Agatha Christie - Английский язык с Агатой Кристи. Убийства по алфавиту
"You unutterable little jackanapes of a foreigner!" cried Clarke (вы, невыразимый маленький выскочка-иностранец! — закричал Кларк; jackanapes — обезьяна; выскочка), purple with rage (багровый от ярости).
"Yes, yes, that is how you feel (это то, как вы чувствуете = именно таковы ваши чувства по отношению ко мне). No, Mr. Clarke (нет, мистер Кларк), no easy death for you (никакой легкой смерти для вас). You told Mr. Cust (вы сказали мистеру Касту) that you had had near escapes from drowning (что дважды чуть не утонули). You know what that means (вы знаете, что это значит) — that you were born for another fate (что вы были рождены для другой судьбы)."
"You — "
born [bɔ:n], thief [Ɵi:f], jackanapes [ˈʤækǝneɪps]
"No, Mr. Clarke," said Poirot. "You may have noticed I had a new manservant today — a friend of mine — an expert sneak thief. He removed your pistol from your pocket, unloaded it, and returned it all without your being aware of the fact."
"You unutterable little jackanapes of a foreigner!" cried Clarke, purple with rage.
"Yes, yes, that is how you feel. No, Mr. Clarke, no easy death for you. You told Mr. Cust that you had had near escapes from drowning. You know what that means — that you were born for another fate."
"You — "
Words failed him (ему не хватило слов: «слова подвели его»). His face was livid (его лицо было злым; livid — синевато-багровый; злой, в ярости). His fists clenched menacingly (его кулаки угрожающе сжимались; menace — угроза, опасность; to menace — угрожать).
Two detectives from Scotland Yard emerged from the next room (два детектива из Скотланд-Ярда появились из соседней комнаты).
One of them was Crome (один из них был Кроум). He advanced (он приблизился) and uttered his time-honoured formula (и произнес освященную временем формулу; honour — слава; почтение, уважение): "I warn you (я предупреждаю вас) that anything you say may be used as evidence (что все, что вы скажете, может быть использовано как свидетельство)."
"He has said quite enough," said Poirot (он уже достаточно сказал), and he added to Clarke (и добавил Кларку): "You are very full of an insular superiority (вы полны островного = вызванного английской ограниченностью превосходства), but for myself (но, что касается меня) I consider your crime not an English crime at all (я считаю ваше преступление вовсе не английским преступлением) — not aboveboard (не честным; aboveboard — открытый, честный /первоначально — о положении рук карточного игрока поверх стола/) — not sporting (не спортивным; sporting — спортивный; охотничий; готовый идти на риск, рисковый) — "
menacingly [ˈmenɪsɪŋlɪ], formula [ˈfɔ:mjʋlǝ], sporting [ˈspɔ:tɪŋ]
Words failed him. His face was livid. His fists clenched menacingly.
Two detectives from Scotland Yard emerged from the next room.
One of them was Crome. He advanced and uttered his time-honoured formula: "I warn you that anything you say may be used as evidence."
"He has said quite enough," said Poirot, and he added to Clarke: "You are very full of an insular superiority, but for myself I consider your crime not an English crime at all — not aboveboard — not sporting — "
XXXV. Finale
(Заключение)
I am sorry to relate that (к сожалению приходится рассказывать это: «мне жаль рассказывать это») as the door closed behind Franklin Clarke (когда дверь за Франклином Кларком закрылась) I laughed hysterically (я истерично засмеялся).
Poirot looked at me in mild surprise (Пуаро посмотрел на меня с легким удивлением).
"It's because you told him his crime was not sporting," I gasped (это потому, что вы сказали ему, что его преступление было неспортивным, — я задыхался /от смеха/).
"It was quite true (это было совершенной правдой). It was abominable (это было гнусно) — not so much the murder of his brother (не столько убийство его брата) — but the cruelty (сколько жестокость) that condemned an unfortunate man to a living death (которая приговорила несчастного человека к жалкому существованию: «живой смерти»). To catch a fox (поймать лиса) and put him in a box (и посадить его в ящик) and never let him go (и никогда не выпускать). That is not le sport (это не фр. спорт)!"
hysterically [hɪsˈterɪkǝlɪ], condemn [kǝnˈdem], unfortunate [ʌnˈfɔ:ʧnɪt]
I am sorry to relate that as the door closed behind Franklin Clarke I laughed hysterically.
Poirot looked at me in mild surprise.
"It's because you told him his crime was not sporting," I gasped.
"It was quite true. It was abominable — not so much the murder of his brother — but the cruelty that condemned an unfortunate man to a living death. To catch a fox and put him in a box and never let him go. That is not le sport!"
Megan Barnard gave a deep sigh (Меган Барнард глубоко вздохнула).
"I can't believe it (я не могу поверить в это) — I can't (я не могу). Is it true (это правда)?"
"Yes, mademoiselle (да, мадемуазель). The nightmare is over (кошмар закончен)."
She looked at him (она посмотрела на него) and her colour deepened (и покраснела: «ее цвет стал более глубоким»).
Poirot turned to Fraser (Пуаро повернулся к Фрейзеру).
"Mademoiselle Megan, all along, was haunted by a fear (мадемуазель Меган все время была преследуема страхом) that it was you (что это были вы) who had committed the second crime (кто совершил второе убийство)."
nightmare [ˈnaɪtmɛǝ], haunt [hɔ:nt], deepen [ˈdi:pǝn]
Megan Barnard gave a deep sigh.
"I can't believe it — I can't. Is it true?"
"Yes, mademoiselle. The nightmare is over."
She looked at him and her colour deepened.
Poirot turned to Fraser.
"Mademoiselle Megan, all along, was haunted by a fear that it was you who had committed the second crime."
Donald Fraser said quietly (Дональд Фрейзер сказал тихо): "I fancied so myself at one time (я сам так считал одно время)."
"Because of your dream (из-за вашего сна)?" He drew a little nearer to the young man (он придвинулся ближе к молодому человеку) and dropped his voice confidentially (и конфеденциально понизил голос). "Your dream has a very natural explanation (ваш сон имеет очень естественное объяснение). It is (это /значит/) that you find (что вы находите) that already the image of one sister fades in your memory (что образ одной сестры тускнеет в вашей памяти) and that its place is taken by the other sister (и что его место занято другой сестрой). Mademoiselle Megan replaces her sister in your heart (мадемуазель Меган заменяет свою сестру в вашем сердце), but since you cannot bear to think (но, поскольку вы не можете вынести мысли: «вы не можете выносить думать») of yourself being unfaithful so soon to the dead (о вашей столь скорой неверности умершей: «о том, что вы сами неверны умершей»; faith — вера, доверие), you strive to stifle the thought (вы стараетесь задушить эту мысль; to strive — стараться), to kill it (убить ее)! That is the explanation of the dream (вот объяснение вашего сна)."
confidentially [ˌkɔnfɪˈdenʃɪǝlɪ], unfaithful [ˈʌnˈfeɪƟfʋl], strive [straɪv]
Donald Fraser said quietly: "I fancied so myself at one time."
"Because of your dream?" He drew a little nearer to the young man and dropped his voice confidentially. "Your dream has a very natural explanation. It is that you find that already the image of one sister fades in your memory and that its place is taken by the other sister. Mademoiselle Megan replaces her sister in your heart, but since you cannot bear to think of yourself being unfaithful so soon to the dead, you strive to stifle the thought, to kill it! That is the explanation of the dream."
