Агата Кристи - Отравленное перо
- Я нахожу твои разговоры, Джоанна, весьма низменными.
Сестра продолжала, не обращая ни малейшего внимания на мои реплики.
- Я испытала такое облегчение, когда увидела, что тебя еще привлекают хорошенькие юбки. На вид она очень недурна. Но что это за дар, который у одних женщин есть, а у других нет? Что делает женщину, даже если она произносит всего-навсего два слова - «отвратительная погода» - столь неотразимой, что любой мужчина тут же желает с ней познакомиться и побеседовать о погоде? Мне кажется, провидение постоянно допускает ошибки, распределяя свои дары. Лицо и фигура Афродиты требуют такого же темперамента. Но возникает какая-то путаница, и темперамент Афродиты достается какому-нибудь маленькому невыразительному созданию, и тогда все женщины бесятся и говорят: «Я просто не понимаю, что в ней находят мужчины. Ее нельзя назвать даже хорошенькой».
- Ты наконец закончила, Джоанна?
- Да, но ты со мной согласен, не так ли?
Я усмехнулся.
- Признаю, что был разочарован.
- Не вижу, кто бы еще здесь мог тебе подойти. Ты в конце концов выберешь Эми Гриффит.
- Избави боже! - воскликнул я.
- Между прочим, она довольно хорошенькая.
- Мне она чересчур напоминает амазонку.
- Кажется, она вполне довольна жизнью, - заметила Джоанна. - И до отвращения бодра, правда? Я бы не удивилась, если б узнала, что она каждый день принимает холодную ванну.
- А как ты собираешься устроить собственные дела? - поинтересовался я.
- Я?
- Да. Насколько я тебя знаю, тебе здесь понадобятся некоторые развлечения.
- Кто сейчас говорит пошлости? Кстати, ты забыл о Поле. - Джоанна испустила красноречивый вздох. - Я не смогу забыть его так скоро, как тебе хочется.
- Через десять дней ты будешь говорить: «Поль? Кто такой Поль? Я никогда не знала никакого Поля».
- Ты считаешь, что я совершенно ветрена, - сказала Джоанна.
- Когда речь идет о людях типа Поля, я был бы рад, если бы ты такой стала.
- Ты его никогда не любил. Но в нем действительно чувствуется гениальность.
- Возможно, хотя я в этом сомневаюсь. Во всяком случае, насколько я осведомлен, гении обычно мало симпатичны. Ясно лишь, что здесь ты гениев не найдешь.
Джоанна на минуту задумалась, слегка склонив голову.
- Боюсь, что это так, - с сожалением сказала она.
- Тебе следует обратить внимание на Оуэна Гриффитa, - заметил я. - Это единственный свободный мужчина в окpyгe. Если не считать старого полковника Эпплтона. Он смотрел на тебя весь вечер, как голодная ищейка.
Джоанна засмеялась.
- Правда? Это меня страшно смущало.
- Не притворяйся. Ты никогда не смущаешься.
Джоанна молча въехала в ворота и повернула к гаражу. Тут она прервала молчание.
- А в этой твоей идее что-то есть.
- Ты о чем?
- Я не понимаю, почему мужчина демонстративно переходит улицу, чтобы избегнуть встречи со мной. Это, в конце концов, грубо.
- Понял, - сказал я. - Ты решила хладнокровно охотиться за этим мужчиной.
- Да, я не потерплю, чтобы меня избегали.
Я медленно и осторожно выбрался из машины, балансируя палками. После этого я дал своей сестре совет:
- Позволь мне сообщить тебе кое-что, девочка. Оуэн Гриффит вовсе не похож на твоих ручных, хныкающих юных гениев. Если ты не будешь осторожна, ты потревожишь осиное гнездо. Этот человек может быть опасен.
- О, ты в самом деле так думаешь? - спросила Джоанна, явно предвкушая удовольствие.
- Оставь бедного дьявола в покое, - сказал я решительно.
- А как он смеет переходить на другую сторону улицы, когда меня встречает?
- Все женщины таковы. Ты на этом зациклилась. За тобой, если я не ошибаюсь, начнет охотиться сестрица Эми.
- Она уже меня терпеть не может, - сказала Джоанна.
В ее голосе явно слышалась удовлетворенность.
- Мы приехали сюда, - сказал я твердо, - в поисках покоя и тишины, и мне хотелось бы это иметь.
Но покоя и тишины нам обрести не удалось.
Глава 4
Примерно через неделю Партридж сообщила мне, что со мной хочет поговорить пару минут миссис Бейкер, если я не возражаю. Имя миссис Бейкер мне ничего не говорило.
- Кто такая миссис Бейкер? - спросил я с удивлением. - Не лучше ли ей повидаться с Джоанной?
Но казалось, что она хочет беседовать именно со мной. А дальше выяснилось, что миссис Бейкер была матерью юной Беатрис.
Я уже успел забыть о Беатрис. Откровенно говоря, я привык к женщине средних лет, с пучками седых волос, которая, как краб, выползала на коленях из ванны, с лестницы и из коридора при моем появлении. Я знал, что это наша новая приходящая служанка. А проблемы, связанные с Беатрис, уже стерлись в моей памяти. Я, разумеется, не мог отказаться от встречи с матерью Беатрис, особенно когда узнал, что Джоанны нет дома, но должен признаться, что слегка нервничал. Я искренне надеялся, что меня не обвинят в том, что я злоупотребил симпатией Беатрис. Я про себя проклинал автора злополучного анонимного письма и громко распорядился, чтобы мать Беатрис пригласили ко мне.
Миссис Бейкер оказалась крупной крепкой женщиной, извергавшей неудержимый словесный поток. Я с облегчением заметил, что нет никаких признаков гнева или обвинений.
- Я надеюсь, сэр, - начала она, как только дверь за Партридж закрылась, - вы меня извините, что я пришла к вам без всяких церемоний. Но я подумала, сэр, поскольку вы единственный человек, к которому я могу обратиться, что я была бы благодарна, если бы вы мне сказали, как мне следует поступать в создавшихся обстоятельствах, потому что, на мой взгляд, сэр, что-то нужно делать, а я привыкла действовать энергично. Я так вам скажу: здесь нечего хныкать и жаловаться, но «начни и делай», как сказал викарий в своей проповеди на прошлой неделе.
Я чувствовал себя слегка растерянным, как будто упустил что-то важное в разговоре.
- Конечно, - сказал я. - Не желаете ли вы ээ… присесть, миссис Бейкер? Я уверен, что буду рад… э… как-то помочь вам, чем смогу…
Я выжидающе замолчал.
- Благодарю вас, сэр. - Миссис Бейкер присела на краешек стула. - Это очень мило с вашей стороны. И я рада, что пришла к вам, я говорила Беатрис, я говорила, пока она причитала и плакала у себя в спальне, что мистер Бэртон найдет, что сделать, раз он джентльмен из Лондона. А что-то ведь надо делать, раз молодые люди так безрассудны и не слушают, что им говорит девушка. Если бы я была на твоем месте, сказала я Беатрис, я бы ответила ему тем же, и что еще можно ждать от девушки, испытавшей такое тяжелое потрясение?
Я почувствовал, что окончательно запутался.
