Рекс Стаут - Когда человек убивает
По дороге к следующему объекту я отыскал будку телефона-автомата и позвонил Вулфу.
В ответ на моё донесение я услышал невнятное ворчание.
Дом, приобретенный миссис Севидж, находился в районе Шестидесятых улиц к востоку от Лексингтон-авеню. Я не специалист по манхэттенской недвижимой собственности, но, посмотрев на узкое трехэтажное строение из серого кирпича, подумал, что оно сожрало не менее десятой части полученных наследницей трехсот тысяч, не считая налогов.
Когда на мои звонки не последовало ответа, я почувствовал раздражение. Конечно, я не ожидал увидеть нечто вроде ливрейного лакея, но неужели у них не было хотя бы горничной, чтобы впустить в дом детектива?
До квартиры мистера и миссис Хорн на Парк-авеню было всего десять минут хода. Но мне продолжало не везти. Лифтер в холле сказал, что они оба вышли. По моей просьбе он позвонил наверх, но не получил ответа.
Я люблю гулять по Манхэттену, выискивая островки нетронутой природы: голубей, кошек, привлекательных девушек. Но на этот раз, курсируя между моими двумя объектами, я утратил всякий интерес к окружающему. Наконец из засады, устроенной у окна сосисочной, где я не спеша пил молоко, я увидел, как тетушка Маргарет выплывает из переулка и скрывается в сером кирпичном особняке.
Допив залпом свой стакан, я бегом пересек улицу и нажал на кнопку звонка.
Тетушка сама приоткрыла дверь на несколько дюймов, воображая, что видит перед собой очередного репортера и сказала:
— Мне нечего сообщить.
Она бы захлопнула дверь, если б я вовремя не просунул в щель ногу.
— Одну минуточку, миссис Севидж. Мы же с вами знакомы, меня сегодня утром вам представила ваша дочь. Я Арчи Гудвин.
Она чуть-чуть увеличила щель, чтобы получше разглядеть меня, а я, нажав ногой, распахнул дверь полностью и перешагнул через порог.
— Конечно, — затараторила она, — мы отнеслись к вам крайне невежливо, не правда ли? Но вы на нас не обижайтесь. Нас извели газетчики. Я и сейчас ответила вам, что мне нечего сообщить, потому что в полиции велели так говорить решительно всем. Но вообще-то это не очень прилично. Моя дочь вас представила, а мы были такими грубиянами! Чего вы хотите?
Я решил, что она ниспослана мне небом. Если бы мне удалось её похитить и отвезти в офис к Вулфу, а потом позвонить остальным, что она находится у нас! Она бы сильно нам помогла. Можно было бы не сомневаться, что они поспешили бы примчаться к нам «вырвать её из когтей».
Я дружески улыбнулся.
— Сейчас всё объясню, миссис Севидж… Как вам говорила ваша дочь, я работаю у Ниро Вулфа. Он считает, что некоторые аспекты сложившейся ситуации не были достаточно рассмотрены. Упомяну хотя бы один: имеется юридический принцип, согласно которому преступник не может воспользоваться состоянием, полученным благодаря содеянному. Если будет доказано, что Обри убил вашего племянника и что миссис Карноу была его соучастницей, что случится с её половиной состояния? Перейдёт ли оно к вам или вашим детям? Или достанется казне? Нечто такое мистер Вулф и желает с вами обсудить. Если вы поедете вместе со мной в его офис, мы выясним вашу позицию в данном деле. Мистер Вулф нуждается в вашем совете. Это займет не более полу…
Откуда-то сверху раздался рев:
— Что происходит, мама?
По лестнице за спиной миссис Севидж затопали торопливые шаги. Она быстро обернулась:
— Ах, Дикки! Я была уверена, что ты ещё спишь.
Её сын вышел в шелковом халате, который позволил себе приобрести лишь на даром доставшиеся ему денежки кузена Сидни.
Я был готов придушить этого щеголя! Выходит, он все это время находился дома, наплевал на мои настойчивые звонки на протяжении целых двух часов, а вот теперь появился как раз в тот момент, когда дело было на мази, и я надеялся на удачный исход своей миссии.
— Ты ведь помнишь мистера Гудвина? — зачастила миссис Севидж. — Мы видели его в суде сегодня утром. Он хочет отвезти меня побеседовать с мистером Вулфом. Мистеру Вулфу необходимо посоветоваться со мной по весьма интересным вопросам. Полагаю, мне следует поехать… Это просто необходимо!
— А я говорю — нет! — отрезал Дик.
— Что «нет»?
— Не считаю это нужным.
— Но, Дикки, — взмолилась она, — я уверена, ты поймёшь, что мы обязаны это сделать все. Надо же покончить с этим кошмаром?
— Конечно. Видит Бог, как я этою хочу. Но каким образом твой разговор с частным детективом сможет нам как-то чему-то помочь? Нет-нет, этого я не представляю!
Они посмотрели друг на друга. Их внешнее сходство было настолько поразительным, что казалось — у них одно лицо, сделав разве что скидку на разницу в возрасте. Да и сложены они были одинаково: коренастые, ширококостные, дородные, но не тучные.
Когда миссис Севидж заговорила, я вдруг засомневался в своей оценке этой дамы. Голос у неё вдруг зазвучал сухо, резко и непреклонно.
— Мне лично кажется, что я должна поехать, Дикки!
Тогда переменил тактику её сынуля. Он стал уговаривать мать.
— Разумеется, мамси. Раз ты решила, мы сможем это сделать. Только сначала надо все хорошенько обсудить. И зачем такая спешка? Почему не поехать к нему позднее, после обеда?
Он повернулся ко мне:
— Сможет она встретиться с Ниро Вулфом сегодня вечером?
— Да, конечно, но сейчас было бы лучше.
— Сейчас она устала.
— Да, да, я страшно устала. — И тут же резко сбавила тон, который вновь стал каким-то нерешительным. — А все виновато это кошмарное дело… Я вся измучена… Да, после обеда будет удобнее. Скажите, пожалуйста, адрес.
Я достал из бумажника карточку и протянул ей.
— Кстати, мне это кое о чем напомнило… Во время совещания в офисе мистера Бииба в прошлую пятницу Обри положил одну из своих рекламных карточек на стол адвоката и оставил её там. Может быть, одному из вас, случайно, известно, что с ней произошло?
Миссис Севидж, не раздумывая, выпалила:
— Я помню, как он доставал карточку, но мне…
— Помолчи! — рявкнул Дик, сжав её руку так сильно, что она поморщилась от боли. — Иди наверх!
Она попыталась высвободить руку, убедилась, что у неё ничего не получится, и уставилась на сына гневным взглядом, но и это не помогло. Его глаза смотрели на неё яростно и требовательно. И она смирилась. Её порыва хватило на четыре секунды. Когда он повернул её лицом к выходу, она не сопротивлялась, молча прошла к лестнице и стала подниматься наверх.
Дик подошёл ко мне и сказал зло:
— Что вы там мололи о карточке Обри?
— Обри оставил одну из своих рекламных карточек на столе Бииба, — спокойно сказал я.
— Кто вам это сказал?
