Год Быка - Омельянюк Александр Сергеевич
А начался день с радостной вести от Данилы – у Платона родился внук Михаил (52 см и 3,65 кг), правда, через Кесарево сечение. Плод никак не хотел переворачиваться вниз головой.
Ну, значит, будет всегда наверху! – сразу решил довольный дед.
Только вот – в понедельник?! С одной стороны – видно в понедельник их мама родила?! Но с другой стороны, многие люди начинают всё новое, новые дела и даже новую жизнь, именно с понедельника! И это обнадёживает! – подвёл окончательную базу писатель.
В отметившийся сильным снегопадом вторник, поход коллег к заказанному столику в ресторане «Пилзнер» был сорван потерей Ляпуновым папки с важными документами и деньгами. На следующий день пропажа правда нашлась в детской музыкальной школе, но уже без тех денег, что там находились, а срывавшееся, было, праздничное застолье в самом конце рабочего дня всё же спонтанно устроили непосредственно в офисе.
В отсутствие своих партнёров, развозивших последнее, Платону пришлось самому пройтись до магазина. Сели уже в семнадцать, с трудом удержав Гаврилыча от демонстративного ухода домой, отметив же уходящий год шампанским с фруктами и шоколадом, а также кофе с тортом.
Несостоявшийся демарш коллеги напомнил Платону об услышанном им по телефону сегодня днём.
В дневное время, в ожидание задерживающихся коллег, Платон решил ещё раз позвонить в издательство «Звонарь», куда он более полутора месяцев назад отдал одну из частей своего романа, с целью через него отзвонить всему миру о своём появлении на свет, как писателя, и узнать о результате.
И опять, после того, как секретарша Аня услышала фамилию Кочет, она переключила страждущего на повторяющуюся в трубке мелодию, на этот раз через восемь минут завершившуюся короткими гудками. Но у Платона теперь было и время, и желание поставить точки над i, и он снова набрал номер издательства. Через несколько секунд ожидания там бросили трубку, не желая разговаривать с надоедливым просителем, и это повторилось ещё дважды.
Поражённый этим вопиющим безобразием, Платон в первый момент не знал, что и делать. Он чуть ли не решился дара речи.
Ну, если не хотите печатать, так скажите об этом прямо, как это всегда делают другие, как это было не раз в других издательствах и редакциях! Какие могут быть при этом претензии? Но зачем же так по-детски хамить? И это делает тот, кто поставлен именно на связь с заявителями?! – рассуждал незаслуженно обиженный и уязвлённый.
Платон никогда не любил находиться в толпе страждущих, он всегда дистанцировался от неё, порой даже в ущерб своим коренным интересам. Не позволяли гордость и гены. А тут? Его смешали не только с грязью, но и с толпой! И с этим его гений не желал мириться.
Решительный, он хотел вечером написать гневную отповедь хамам. Но пока под лёгким хмельком он шёл пешочком по своему, ставшему давно родным, большому Устьинскому мосту в сторону «Новокузнецкой», его желание несколько притупилось. И этому способствовала окружавшая его красота.
В этот вторник столицу вновь завалило толстым слоем снега.
Стало как-то мягко и сказочно уютно. При вечернем освещении Москва стала и празднично красива! Настроение автора улучшилось. А дома его от мрачных мыслей поначалу отвлекла жена Ксения, и срочные предпраздничные дела.
Однако поздно вечером Платон всё же не удержался, и сел за компьютер с предновогодним посланием хамам.
Поначалу он не хотел опускаться до плебеев, отвечая хамством на хамство. Но ему было необходимо сейчас дистанцироваться от общей массы просителей, получить перед издателями avantage.
Платон никогда не чувствовал себя и патрицием, но зато гордился, что он по сути – пролетарий, живущий своим трудом и ни от кого не зависящий.
Генеральному директору издательства «Звонарь» В.Г. Русакову
Уважаемый, Василий Георгиевич!
Десятого ноября 2009 года я послал Вам своё произведение, но до сих пор не получил никакого ответа, в том числе вразумительного от секретарши.
А реакцией на мои вопросы было только молчание и длительная, повторяющаяся мелодия, а также вешание телефонной трубки на мои повторные телефонные звонки.
Такой недостойный демарш вашей сотрудницы, к сожалению, наглядно продемонстрировал мне уровень вашего издательства, и я считаю нецелесообразным далее злоупотреблять Вашим вниманием, в связи с чем и аннулирую моё прежнее предложение.
С Новым годом! Честь имею, Платон Кочет.
Довольный окончанием, ставших теперь нетерпимыми, отношений, он отослал послание по электронной почте и лёг спать.
В последний день года Платон занимался исключительно подготовкой к встрече Нового года, даже пожертвовав хорошей лыжной погодой.
Пока Ксения готовила, он протёр везде пыль и пропылесосил пол, занявшись и наряжанием ёлки. Вечером её включили и обомлели.
В полумраке она отражалась в зеркале, усиливая эффект от разноцветных, меняющих цвет, огоньков гирлянды.
Платон задумался: а ведь жизнь – это самое настоящее зеркало!
И тут же включил на компьютере песню Жана Татляна «Зеркало жизни».
Затем он поставил и сервировал стол, помылся, выйдя к нему уже при параде.
А по телефону периодически сыпались поздравления от сынов, родни, близких и друзей.
Но самое главное – был долгожданный звонок и поздравление от Варвары, которой в свою очередь позвонили из СВР РФ с сообщением, что на днях Вячеслав, наконец, выйдет на связь.
Старый год супруги Кочет проводили заблаговременно с французским сухим красным вином «MERLOT, la CROIX du PIN».
А Новый год под огнями ёлки, по старой и верной советской традиции, уже встретили «Советским полусладким» шампанским «Абрау-Дюрсо».
Ксении старый год не показался, а вот для Платона он оказался даже очень, то есть, не только плодовитым и даровитым, но теперь и счастливым!
В новогоднюю ночь смотреть по телевидению было особо нечего, да и радостные мысли одолевали отца, так что супруги легли почти в обыденное для себя время – полвторого ночи. Однако в первый день Нового года по традиции проспали до полудня. Поэтому на лыжах Платон опять не пошёл, занявшись мелким ремонтом, телевизором и компьютером.
Вскоре, вечером, компанию супругам составили Кеша с Кирой, которые теперь из-за интенсивной работы в «Связном» и вечерней учёбой встречались реже.
Даже отец редко виделся с поздно приходящим сыном, тем более не успевал с ним толком переговорить. Вот и теперь даже Кира пришла одна, первой. Но, правда вскоре появился и Иннокентий.
За праздничным столом посидели вчетвером. Поначалу всё шло нормально. Но чувствовалось, что от Кеши веял какой-то прохладный ветерок, а от Киры – обида на его к ней невнимание.
И это было хорошо видно по её детскому, ещё не умеющему носить маски, личику.
Поэтому Платон пытался смягчить ситуацию повышенным вниманием к девушке. И это ему до поры, до времени удавалось.
Да, теперь Кеша и отцу показался повзрослевшим, уверенным в себе, более морально устойчивым и окрепшим, но вместе с тем и потерявшим былую юношескую пылкость.
Когда молодые уже распрощались и вышли в общий коридор, у лифта несчастная дала волю своим чувствам, разрыдавшись.
Иннокентию пришлось долго успокаивать и уговаривать подружку. Его же родители пока благоразумно не вмешивались.
Способность к уговорам особей женского пола, унаследованная от отца и деда, вскоре помогла Кеше, и Кира успокоилась.
Через несколько минут спокойная и даже радостная она вышла из ванной, и с загадочной улыбкой на этот раз поцелуями распрощалась с тактичными взрослыми.
В субботу, второго января, Данила привёз домой Александру с новорождённым, а Платон вытащил Ксению на лыжах.
Супруги получили несказанное удовольствие от сказочного леса.
На ветках налип необыкновенно толстый слой снега. Более того, он, словно слипшиеся вместе мелкие икринки при нересте, даже свисая с веток, не рассыпался и не падал вниз, а призывно маняще искрился на Солнце.
