Жорж Сименон - Мегрэ и Долговязая
— Полагаю, что настаивать бесполезно?
— Я так думаю.
— Или пытаться вам доказать, что ваше поведение не послужит вам на пользу?
На этот раз его собеседник ограничился вздохом.
— Прекрасно. Подождите. Сейчас вас примет комиссар полиции.
Мегрэ пошел в кабинет к комиссару, который не сразу понял, чего от него хотят, и согласился очень неохотно. Кабинет у него был более комфортабельный, можно сказать, почти роскошный по сравнению с другими помещениями полиции. На камине стояли мраморные часы.
— Проводите ко мне месье Серра! — сказал комиссар дежурному.
Он указал ему на стул, обитый красным плюшем.
— Садитесь, месье Серр. Речь идет об обычной проверке, и я вас не задержу.
Комиссар полиции пробежал глазами бумагу, которую ему только что принесли.
— Итак, месье Серр, вы являетесь владельцем машины с номерным знаком PC 88—22 Л?
Дантист утвердительно кивнул. Мегрэ уселся на подоконник, не спуская глаз с Серра.
— Эта машина по-прежнему у вас?
Снова утвердительный кивок.
— Когда вы пользовались ею в последний раз?
— Полагаю, что я вправе узнать, в связи с чем мне задаются все эти вопросы?
Комиссар полиции заерзал на стуле. Ему совсем не по душе была задача, которую взвалил на него Мегрэ.
— Предположим, что ваша машина стала причиной автомобильной аварии…
— А разве это случилось?
— Предположим, что нам сообщили, будто машина с таким номером кого-то сбила.
— Когда?
Чиновник бросил на Мегрэ укоризненный взгляд.
— Во вторник вечером.
— Где?
— Неподалеку от Сены.
— Во вторник вечером моя машина не выезжала из гаража.
— Может быть, кто-нибудь воспользовался ею без вашего ведома?
— Не думаю. Гараж запирается на ключ.
— Вы утверждаете, что не пользовались своей машиной ни во вторник вечером, ни позднее, в ночь на среду?
— А где свидетели происшествия?
Комиссар снова с отчаянием взглянул на Мегрэ.
А тот, понимая, что все это ни к чему не приведет, сделал ему знак, чтобы он не настаивал.
— У меня к вам, месье Серр, больше вопросов нет. Благодарю вас.
Дантист поднялся, на какое-то мгновение он словно заполнил своей массой весь кабинет. Потом надел панаму и вышел, пристально посмотрев на Мегрэ.
— Я сделал все, что мог. Вы видели, — сказал комиссар полиции.
— Я видел.
— Вас это на что-нибудь натолкнуло?
— Может быть.
— С этим человеком мы еще хватим фунт лиха. Он знает свои права.
— Понимаю.
Можно было подумать, что Мегрэ своим видом невольно подражает дантисту. Такой же тяжеловесный и мрачный, он встал и направился к двери.
— Скажите, Мегрэ, а в чем его обвиняют?
— Пока еще не знаю. Возможно, он убил свою жену.
По дороге он заглянул в кабинет Ванно, чтобы поблагодарить инспектора, а потом вышел на улицу, где его ожидала машина уголовной полиции. Но перед тем как сесть в машину, он зашел в бар, тут же на углу, и пропустил стаканчик. Проходя мимо зеркала, Мегрэ вдруг подумал, как бы он выглядел, если бы надел панаму, и тут же лукаво усмехнулся при мысли, что все это напоминает состязание двух борцов тяжелого веса.
— Поезжайте по улице Ла-Ферм, — сказал он шоферу.
Неподалеку от дома 436 они заметили Серра, который шел по тротуару крупными, немного вялыми шагами. Во рту у него, как всегда, торчала длинная сигара. Проходя мимо гаража, он, видимо, заметил стоявшего на посту инспектора, спрятаться которому было негде.
Мегрэ колебался, не зная, остановить ли ему машину у дома с черной оградой. Но зачем? Все равно в дом его не впустят.
Эрнестина ждала его за стеклянной перегородкой в приемной на набережной Орфевр, и он пригласил ее в кабинет.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросила она.
— Ровно ничего.
Он был в плохом настроении. Эрнестина не знала, что ему даже нравилось быть не в духе, когда он начинал вести трудное дело.
— А я получила сегодня утром открытку. Я ее принесла.
Она протянула ему цветную открытку с изображением Гаврской ратуши. На ней не было написано ни слова, не было и подписи. Только адрес почтового отделения, где Долговязая получала письма до востребования.
— От Альфреда?
— Да, это его почерк.
— Значит, он не уехал в Бельгию?
— Выходит, что нет. Должно быть, побоялся переезжать через границу.
— Вы полагаете, что он собирается сесть на какое-нибудь судно?
— Об этом я даже не думаю. Он ни разу в жизни не ступал ногой на судно. Я хочу вам задать один вопрос, месье Мегрэ, но только вы должны ответить мне откровенно. Допустим, Альфред вернется в Париж. Что с ним будет?
— Вы хотите знать, арестуют ли его?
— Да.
— За попытку к ограблению?
— Да.
— За это его арестовать не могут. Ведь он не был застигнут на месте преступления. Кроме того, Гийом Серр не только не подает жалобы, но даже отрицает, что кто-то проник к нему в дом с целью ограбления.
— Значит, его оставят в покое?
— Если только он вам не солгал и не произошло чего-нибудь другого.
— Я могу ему это обещать?
— Да.
— В таком случае я сейчас же дам объявление. Он каждый день читает одну и ту же газету. Там печатают кроссворды.
Она посмотрела на Мегрэ.
— Можно подумать, что вы не верите.
— Во что?
— Во все это дело. В себя. Я даже не знаю, во что. Видели вы дантиста?
— Полчаса назад.
— Что он сказал?
— Ничего.
Она больше не настаивала и, воспользовавшись тем, что зазвонил телефон, тут же попрощалась.
— Что такое? — проворчал в трубку Мегрэ.
— Это я, шеф. Могу я зайти к вам?
Через несколько секунд в кабинет вошел Жанвье.
Он был в приподнятом настроении и, по-видимому, доволен собой.
— У меня целая куча сведений. Выложить их вам? Есть у вас свободная минутка?
Но его веселость несколько потускнела, когда он увидел выражение лица Мегрэ, который уже снял пиджак и теперь развязывал галстук.
— Сначала я пошел в семейный пансион, о котором я вам уже говорил. Он напоминает некоторые отели на левом берегу, с пальмами в холле и старыми дамами, сидящими в плетеных креслах. Постояльца моложе пятидесяти лет там не встретишь. Большей частью там живут иностранки, англичанки, швейцарки, американки, которые ходят по парижским музеям, а потом пишут бесконечные письма.
— Что дальше?
Мегрэ прекрасно представлял себе подобные заведения. Распространяться о них не стоило.
— Мария Ван Аэртс жила там целый год. Ее хорошо помнят, так как она была там довольно популярна. Оказывается, она была очень веселая и все время смеялась, потряхивая пышной грудью. Она поглощала невероятное количество разной сдобы и не пропускала ни одной лекции в Сорбонне.
