Геннадий Махаев - Убийство в Угличе
— А куда, я не спрашиваю, едут и едут, не мое это дело спрашивать, вот ежели чего безобразничать начнут, ну я тогда в колотушку, значит, стучать буду, а так тихо едут, то и езжай на здоровье.
— Ну, а по одной подводе проезжало ли?
— По одной редко ездят, все больше гуртом, да вот одна тут проезжала!
— Что за люди были там?
— Да двое сидело, один-то шубой накрыт, а под шубой пальто, видать, городской.
— Ну а другой как?
— А этот за ездового, в армяке да малахае здоровый был!
— А лошадь, лошадь какая была?
— Гнедая лошадь-то.
— Так тот, что на городского похожий, не купец ли Заворыкин?
— Ну, уж нет, что я купца не знаю что ли?!
— Ну, а поклажа какая у них была?
— Может, и была, да под сеном не видать, а что-то лежало под сеном.
— Ты не заговорил с ними?
— А мне разговоры с ними говорить нечего, едут люди и едут, да они меня и не видели, я, вишь, где сижу-то, а они мимо монастыря, да и далее вниз к реке к мосту.
— Дорога-то к фабрике идет, другой здесь нет? — спросил Кухов.
— Дорога одна, а не доезжая, есть поворот, верстах в пяти отсюда будет.
— А обратно ты не видел их?
— Нет, обратно не видел.
— Ас поворота обратно в город можно проехать?
— Можно через лес, но там редко ездят — дорога плохая, особенно сейчас.
— Ну, проехать можно, значит?
— Говорю, можно, особливо, если кто знает.
— Так! — отпечатал Кухов, — лошадь у вас нанять можно?
— Можно, конечно!
— Вот что, голубчик, — сказал Кухов Нилову, — вы нанимаете лошадь, и, если здесь их не видели, то по дороге через сосняк к городу обратно, и спрашиваете по дороге, ежели кто поведется, особенно при въезде в город. Хотя вряд ли кто их мог видеть, ночью ведь ехали. А я на фабрику, вечером в участке встретимся.
Кухов поехал прямиком на фабрику, а Нилов пошел с дедом нанимать лошадь.
Приехав, Кухов первым делом пошел в контору.
— Где управляющий? — спросил у писаря, — в конторе?
— Здесь он, а вам по какому делу?
— Доложи — следователь по особо важным делам из Углича пожаловал.
— Сейчас, господин следователь, доложу о вас.
Конторщик скрылся за дверью, и через минуту пригласил войти.
Войдя в кабинет, Кухов увидел за столом пожилого человека, седого, одетого в темный костюм.
— Присаживайтесь, чем могу служить, господин следователь? По какому вопросу пожаловали к нам?
— Купца Заворыкина, надеюсь, знаете? — спросил Кухов.
— Ну как же, он у нас лавку держит, вернее, держал, а сейчас продал.
— Это я знаю, здесь его нет? Ищем купца, — сказал Кухов.
— Нет, как уехал в Углич, так и нет, от вас уж был человек, расспрашивал,
— Знаю. Но я не только по этому вопросу. Кто у вас ведает наймом рабочих, и где записи о приеме и увольнении, много ли рабочих приходят и уходит?
— Наймом занимаюсь я. Работают у нас все больше сезонники, крестьяне здешние — зимой, а постоянных мало.
— Ну. а со стороны идет люд?
— Идут, конечно, все больше «золотая рота». Этим только до весны продержаться.
— Значит, нарушаете, господин управляющий, беспаспортных принимаете?
— Этого у нас не водится, мы законы знаем.
— Ну, ладно, господин управляющий, мы не дети и все понимаем, я не за этим сюда пришел, чтобы у вас ревизию делать. Мне другое надо, — и Кухов вкратце рассказал о событиях в Угличе, и что, возможно, здесь отыщется след.
— Это надо бы у рабочих спрашивать, но вряд ли они что расскажут, народ тот еще,
— А как рабочие, не озоруют ли здесь?
— Нет, особенного ничего такого нет, господин следователь, работа тяжелая, за день так уваландаются, что не до озорства, хотя в праздники без выпивки не обходится.
— Ну, а последнее время было что-либо серьезное?
— Нет, господин следователь, — ничего серьезного не было.
— А всех ли вы рабочих знаете и надолго ли нанимаются они на работу, не уходил ли кто в последнее время?
— Недавно был случай, приехал тут один, раньше работал, да и сманил двоих, дескать, работу хорошую в Рыбинске на пристанях подыскал, ну те в контору и за расчетом.
— Что же так и отпустили? А работа как же, ведь сразу на их место кого-то ставить надо,
— Тот, кто сманил, сказал, срочно надо, а не то купец других найдет, а там работа не в пример денежней, ну, они и уехали.
— Ну. а что за люди? — спросил Кухов.
— Люди, как люди, один здоровый, на цыгана похож, второй- то поменьше ростом будет, но тоже плотный.
— Ну, а третий, кто сманил, он кто?
— Раньше работал, Кузин Иван, мужик тоже не слабый, потом где-то в Угличе пристроился, вроде, извозом занимался, да он на лошади и приезжал.
— Что за лошадь, масть какая?
— Гнедая масть-то.
— Ох, — ёкнуло сердце у Никиты Ивановича, — они! — Он строго обратился к управляющему:
— Почему отпустили?
— Отпустили, потому как за ними долгов не было, а держать не имею права.
— Ну, и кто такие, где записи остались, показывайте.
— Вот: Кукин Сидор Иванов — сорок лет, Тверской губернии, деревни Никольской, крестьянин, нанялся на работу в октябре 1882 года, ушел восемнадцатого марта сего года.
—- Вот так номер, восемнадцатого, значит? Ну а второй?
— Рыбинский мещанин Второв Николай, сорока двух лет, нанялся в октябре 1882; ушел тоже восемнадцатого сего года.
— Так... вместе пришли, вместе ушли, друзья, стало быть.
— Выходит, так.
— В котором часу они ушли?
— Да часов в двенадцать и сразу уехали.
— В Рыбинск, значит?
— Сказали туда, на пристани работать.
Все, больше здесь Кухову делать было нечего, и он срочно отбыл в Углич.
СЛЕДЫ УХОДЯТ В РЫБИНСК
Приехав в Углич уже около четырех часов пополудни, следователь нашел всех своих людей в сборе. Первым делом он приступил к расспросу Нилова, которого отправил по следу.
— Значит, так, по той дороге в город можно бы проехать, но никаких следов не обнаружено, да там сейчас не то что проехать, а и пройти все же трудно. Там версты четыре лесом, — рассказал Нилов.
— Так, и до завода верст около восьми будет от того поворота, а до деревни, что в стороне от пути, версты две, так в деревнях их не было. Значит, что-то спрятали и назад вернулись той же дорогой! — сказал Кухов.
