Рекс Стаут - Когда человек убивает
Бииб, который показался мне напыщенным и надменным рядом с мисс Севидж, тут не произвел на меня внушительного впечатления. Он уселся за большой письменный стол. Большую часть его продолговатого лица закрывали крупные очки в чёрной оправе.
Когда я ознакомил его со своими верительными грамотами в форме записки за подписью Кэролайн Карноу о том, что мистер Ниро Вулф действует в её интересах и хотел бы обсудить сложившуюся ситуацию с заинтересованными лицами у себя в офисе днём или же вечером, он сказал, что, по имеющимся у него сведениям, полицейское расследование успешно продвигается, так что он сильно сомневается в целесообразности привлечения к делу частного детектива.
Целесообразно или нет, заметил я, но миссис Карноу, несомненно, имеет право нанять Ниро Вулфа, коли она того желает.
С этим Бииб согласился.
Вдова его бывшего друга и клиента, по его мнению, несомненно, имеет основания ожидать и от него поддержки в её усилиях выяснить правду.
Но у него был какой-то смущенный вид. Он обратил внимание на то, что карандаш на его письменном столе был положен не туда, куда следует, и передвинул его, потратив несколько секунд на обдумывание, где же он будет выглядеть лучше всего.
Наконец он снова обратился ко мне:
— Дело обстоит таким образом, мистер Гудвин. Я, конечно, искренне сочувствую миссис Карноу, но у меня имеются обязательства не перед ней, а перед моим покойным другом и клиентом Сидни Карноу. Безусловно, я сделаю все, чтобы помочь выяснить правду, но естественно предположить, что, нанимая Ниро Вулфа, миссис Карноу преследует основную цель спасти Поля Обри. Как служитель закона я не могу сознательно участвовать в этом деле. Я не поверенный мистера Обри. Прошу понять меня правильно.
Я попытался его переубедить, но тщетно.
Наконец, следуя инструкции Вулфа, я задал ему один важный вопрос.
— Я полагаю, мистер Бииб, вы не станете возражать против того, чтобы я разъяснил вам одну деталь. На совещании в этом кабинете, в прошлую пятницу, Обри оставил одну из своих рекламных карточек на вашем письменном столе, когда уехал домой. Что с ней случилось?
Бииб вскинул голову и нахмурился:
— Здесь, на моем столе?
— Точно.
Морщины на его лбу углубились.
— Стараюсь припомнить… Да, верно. Он решил, что я могу позвонить ему позднее, вот и положил её сюда.
— Так что же с ней случилось?
— Не знаю.
— Вы звонили ему?
— Нет. Выяснилось, что мне это не потребуется.
— Не будете ли вы так любезны проверить, нет ли где-нибудь этой карточки?
— Почему это так важно?
— Длинная история… Но мне бы очень хотелось взглянуть на эту карточку. Вы поищете?
Он не проявил никакого энтузиазма, но выполнил мою просьбу: поискал среди вещей и под вещами на своём столе, включая пресс-папье, порылся в ящиках стола, потом посмотрел кое-где в комнате, даже в ящике для бумаг. Карточки не было.
— Могу ли я навести справку у вашего секретаря?
— Из-за чего столько шума?
— Да так… Вы бы не пожелали в этом участвовать. Самый простой способ отделаться от меня — это дать мне исчерпывающий ответ на мой вопрос.
Бииб поднял телефонную трубку и вызвал в кабинет секретаршу. Через минуту дверь отворилась, и она явилась. Мистер Бииб объяснил, что я хочу её кое о чем спросить.
Я спросил и услышал в ответ, что ей о карточке ничего не известно. Она никогда её не видела, ни на столе мистера Бииба, ни в каком-либо другом месте, ни в прошлую пятницу, ни в любой другой день. После этого достойного ответа она удалилась, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Весьма досадно, — заметил Бииб.
— Да, досадно, — согласился я. — Я рассчитывал её разыскать. Вы убеждены, что не видели, как кто-то другой взял эту карточку себе?
— Я сообщил вам все. Помню, как Обри положил её мне на стол, а куда она делась дальше, не знаю.
— Мог ли кто-нибудь взять эту карточку так, что вы этого не заметили?
— Возможно. Я не знаю, что вы пытаетесь установить, мистер Гудвин, но я не желаю делать никаких заявлений, даже здесь, неофициально. Не исключено, что во время нашей встречи в пятницу я встал с этого стула, чтобы достать кое-какие бумаги из картотеки. Не стану утверждать, что этим кто-то не сумел воспользоваться и взять что-нибудь с моего стола. Я не могу запретить вам придерживаться такой точки зрения.
Он встал.
— Очень сожалею, что не мог оказаться вам полезным.
— Я тоже, — произнес я многозначительно.
Повернувшись, чтобы выйти из кабинета, я услышал его голос:
— Одну минуточку, мистер Гудвин!
Я задержался.
Мистер Бииб стоял в конце стола чуть ли не по стойке смирно, на его лице застыло скорбное выражение.
— Я юрист, — заговорил он уже другим тоном, — но я и человек. И как человек прошу вас подумать о моем положении: мой друг и клиент убит. Полиция, очевидно, убеждена, что убийца находится у них в руках. Ниро же Вулф, действуя в интересах миссис Карноу, хочет доказать, что полиция ошибается. Его единственная возможность добиться успеха — это приписать убийство кому-то другому. Таково положение вещей, не так ли?
— Ниро Вулф никогда не занимается приписыванием кому-то вины, он уличает преступников!
Мистер Бииб пропустил мимо ушей моё замечание, он гнул свою линию:
— И вы просите меня о содействии!.. Вы упомянули о совещании в моем кабинете, состоявшемся в прошлую пятницу. Помимо меня, здесь присутствовали ещё пять человек. Вы знаете, кто именно. Ни один из них не был здесь раньше и не является сейчас моим клиентом. Все они были смущены возвращением Сидни Карноу. Я бы даже сказал: перепуганы перспективой личного финансового краха. И все просили меня в тех или иных выражениях постоять за них. Я, разумеется, сообщил обо всем этом полиции, так что не вижу оснований скрывать этого и от Ниро Вулфа. Кроме этого я не располагай абсолютно никакой информацией, которая могла бы послужить уликой против мистера Обри. Говорю вам откровенно, если Поль Обри на самом деле виновен, я надеюсь, что он будет осужден и должным образом наказан. Но если виновен кто-то другой, тогда я надеюсь, кара падет на него, или на неё, так что если бы я знал что-либо полезное в этом отношении, я, разумеется, не стал бы ничего утаивать.
Он поднял руку и тут же опустил её.
— Мне, как адвокату, не положено быть мстительным, но, как человек, я не в силах простить содеянного. Человек, убивший Сидни Карноу, должен получить по заслугам!
Он повернулся и пошёл к своему столу.
— Чертовски справедливые слова! — похвалил я его и вышел.
По дороге к следующему объекту я отыскал будку телефона-автомата и позвонил Вулфу.
