Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе
Так уж случилось, что в тот же вечер у Макмердо состоялся еще один тревожный разговор, и все на ту же тему. То ли он слишком явственно ухаживал за Этти, то ли она, незаметно для самого Макмердо, начала принимать его ухаживания – это неизвестно, но только поведение молодых людей не осталось незамеченным от глаз старого Шафтера, и он, понаблюдав некоторое время за Макмердо, вдруг позвал его к себе.
– Я видеть, мистер, вы здорово ухлестывать за моя Этти, – начал старый Шафтер. В отличие от своей дочери, он говорил с сильным шведским акцентом – Так это, или я ошибайсь?
Не в привычках Макмердо было кривить душой.
– Да, так, – просто ответил он.
– Это не дело, парень, не дело. У неё есть другой.
– Я знаю, она тоже мне так говорила.
– И она не врать. Но только ты знать, кто этот «другой»?
– Нет. Я спрашивал у Этти, но она ничего мне не ответила.
– Она и не отвечать, егоза. Иначе вы слишком перепугаться, мистер.
– Я? Перепугаюсь?! – вспыхнул Макмердо.
– Да, дружок, перепугаться, – вполне миролюбиво продолжал старый Шафтер. Но не надо кипятиться, такого человека бояться – не позор для мужчина. Тот, «другой» – Тздди Болдуин.
– А кто такой этот Тздди Болдуин?
– Он босс Взыскателей.
– Опять Взыскатели, – повторил Макмердо. – Что-то слишком часто я о них слышу. Там Взыскатели, здесь Взыскатели и всегда о них говорят шепотом. Почему вы все так их боитесь? Кто такие эти Взыскатели?
Шафтер, вздрогнув, понизил голос, как и многие, когда заговаривали о страшном тайном обществе.
– Взыскатели – старинный орден вольный каменщик, масоны. Макмердо удивленно посмотрел на Шафтера.
– Вот оно что. Но ведь я и тоже масон.
– Ты?! Да знать я это, ты бы и порог моего дома не переступать! Я бы и койка тебе не дать, даже за сотня доллар в неделю.
– Отчего ж вы так обозлились на наш орден? Чем он вам так не нравится? Наша цель – делать добро, стремиться к тому, чтобы все люди стали братьями.
– В другие места, вы, может быть, и делать добро, но только не здесь.
– Но чем же вам не нравятся наши дела здесь?
– Убийством. Ваш орден убивать! Вот что делать ваш чертоф орден.
Молодой ирландец искренне рассмеялся.
– Ну что вы. Мы – не убийцы.
– Убийц! – повторил Шафтер.
– Но чем вы это докажете?
– Я не собирайся ничего доказывать, – горячился старик. – Все знать, что вы убить и Милман, и Ван Шорст. Вся семья Николсон убить тоже вы. И мистер Хайам, и крошку Билл Джеймс убить тоже вы. Спросить тут любой женщин, любой ребенок и вам ответить, кто здесь убивать. Вы и только вы!
– Послушай, старик! – воскликнул Макмердо. В голосе его звучало негодование. – Я уйду, но прежде ты сделаешь то, что я тебя прошу или сейчас же возьмешь свои слова обратно, или докажешь, что ты не врешь. Пойми меня правильно, – мягче заговорил Макмердо, – я нездешний, приехал сюда совсем недавно. Ну, представь сам, каково мне, масону, слушать, как ты возводишь напраслину на мой орден. Наши отделения разбросаны по всем Штатам и нигде о нас никто худого слова не скажет. Мы самое безвредное из всех обществ, стремимся к добру и справедливости. И вдруг ты заявляешь, что я принадлежу к банде убийц, рассказываешь мне о неких Взыскателях, о которых я и понятия не имею. Ну, сам посуди, как я должен после этого к тебе относиться? Нет, мистер Шафтер, или вы немедленно передо мной извинитесь, или дадите объяснения своим словам.
– Мистер, я только повторить то, о чем болтать все местный. А если вы подчиняться орден, то значит, и вы такой же. И никаких объяснения, я и так слишком много вам объяснять.
– Вы ничего мне не объяснили, вы просто пересказали мне здешние сплетни. А я требую от вас доказательств.
– Пожить здесь подольше, вполне получить доказательств. Только вы – один из них, и вы сначала закрыть глаза на доказательств, а потом стать таким же, как все. Мистер, вы поискать себе другой жилье. Мне достаточно неприятность, что один из вас ходить ухаживать за мой Этти, не хватать, чтобы член орден еще и жить под мой крыша. Фу, нет, нет. Сегодня же уходить отсюда. Фсё!
Так был произнесен приговор, и Макмердо очутился на улице, без крыши над головой, без вкусных обедов и без девушки, которую он любил. Вечером, сидя в гостиной, он поделился с ней своей бедой.
– Вашего отца я не виню, – говорил он Этти. Потеря комнаты меня нисколько не беспокоит. Я не хочу потерять вас. Мы знакомы всего неделю, но и за это короткое время вы стали для меня смыслом и целью жизни. Я не смогу жить без вас.
– Замолчите, Макмердо, не говорите так! – волнуясь, отвечала Этти. – Я повторяю вам вы появились здесь слишком поздно. У вас есть соперник и если я еще не вышла за него замуж, это ничего для вас не меняет. Я обещала ему не выходить ни за кого другого.
– А если бы я был первым? Вы бы вышли за меня, Этти?
Девушка бессильно опустила руки.
– Видит Бог, как я хотела бы, чтобы вы были первым. Но вы не первый, и это судьба.
Макмердо встал перед ней на колени.
– Ради Бога, Этти, отбросьте свое обещание! Не разрушайте своего и моего счастья. Милая моя, неужели нет сильнее уз, чем какое-то обещание? Ведь давая его, вы не думали связывать им себя навсегда. Вы соглашались только на время ни за кого не выходить замуж. Меня еще здесь не было, – он взял прелестную руку девушки в свои большие огрубевшие ладони. Ну, скажите мне, что вы станете моей женой. А вместе нам будет легче противостоять кому угодно.
– Только не здесь.
– Нет, именно здесь.
– Нет, Джек, никогда.
Макмердо нежно обнял девушку, и она не противилась его объятиям.
– Только не здесь, Джек, только не здесь. Увези меня отсюда, и я стану твоей женой.
Еще немного, и он бы согласился на предложение Этти.
– Нет, Этти, здесь, – по напряженному лицу Макмердо девушка видела, скольких душевных мук стоило ему принять окончательное решение.
– Джек, почему бы нам не уехать?
– Я не могу этого сделать, Этти.
– Но почему же?
– Потому что я никогда не прощу себе этой слабости. Не в моих правилах склонять голову перед обстоятельствами. Невыносимо знать, что тебя вышвырнули как последнюю собаку. И, кроме того, чего нам бояться? Разве мы не свободные люди, живущие в свободной стране? Мы любим друг друга, так кто же осмелится стать на нашем пути?
– Вы здесь совсем недавно, Джек, и ничего не знаете… Вы слишком мало прожили в наших краях, и не представляете, кто такой этот Болдуин, Макгинти и его Взыскатели.
– Действительно, не знаю, но я не боюсь их, и не верю в их могущество, – ответил Макмердо. – Дорогая, я жил среди грубых людей, но никогда и никого не боялся, напротив, всегда, запомни, Этти – всегда! – окружающие начинали бояться меня. Тебе это кажется странным? И, тем не менее, все кончалось именно так. Но ответь мне, Этти, если Взыскатели, как говорит твой отец, в самом деле, совершали в долине Вермиссы одно преступление за другим, если их имена всем известны, почему тогда никто не сообщил о них в полицию? Почему они не преданы правосудию? Скажи, Этти!
