Эрл Гарднер - Спальни имеют окна
— Продолжайте, — сказал я.
— Тетя Амелия была очень, очень красива, — продолжала она. — Она вышла замуж за дядю Дэйва из жалости и вскоре разочаровалась. Разводов она не признавала. Через несколько лет она узнала, что человек, за которого она вышла замуж, неизлечимо болен. С тех пор она старалась изо всех сил сохранить молодость в надежде начать все заново, когда дядя Дэйв умрет.
— Ее можно понять, — сказал я.
— Потом дядя Дэйв умер, и она встретила дядю Фреда. К этому времени, мне кажется, она уже стала практичной и расчетливой. Мои первые детские воспоминания связаны с такой сценой: тетушка стоит перед зеркалами, внимательно изучая себя со всех сторон…
Меня она оставила на попечении няньки, а потом отдала в частную школу. Теперь вы видите, что произошло, мистер Лэм. Все эти годы тетушка ждала смерти своего мужа и старалась сохранить молодость. За это время она привыкла думать исключительно о себе и своей внешности. Это имело для нее первостепенную важность. Если бы только ее можно было избавить от этого, она была бы прекрасной женщиной, остроумной, мудрой и… эгоистичной.
— Она была ранена?
— Да, в автомобильной аварии. Так, легкие ушибы, но она старается не забывать о них. И довольно часто устраивает себе рецидивы болезни, усаживаясь всякий раз в кресло-каталку.
— Ну а кто ее катает?
— Сюзи Ирвин, горничная, домоправительница, компаньонка, повариха и шофер.
— Еще какие-нибудь слуги в доме есть?
— Нет.
— Ваша тетушка скупа?
— Не только скупая, но и скрытная.
— Богата?
— Я вам уже говорила, этого никто не знает. Она получила какое-то наследство. Вкладывала деньги в какие-то предприятия. Она производит впечатление человека, у которого всегда есть деньги, но она не любит их тратить. И если вы хотите рассердить ее, задайте ей один вопрос, всего один-единственный вопрос — о ее финансовых делах.
— Расскажите мне об аварии.
— А, это был самый банальный случай, каких тысячи на перекрестках дорог. Знаете, это когда каждая сторона обвиняет другую.
— Дело улажено?
— Тетушка кипела от злости, потому что страховая компания решила, что виновата она, и возместила ущерб владельцу другой машины. У него были три свидетеля. А тетушка ехала одна. Она была разъярена и расторгла договор со страховой компанией из-за этого решения.
— И до сих пор не восстановила?
— Нет, она клянется, что отныне сама будет себя страховать. Она считает, что следовало бы предъявить другой стороне иск о возмещении ущерба и заставить их заплатить. Вполне вероятно, что она права. Ведь тетушка очень осторожная и наблюдательная особа, реакция у нее быстрая. Но, как я уже сказала, у другой стороны было три свидетеля. Возможно, что они заучили свои показания прямо с магнитофонной записи, судя по тому, как они излагали свою версию.
— Давайте будем откровенны друг с другом, миссис Бушнелл, — сказал я.
— Обычно меня называют мисс.
— Хорошо, давайте будем откровенны друг с другом, Клэр.
— Какой вы прыткий, мистер Лэм!
— Не такой уж и прыткий, — сказал я. — Просто считаю, что у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на знакомство. Давайте внесем полную ясность. Вы живете в меблированной квартире. Снимаете ее за умеренную плату. Вы…
— Умеренную! Хотела бы я, чтобы вы платили такую умеренную сумму.
— Да, но, насколько я вижу, ваша квартира среднего разряда и стоит недорого. У вас нет машины. Возможно, вы получаете какой-то доход или алименты. На вас красивое платье, у вас дешевая, но уютная квартира, и, наверно, вы свободны, как птица. У вас нет телефона. Вы небогаты. У вас небольшой доход.
Ее глаза сверкали гневом.
— Однако вы дали Берте Кул двести долларов только за то, чтобы выяснить, кто увивается за вашей тетушкой. Согласитесь, что двести долларов не легко достаются.
— А мне достались легко, — вспыхнула она.
Я кивнул и продолжал:
— Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что нужно иметь довольно серьезный повод, чтобы расстаться с двумястами долларами. Не станете же вы меня убеждать, что решились на это только потому, что какой-то тип ходит на задних лапках перед вашей тетушкой.
— Я уже сказала вам, что он пытается продать ей что-то.
— Берта Кул беседовала с вами довольно долго. За время беседы она взвинтила цену до двухсот долларов, а вы не пытались торговаться…
— А что, я должна была торговаться?
— Некоторые торгуются.
— Ну и что из этого получается?
— Ничего хорошего. Но я говорю сейчас не о Берте, я говорю о вас. Короче говоря, у вас были какие-то причины, о которых вы мне не сказали.
Она вскочила со стула и сказала сердито:
— Пожалуйста, займитесь делом, за которое вам платят, вместо того, чтобы околачиваться здесь и еще оскорблять меня.
— Я и занимаюсь делом: пытаюсь получить информацию у вас, чтобы вам же и помочь.
— Поверьте мне, мистер Лэм, — сказала она язвительно, — если бы я знала ответы, то не стала бы платить двести долларов за то, чтобы получить их у вашей глубокоуважаемой Берты Кул. Более того, передавая чек вашей алчной партнерше, я была уверена, что плачу за информацию, которую ваша контора обязалась добыть для меня, а вместо этого… вы все утро околачиваетесь в моей квартире и еще пристаете ко мне.
— Я к вам не пристаю.
— Ну и что. Не пристаете, так будете…
— Пари? — предложил я.
Она посмотрела на меня с презрением и ответила:
— На сколько?
— Двести долларов, — ответила она и поспешно добавила: — Нет, погодите минутку. Вы бы… Я говорю о том, как вы вошли, когда я принимала ванну, как вы… Я хочу сказать, что за двести долларов вы бы не стали…
— Ну так давайте на сто.
— Нет.
— Пятьдесят.
— Нет.
— Десять.
— Идет! — сказала она. — Вот это пари. Двести долларов — это слишком много. Вы бы не стали рисковать репутацией джентльмена из-за такой суммы, а вот десятку потерять не жалко, особенно если вам покажется, что вы уже добились первых успехов.
— Ладно, — сказал я. — Вы заключили пари. Теперь вернемся к делу.
— Что вы хотите выяснить?
Я сказал небрежно:
— Вы когда-нибудь жили в Колорадо?
— Нет.
— Вы, случайно, не знаете Доувера Фултона?
— Нет.
— А его жену?
— Нет, никогда не слыхала о них.
— Вы, случайно, не знаете Стэнвика Карлтона?
Глаза ее округлились.
— Какое это имеет отношение к делу?
— Может быть, и никакого. Просто хотел узнать.
— Я… Я знаю Минерву Карлтон. Я знакома с ней много лет. Она моя близкая подруга. Но с ее мужем я не знакома. И никогда не видела его.
— Где живет Минерва Карлтон?
— В Колорадо.
— Получаете от нее какие-нибудь известия?
