Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе
– Я уже думал об этом, – произнес Макмердо. Хорошо, я сейчас же отправлюсь к нему и все улажу. А ты передай отцу, что сегодня я в последний раз переночую здесь, а завтра с утра найду себе другое жилье.
В салуне, принадлежавшем Макгинти, являвшемся любимым местом здешних пропойц и прочего отребья, народу было, как обычно, много, а возле стойки бара и вовсе собралась целая толпа. Сам Макгинти, внешне веселый, незлобивый, всегда готовый услужить, нравился своим туповатым, пьяным завсегдатаям, неспособным разобраться, кто скрывается под личиной благодушного и гостеприимного ресторатора. Но помимо симпатии, очень многие испытывали к Макгинти панический страх, ибо имя его шепотом связывали с грязными и отвратительными делишками, то и дело происходившими не только в городке, но и по всей долине в радиусе тридцати миль. Поговаривали, что слухи о Макгинти распространились гораздо дальше, до самых гор, которые так же характеризовали его не с лучшей стороны. Потому и посетителей в его салуне было всегда много, но не оттого, что люди стремились напиться, а оттого, что мало находилось смельчаков, рискнувших не воспользоваться гостеприимством Макгинти. Иначе говоря, Макгинти мог и обидеться на человека, если тот проигнорировал его заведение или не достаточно часто наведывался туда.
Но Макгинти обладал не только тайной властью, основу которой составлял страх и разговоры о его безжалостном характере, он к тому же являлся лицом вполне официальным, а именно советником мэра городка и основным подрядчиком на строительство дорог. Избирателями Макгинти были городские бездельники и забулдыги, которых он перед выборами щедро угощал выпивкой. Следствие «забот» Макгинти о состоянии городка не замедлило сказаться: городской совет ввел непомерные налоги, дорог, как и прочего, в городке не строилось, мэрию заполнили клерки-взяточники, а честные жители были запуганы боевиками Макгинти. Шантаж, подкуп и убийства стали обычным делом в Вермиссе. Горожане возмущались, но молча, предпочитая платить, лишь бы оставаться в безопасности, И ничего не было странного в том, что с ухудшением дел в Вермиссе росло благополучие самого Макгинти. Чем хуже и темнее становились улицы, тем дороже и безвкуснее шил себе костюмы Макгинти, чем беднее становились жители, тем все более увесистые цепи украшали жирную, в складках, шею и толстый живот Макгинти. Расширялось и его заведение, поглощая близстоящие дома. Оно разрослось до таких размеров, что вскоре грозило поглотить треть городской площади.
Толкнув вращающуюся дверь, Макмердо вошел в салун и начал протискиваться к бару. Воздух наполняли густые пары виски и клубы табачного дыма. Обстановку зала можно было назвать шикарной – многочисленные люстры заливали его ярким светом, отражавшимся в развешенных по стенам громадных зеркалах в дорогой золоченой оправе. За стойкой суетились три бармена с блестевшими от пота лицами, в мокрых, с закатанными рукавами рубашках. То и дело раздавались крики и удары по металлической стойке клиенты требовали себе еще и еще выпивки. В дальнем конце стойки находился очень высокий, бесформенно толстый человек. Опершись на стойку, он придирчиво рассматривал зал, изо рта его свисала длинная дорогая сигара. Человек поражал не только своими размерами, но и растительностью – его длинные волосы свисали почти до самых плеч, а большую часть лица закрывала роскошная черная борода. Он был смугл, отчего походил на итальянца. «Это и есть Макгинти», – подумал Макмердо, успев рассмотреть гиганта. А тот, уже давно выхватив взглядом из толпы направлявшегося к нему незнакомого человека, скосив глаза, следил за Макмердо. Глаза у Макгинти были под цвет волос – черные и зловещие, словно смерть. И если не замечать выражения этих глаз, то их обладателя вполне можно было бы принять за добродушного толстяка, честного и искреннего, с добрым характером и открытым сердцем. Эту характеристику он подтверждал и всем своим поведением. Лишь изредка маска добродетели слетала с лица Макгинти, когда он вдруг поворачивался к кому-нибудь из своих посетителей, недовольно смотрел на него, и тот буквально цепенел от ужаса. Только в такие минуты люди понимали, какая сила, коварство и злоба скрываются во взгляде Макгинти. И тому, на кого Макгинти смотрел с неудовольствием, казалось, будто он уже падает в адскую бездну. Тысячу раз был несчастен тот человек, которого невзлюбил Макгинти.
Разглядывая владельца, Макгинти продолжал протискиваться вперед. Вел он себя так же естественно, как и всегда. У стойки, неподалеку от Макгинти, теснилась кучка прихлебателей, ловивших взгляд своего хозяина и бешено смеявшихся над самой пустячной из его шуток. Макмердо растолкал их локтями и, положив руки на стойку, смело взглянул на могущественного босса.
– Молодой человек, я что-то никак не припомню вашего лица.
– Я здесь совсем недавно, – ответил Макмердо.
– Не настолько недавно, чтобы не знать, как следует обращаться к джентльмену.
– Это советник Макгинти, парень, – подсказал кто-то сбоку.
– Извините, советник, я не знаю здешних обычаев. Мне посоветовали повидать вас.
– Прекрасно, теперь вы видите меня. Вот он я, весь на виду. И что вы можете сказать обо мне?
– Трудно так сразу ответить. Скажу одно: если ваше сердце так же широко, как лицо, то лучшего товарища и желать нельзя.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Макгинти. – А язычок у вас острый. Определенно ирландский! Макмердо видел, что ресторатор еще не решил, как ему следует держать себя с отважным посетителем, – Значит, вы любезно одобряете мою наружность?
– Ну, конечно, сэр, – сказал Макмердо.
– Вы сказали, что вам посоветовали придти ко мне?
– Да.
– И кто же вам такое посоветовал?
– Брат Скэнлэн… А теперь я пью за ваше здоровье, советник, и за наше дальнейшее знакомство. – Подчеркнуто отставив мизинец, он взял поданный ему стакан и осушил его.
Макгинти, пристально следивший за странным незнакомцем, задумчиво приподнял густые черные брови.
– Вот оно что…, – протянул он. – Тогда мне нужно присмотреться к вам, мистер…
– Макмердо.
– Так вот, мистер Макмердо. Мы приглядимся к вам. Не в наших правилах доверяться каждому и верить всему, что нам рассказывают. Пройдите-ка ко мне сюда, за стойку.
Макмердо так и сделал.
– А теперь идите за мной, – кивнул Макгинти.
Они оказались в небольшой комнате, уставленной ящиками и бутылками. Макгинти осторожно затворил дверь, сел на один из ящиков и, держа одну руку в кармане, а другой покручивая черный ус, принялся внимательно рассматривать Макмердо. Молодой ирландец не смутился, взгляд его был все так же беззаботен, а на губах играла тонкая улыбка. Вдруг Макгинти подался вперед и рывком вытащил из кармана громадный револьвер.
