Год Быка - Омельянюк Александр Сергеевич

Супруги получили от этого ещё и эстетическое наслаждение, вдоволь нагулявшись по знакомому лесу.

И только артисты дочь с зятем, как в дремучем лесу заблудились в многочисленных новогодних ёлках, опять не поздравив с Новым годом отца и тестя, не говоря уже о братьях.

На следующий день из-за мороза Ксения осталась дома, а Платон добавил новых удовольствий и впечатлений.

Ближе к вечеру он неудачно сходил в поликлинику за рецептами для своих лекарств, но зато быстро и удачно отоварился в ближайшем магазине.

Входя в квартиру, он услышал жену, только что связавшуюся по скайпу с подругой Татьяной из Германии:

– «Я звоню тебе, а в коридоре раздаётся звонок и…!».

– «… и голос Платона!» – помог жене его обладатель.

Тут же в компьютере раздался громкий звук, напоминающий падающую в воду… какашку.

– «Не факай! – неожиданно среагировал Платон – Я не понял! Это у тебя такая шутка юмора, или ты по жизни такая?!».

Но, было, засмеявшиеся по обе стороны экрана женщины быстро переключились на свои дамские проблемы.

Вечером позвонила и Варвара и твёрдым голосом заговорчески пригласила Кочетов в Салтыковку, к себе в гости.

В понедельник, 4 января, с утра супруги разделились. Платон пошёл на лыжах через Новокосино в Салтыковку до дачи свояков, а Ксения собралась туда чуть позже, тоже своим ходом, но на электричке.

Лесная погода была копией предыдущего дня: солнечно и в меру морозно! Уже при подходе к коттеджам Платон неожиданно встретил Егора, Варвару и собаку. Та первой почувствовала, или увидела родственника, и из-за деревьев бросилась к нему с радостным визгом. В первый момент Платон даже отпрянул. Но узнав животное, прижал её радостную морду к своей груди. Та же норовила лизнуть находку в лицо, чуть подпрыгивая на задних лапах. Тут же показались и лыжники. Платон впервые видел эту семью на лыжах.

– «О-о! Привет! Что я вижу?! Вы в первый раз, что ли?».

– «Привет, привет! Да нет! Вот, по твоему примеру ходим, и уже не раз!» – гордо и радостно первой ответила, шедшая впереди Варвара.

Тут же подкатил и Егор:

– «Разве мы можем такую красотищу пропустить?!» – взмахнул он палкой на окружающий их лес.

– «А я думал, Вы меня встречаете?!».

– «А это разве не одно и то же?!» – чуть ли не хором ответили супруги, вместе с Платоном смеясь своему неожиданно найденному единодушию.

– «Варь! Мне показалось, что ты хотела что-то важное сказать?».

– «Конечно, важное! А что у нас с тобой может быть самым важным?!».

– «Неужто уже?!».

– «Да! Завтра будет связь по Skype!».

– «Ур-ра-а!» – радостно вскрикнул Платон, тут же подхваченный в крике Егором.

Все вместе они сделали ещё один круг вокруг прудов, и покатили к коттеджу.

У всех троих настроение было более чем приподнятое.

У Варвары и Платона – в основном от предвкушения долгожданного завтрашнего разговора с сыном, а может быть и скорой встречи со всем его семейством.

У Егора – от предстоящей сегодняшней задушевной беседы со свояком, возможно завтрашнего интернет – моста через всю планету и послезавтрашнего празднования Рождества.

И сама природа в своих проявлениях была словно зеркалом их настроения.

А ведь и весь Мир – это зеркало, возвращающее каждому его собственное изображение! – вдруг осенило возбуждённого философа.

Во дворе небольшой усадьбы всё дорожки и подъезды к дому были заблаговременно выметены заботливыми руками Егора. Поэтому вдоль заборов красовались уже весьма внушительные аккуратные, словно из сказки, снежные сугробы.

Пока хозяева и гость поочерёдно принимали душ, подъехала и Ксения.

За обедом пропустили по маленькой по случаю Нового года и долгожданного освобождения Вячеслава. Однако Егор позволил себе и по средненькой.

Хозяина вскоре разморило, и коллектив распался на пары по половому признаку.

Пока давно не видевшиеся сёстры оживлённо щебетали на кухне, их мужья уединились в бильярдной. Причём Егор прихватил с собой гитару и им недопитое, а Платон – поднос с прочим. Когда свояки в очередной раз приложились и закусили, началась «Битва Болвантов».

– «Ну, ты и крутой! – подивился Егор на Платона, разодетого в его же домашнее – Прям, как пасхальное яйцо!».

– «Где?!» – сделал удивлённые глаза Платон, раздвигая полы красочного халата, и глядя вниз.

Для разминки посмеявшись, свояки разговорились, и не только.

Наливая Платону, Егор начал как бы издалека, но тут же был перебит, быстро вошедшим в роль, возбуждённым гостем:

– «Ты не с бабой, давай без прелюдий!».

Егор снова закатился в раскатистом смехе, понимая, что в этот-то раз Платон уж точно поддержит его компанию.

– «Ну, что, Платош? Теперь мы можем здесь поговорить спокойно, размеренно! А то там наши женщины так разгалделись…, как…» – начал было старший, но был перебит младшим пенсионером.

– «Как у Корнея Чуковского в «карусели»? Помнишь? Неужели, в самом деле, все газели…» – Платон на секундочку замялся.

Но этого оказалось достаточно, чтобы Егор помог ему с рифмой:

– «… охренели!».

– «Ну, что ты о наших жёнах так?!» – сымитировал Платон укоризну.

– «Первый блин получился… и-к…, комбикормом!» – оправдался Егор.

– «А второй…? Кстати, а как у тебя с работой? Вернее с подработкой?» – временно перевёл разговор на серьёзный лад Платон.

– «Да, знаешь, хорошо! Даже очень хорошо! Много загребаю! Причём люди сами платят! Уже купил снегоход, завтра Вас с Ксюхой покатаю!».

– «Интересно!» – непонятно на что, ответил поражённый гость.

– «Да недавно даже Хаммер ремонтировал! У него весь бок был ободран! Ведь ездить по Москве на Хаммере – то же самое, что ходить в толпе, выставляя в стороны локти!» – серьёзно подытожил хозяин.

– «Да, скупой платит дважды!» – непонятно о чём высказался всё ещё поражённый доходами Егора гость.

– «А дурак – один раз, но втридорога!» – зная только сам, о чём он говорит, высказался мастер «очень умелые ручки».

И свояки снова опрокинули по стопке водки, закусывая солёными огурцами собственного засола и ломтями ветчины.

Егор немного побренчал на своей «карманной виолончели», но пока что-то не пелось.

Как-то неожиданно заговорили о политике и об истории, упомянув и революцию, и её последствия.

– «А-а! А там ещё была женщина по имени Дроздасперма!» – вдруг вспомнил юрьев день, изрядно захмелевший Егор.

– «Дятел! Это не от дрозда, а от «Да здравствует Первое Мая!» – Даздраперма!?» – возмутился ещё относительно трезвый Платон – Откуда там сперма, да ещё дрозда?!».

– «Как откуда? А сокращённое слово здравствует как раз и будет «зда…»!».

– «Ты, оказывается, не только неграмотный, но ещё вдобавок и картавый! Зачем букву «р» в «Да» переставил?».

– «Ух, ты! Какой ты оказывается фрукт?!» – помахал пустой рюмкой перед лицом Платона прищурившийся Егор.

Немного обидевшись на поучающего, он посмотрел на него взглядом снайпера – не в глаза, а в лоб.

– «А как же ты думал?! Каждой букве, читай каждому овощу – своё место! А уж каждому фрукту – своя ветка!».

– «Да-а-а! – протянул несколько успокоившийся Егор – надо ещё налить, а то я что-то тревожусь: стал плохо слова выговаривать!».

– «Так у нас и вся жизнь проходит в вечных тревогах!» – помог, было, свояку Платон.

– «Да-а! Бывало, новую девку поимеешь, и потом ждёшь целую неделю, не проявился ли триппер? И так вся жизнь в тревогах!» – согласился с ним, давно не ведавший тревог, уставший бывалый Егор.

– «Я как-то раз спросил: Девушка! Мне что-то ваша… физиомордия знакома!» – тут же вспомнил он в ответ на смех гостя.