Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе
– Потому что никто не осмеливается выступить против них. Такой человек и месяца потом не проживет. К тому же у них всегда найдутся свидетели, которые под присягой заявят, что в момент преступления обвиняемый находился далеко отсюда. Нет, Джек, здесь ужасно. И я думала, что все газеты Америки только и пишут, что о наших местах.
– Да, я кое-что читал о Взыскателях, но относился к этому как к выдумке. Такое бывает. Но, возможно, у этих людей есть какие-то причины делать то, что они делают. Кто знает, может быть, их преследуют, и они просто вынуждены защищаться таким страшным образом?
– О, Джек, замолчи. Именно такие речи я постоянно слышу от другого…
– От Болдуина? Да? От него?
– Да, – выдохнула девушка. – Потому я и презираю его. Джек, я не могу сказать тебе всей правды. Я презираю Болдуина, но в то же время жутко боюсь. Боюсь за себя, а главное, за отца! И я вынуждена молчать. Если я заговорю, нас постигнет большая, ужасная беда. Дав ему это глупое обещание, я хотела хотя бы на некоторое время избавиться от него. Я ждала, надеялась, что мне никогда не придется выполнять его. И вот настал мой час. Джек, давай уедем отсюда, ты, я, мой отец. Мы поселимся где-нибудь далеко-далеко отсюда, поженимся, и навсегда забудем об этих ужасных людях.
На лице Макмердо вновь отразилась борьба чувств.
– Этта, ни с тобой, ни с твоим отцом ничего страшного не случится, – произнес молодой ирландец, решительно глядя на девушку.
– Но только вот еще что, – Макмердо печально опустил голову. – Прежде, чем я завершу начатое, ты увидишь, что я нисколько не лучше самого отвратительного из Взыскателей. И произойдет это очень скоро.
– Не беспокойся, Джек. Я верю тебе.
Макмердо горько рассмеялся.
– Господи, как ты можешь так говорить, ведь ты же меня совершенно не знаешь, Этти. Милая наивная Этта, доверчивая душа… Сможешь ли ты предположить, какие чувства мне придется испытывать, какие бури будут клокотать в моей груди? Здравствуйте, пожалуйста, а это еще что за гость?
Макмердо удивился, и было отчего.
Дверь резко распахнулась, и в комнату развязной, вихляющей походкой вошел молодой красавец, удивительно похожий на Макмердо – приблизительно одного с ним возраста и комплекции. Широкополая шляпа гостя – её он даже не потрудился снять – прикрывала приятное лицо, которое сильно портили свирепый, властный взгляд и похожий на клюв нос. По-хозяйски осмотрев пустой зал, он перевел взгляд на притихшую у камина парочку.
Смущенная и испуганная, Этти вскочила со стула.
– Я рада видеть вас, мистер Болдуин, – сказала она. – Мне казалось, что вы придете позже. Проходите, садитесь, пожалуйста.
Подбоченившись, Болдуин продолжал неподвижно стоять, уставив в Макмердо недобрый взгляд.
– Кто это? – коротко спросил он.
– Это мой друг, мистер Болдуин, наш новый жилец. Мистер Макмердо, позвольте представить вас мистеру Болдуину.
Молодые люди с достоинством поклонились друг другу.
– Полагаю, мисс Этти уже сообщила вам о наших с ней планах? – спросил Болдуин.
– Насколько я понял, между вами ничего нет.
– Вы так поняли? Ну что ж, сейчас вы поймете все иначе. Молодая леди принадлежит мне. Давайте прогуляемся, и я вам объясню это еще подробнее. Пойдемте, пойдемте, погода хорошая.
– Благодарю вас, не хочется. Нет настроения.
– Ax, вот как? – глаза Болдуина налились кровью. – Ну а подраться у вас есть настроение, мистер жилец?
– Есть, – воскликнул Макмердо, вскакивая со стула. – И вы пришли как нельзя кстати.
– Джек, остановись ради Бога! Прошу тебя! – задыхаясь, воскликнула перепутанная Этти. – Джек, ты накличешь на себя беду.
– А, так ты у нас оказывается «Джек»? – заревел Болдуин. – Значит, вы уже называете друг друга по имени?
– Тэд, будьте снисходительны. Вы же такой благоразумный человек. Ради меня… Ради своей любви ко мне простите его, проявите великодушие.
– Этти, оставьте нас, пожалуйста, – спокойно сказал Макмердо. – Я уверен, нам удастся договориться с мистером Болдуином. Или… Впрочем, ладно, погода сейчас действительно хорошая. Пойдемте, мистер Болдуин, для нас на улице найдется ровное местечко.
– Пойдемте, пойдемте, мистер. Вы очень скоро пожалеете, что ступили в этот дом. Я и рук об вас не запачкаю.
– Выходите! – крикнул Макмердо.
– Я сам знаю, когда мне выходить, а когда – нет, – зловеще прошипел Болдуин. И не смейте мне приказывать, здесь приказываю я. Смотрите! – он завернул рукав рубашки и показал странный знак, точнее, клеймо – крест в круге. – Вы знаете, что это такое?
– Не знаю, и знать не хочу, – ответил Макмердо.
– Обещаю вам, узнаете. Много времени мне не потребуется. Этти должна была кое-что порассказать вам обо мне. Кстати, Этти, я согласен принять тебя назад, но только если ты приползешь ко мне на коленях. Слышишь? На коленях! А я потом подумаю, какое наложить на тебя наказание. Посеявший ветер, должен пожать бурю. И ты пожнешь её, Этти! – полоснув молодых людей ненавидящим взглядом, Болдуин повернулся на каблуках и вышел из дома. За ним громко хлопнула дверь.
Несколько мгновений Макмердо и девушка молча стояли посреди комнаты, затем она бросилась к нему, обняла и прошептала:
– Джек, я так испугалась. И я не думала, что ты такой смелый. Но теперь твоя участь решена. Беги, беги немедленно, только так ты можешь спастись. Болдуин не успокоится, пока не убьет тебя. Ты видел, как он на тебя смотрел? Их здесь десятки, со всеми ты не справишься. А за ними стоит босс Макгинти, мастер ложи. Ну что ты один сделаешь?
Макмердо нежно снял с плеча руку девушки, и, поцеловав, усадил в кресло.
– Успокойся, дорогая моя, успокойся. Не волнуйся за меня, со мной все будет в порядке. Я тоже масон, потому твой отец и прогнал меня. И не делай из меня святого, возможно, так окажется, что я немногим лучше этого Болдуина, и тогда ты меня возненавидишь. Ах, что я говорю. Этти, милая Этти, верь мне, потому что я и так слишком много сказал тебе.
– Джек, как я могу тебя возненавидеть? – изумилась девушка. – Что ты! Я знаю, что в масонстве нет ничего плохого. Только у нас, здесь, за ними идет дурная слава. Но… Если ты масон, то почему не идешь к Макгинти? Ты должен пойти к нему. Торопись, иначе первым к нему придет Болдуин, и тогда за тобой начнется настоящая охота. Иди к Макгинти, Джек.
– Я уже думал об этом, – произнес Макмердо. Хорошо, я сейчас же отправлюсь к нему и все улажу. А ты передай отцу, что сегодня я в последний раз переночую здесь, а завтра с утра найду себе другое жилье.
В салуне, принадлежавшем Макгинти, являвшемся любимым местом здешних пропойц и прочего отребья, народу было, как обычно, много, а возле стойки бара и вовсе собралась целая толпа. Сам Макгинти, внешне веселый, незлобивый, всегда готовый услужить, нравился своим туповатым, пьяным завсегдатаям, неспособным разобраться, кто скрывается под личиной благодушного и гостеприимного ресторатора. Но помимо симпатии, очень многие испытывали к Макгинти панический страх, ибо имя его шепотом связывали с грязными и отвратительными делишками, то и дело происходившими не только в городке, но и по всей долине в радиусе тридцати миль. Поговаривали, что слухи о Макгинти распространились гораздо дальше, до самых гор, которые так же характеризовали его не с лучшей стороны. Потому и посетителей в его салуне было всегда много, но не оттого, что люди стремились напиться, а оттого, что мало находилось смельчаков, рискнувших не воспользоваться гостеприимством Макгинти. Иначе говоря, Макгинти мог и обидеться на человека, если тот проигнорировал его заведение или не достаточно часто наведывался туда.
