь. Разве забудешь такие бакенбарды! Да он даже в том самом костюме в полоску, того самого покроя, какой предпочитали портные на лондонской Сэвил-роу лет тридцать назад! Я переговорил тогда с теми лемингтонскими банкирами, что присутствовали при исчезновении Филлимора. Они уверили меня, что в день исчезновения он был именно в том костюме, в котором сфотографирован.
– Что ж это за костюм, который не износился за тридцать лет! – заметил я.
– И что это за человек, который способен исчезнуть на три десятилетия и вернуться, не состарившись ни на йоту! – добавил Холмс. – И все-таки, Ватсон, тот, кого мы ищем, – это именно он.
День был теплый, но у меня опять мурашки поползли по коже.
– А что, если этот Джеймс Филлимор угодил в некую дыру времени? Что скажете, Холмс? Я же помню, как там все было, в Лемингтоне: в доме Филлимора остался выжженный след вроде круглой воронки. Мог человек угодить во временную дыру в тысяча восемьсот семьдесят пятом году в Уорикшире и выпасть из нее на Манхэттене в тысяча девятьсот шестом? Это объяснило бы, почему Филлимор не состарился, а костюм его не износился.
Мы стояли возле дома из серого камня, номер 1789 по Бродвею. Медная табличка у входа извещала, что здесь располагается редакция журнала “Космополитен”, издаваемого мистером Хёрстом. Шерлок Холмс постучал указательным пальцем по боковине носа, призывая меня к сообщничеству.
– Сделайте одолжение, Ватсон, полностью игнорируя газетчика, подыграйте мне. – И решительным шагом он подошел ровно к тому месту, где давеча стояла камера витаскопа. – Неплохое местечко для начала, а, Ватсон? Если мы намерены что-то за это получить.
В чем состояла его затея, я не понял, но реплику подал:
– Да! Определенно! И ведь немалый куш на кону!
Шерлок Холмс достал из кармана рулетку и принялся измерять сначала ширину бордюра, потом ширину тротуара, при этом непрерывно бормоча себе под нос что-то насчет того, какое щедрое вознаграждение нас ожидает. Проделывая это, он вел себя так, словно в упор не видит газетчика. Тот, однако, с живейшим интересом следил за каждым его движением. Наконец, не в силах справиться с любопытством, паренек открыл рот и на американском наречии осведомился:
– Чего ищем, босс, а?
– Отойди, парень, – ответил ему Холмс. – Не видишь, что ли, мы заняты? Компания “Эдисон” поручила нам расследовать важный случай вандализма и порчи имущества…
– Ну так я знаю, об чем это, – с заговорщицким видом произнес газетчик, энергично пережевывая вязкую массу, которой набит был его рот, что отнюдь не делало его речь более вразумительной. – Ищете того типа, который угробил камеру, верно я говорю?
Холмс поднял глаза от своей рулетки.
– “Эдисон” предлагает значительное вознаграждение за информацию, которая может способствовать аресту индивидуума, повредившего одну из принадлежащих компании кинетографических…
– Сколько? – спросил мальчишка. – Это возна… Награда эта – сколько она?
– В наши намерения не входит платить деньги за пустые слухи, – веско сказал Холмс. – Поскольку ты вряд ли присутствовал при инциденте…
– Да видал я! – взвыл газетчик. – Своими глазами я все видал!
И, размахивая руками, принялся в лицах живо показывать нам, как оно было, по очереди изображая то Джеймса Филлимора, то оператора, а то и самое камеру.
– Вот тут стоял один из этих, который снимал все на камеру. А этот шел себе, помахивал зонтом, вот так вот, ясно? У него еще такой вид был, будто жди от него каверзы, да. И, здрасте вам, – вдруг вижу, он как ткнет этим своим зонтом прямо в ту дырку в камере, через которую она снимает. Видите, он – здесь, камера – тут, ткнул, потом вытащил свой зонт и пошел себе дальше, да еще и посмеивается. Зонту-то хоть бы хны, а вот в камере что-то затрещало, да так громко, мертвого разбудит. Оператор чертыхнулся и остановил камеру. Я видал, как он возился минут с пять, чтоб запустить ее сызнова. – И мальчишка во весь рот ухмыльнулся. – Ну что, будет мне награда?
– Только если ты назовешь мне имя и адрес преступника, – заявил Холмс, сунул свою рулетку в карман и достал оттуда записную книжку. Каким-то образом попав туда из бумажника Холмса, из нее торчала – разумеется, ненароком – пятидолларовая купюра. – Если можешь предложить нам полезную информацию…
