Эрл Гарднер - Спальни имеют окна
— В Колорадо.
— Получаете от нее какие-нибудь известия?
— Нет.
— Читали газеты? — спросил я.
— Только отдел юмора и рекламу. Какое отношение имеет все это к Минерве?
— Не знаю, — сказал я. — Ведь вы ее близкая подруга, не так ли?
— Да, очень близкая.
— Когда вы получили от нее последнее известие?
— Точно не помню. Примерно месяц назад. Мы регулярно переписываемся.
— У вас, случайно, нет ее фотографии?
— М-м, есть фотография, которую прислала она сама, и есть несколько снимков, сделанных на пляже. Мы с ней отдыхали вместе этим летом.
— Давайте поглядим на эти снимки.
— Но зачем?
— Я хочу взглянуть на них.
— Но какое это имеет отношение к человеку, посещающему тетю Амелию?
— Я не знаю. Просто я хочу взглянуть на фотографии.
— Вы самый капризный человек из всех, кого я когда-либо знала, кроме… — Она остановилась в нерешительности.
— Кроме Джимми, ненаглядного сыночка миссис Бушнелл, — подсказал я.
— Совершенно верно, — сказала она.
— Ну ладно, несите фотографии и будем квиты.
Она подошла к серванту, порылась в его ящиках и вытащила фирменный конверт, из тех, которыми обычно пользуются в фотоателье. В одном отделении конверта лежали фотопленки, в другом — снимки.
Она вытащила снимки и начала просматривать их.
На губах ее появилась слабая улыбка. Она поспешно положила шесть снимков обратно в конверт, а мне протянула два.
Я посмотрел на фотографии. Это были хорошие, четкие фотографии, изображавшие Клэр Бушнелл и еще одну девушку в очень открытом купальном костюме.
Фотографии подтверждали, что у Клэр Бушнелл очень ладненькая фигурка. Девушка рядом с ней была та самая рыжеволосая с задумчивыми глазами, которую я видел вчера вечером в коктейль-баре.
— Это Минерва Карлтон? — спросил я.
— Да, это она.
— Хорошая фигура, — сказал я.
— Да. Так считают.
— Ваша. Я смотрел на вас.
— Скажите, эти услуги уже включены в сумму гонорара или же вы сами их включили?
— Я сам их включил.
— В таком случае можете их исключить.
— А остальные снимки?
Она покачала головой:
— Знаете, когда у вас в руках фотоаппарат и вы от нечего делать флиртуете на пляже, то невозможно предсказать, что получится на снимке.
— У вас есть негативы этих фотографий?
— Да.
— Дайте мне негативы этих двух, пожалуйста.
— Для чего?
— Они мне нужны.
Она постояла нерешительно, затем все-таки вынула пленки из карманчика конверта и подошла к окну, чтобы определить на свет нужные негативы. Она стояла ко мне спиной. Я видел, как двигались ее плечи, видел полупрозрачные пленки в ее руках.
Наконец она нашла то, что мне нужно, и протянула мне две фотопленки.
— У вас есть конверт? — спросил я.
Она взяла со стола фирменный конверт, вытряхнула из него все пленки и протянула мне.
Я взглянул на пленки. Они были размером два с четвертью на три с четвертью. Я подумал, что их можно было бы увеличить.
— Прекрасное изображение, — сказал я.
— Оставьте ваше личное мнение при себе!
— Я имел в виду экспозицию, — сказал я.
— А-а!
Я продолжал изучать пленки.
— И прекрасно проявлено.
— Здесь неподалеку есть фотоателье, куда я отдаю проявлять пленки вот уже три года.
— На этот раз я имел в виду не пленки, — сказал я. — Я говорил о вашей фигуре.
Она сделала движение, как будто хотела бросить в меня книгу, но в глазах я заметил смешинку.
— Итак, вы ничего не знаете о Стэнвике Карлтоне? — спросил я.
Она улыбнулась, покачала головой и сказала:
— Подозреваю, что Стэнвик не любит меня. Как-никак мое имя связано с бурным прошлым его жены.
— А разве оно было бурным?
— Не говорите глупостей. Просто он ревнивец, собственник и недоверчивый человек.
— Вам следовало бы прочесть всю газету, — сказал я.
— Зачем?
— Минерву нашли мертвой в мотеле «Коузи Дэлл» примерно в десяти милях от города. Она…
Клэр Бушнелл кинулась к журнальному столику, схватила газету и начала лихорадочно ее перелистывать. Я помог ей найти сообщение о двойном самоубийстве. Пока она стояла в немом оцепенении или же мастерски его изображала, я собрал со стола все пленки, незаметно сунул их в карман и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Она даже не услышала, как я выхожу. Последнее, что я увидел, закрывая дверь, — ее круглые от ужаса глаза, читающие сообщение о смерти Минервы Карлтон.
Я нажал кнопку лифта, но кабина не поднималась.
Я не стал ждать и бегом спустился по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, плюхнулся в нашу развалюху и рванул с места.
Проехав четыре квартала, я остановился, чтобы взглянуть на добытые пленки. Две пленки изображали девушек в обнаженном виде, остальные четыре — в купальных костюмах. Но с ними был мужчина. Голова Минервы покоилась на его голом плече. У обоих был счастливый вид.
Я сунул все пленки в конверт. На лицевой стороне конверта было напечатано: «Три снимка на глянцевой бумаге».
Глава 5
Я остановил машину на Корреандер-стрит, взбежал по ступенькам белого особняка и позвонил.
В наружной двери было окошечко, затянутое сеткой.
Внутренняя дверь была открыта. В конце коридора появилась сухопарая женщина лет пятидесяти. Она неуклюже передвигалась, раскачиваясь при ходьбе.
Подойдя к двери, она остановилась и принялась разглядывать меня сквозь сетку. У нее было суровое, неулыбчивое лицо.
— Что вы продаете? — спросила она.
— Ничего.
— Что вам нужно?
— Я хочу видеть миссис Джаспер.
— По какому поводу?
— По поводу автомобильной аварии.
— А что именно вас интересует?
— Я бы хотел узнать, как все произошло. Страховая компания выплатила компенсацию и…
— Ну и что же вам нужно?
— Я скажу об этом лично миссис Джаспер.
Она не сказала ни «извините, пожалуйста», ни «подождите минутку», ни «сейчас узнаю», ну и так далее.
Она вообще ничего не сказала. А.просто повернулась и не спеша пошла по коридору. Ее длинное, худое, нескладное тело раскачивалось на костлявых ногах.
Я услышал голоса. Потом женщина вернулась и остановилась на пороге.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Лэм.
— Это фамилия. А имя?
— Дональд.
— Вы представитель страховой компании?
— Нет.
— Почему же вы интересуетесь этой аварией?
— Я скажу об этом лично миссис Джаспер.
— Вы беседовали с другой стороной?
— Нет.
— Со страховой компанией?
— Я предпочел бы поделиться своей информацией с миссис Джаспер.
— А она предпочитает, чтобы вы поделились ею со мной.
— Передайте ей, что если она хочет, чтобы возмутительное решение страховой компании оставалось в силе, то тогда ладно, пусть отказывает мне в приеме.
