Сумерки Эдинбурга - Лоуренс Кэрол

— Я не уверен, что это самоубийство.

— О господи, — простонал Макклири, обливаясь потом, — если это не самоубийство, то это ведь… это ведь… убийство? В отеле «Ватерлоо»? Немыслимо! Да кто б пошел на такое?

— Именно это я и намерен выяснить, — пробормотал Иэн, осматривая комнату. Все было в полном порядке, если не считать ампирный стол под окном в дальнем углу номера. Центральный ящик был полуоткрыт, а все его содержимое — беспорядочно перемешано. На полу рядом со столом лежал канцелярский нож с перламутровой рукоятью. Иэн повернулся к управляющему: — Горничная тут ничего не трогала?

— Нет, и я нисколько не виню бедняжку, — сказал Макклири, — она выбежала отсюда в истерике. В обычных обстоятельствах она несомненно навела бы должный порядок.

— Я рад, что она этого не сделала, — сказал Иэн.

— Прошу прощения?

— Беспорядок свидетельствует, что здесь была борьба. После уборки я мог лишиться важнейшей улики.

— Понятно, — пробормотал Макклири, вытирая свой мокрый лоб аккуратно сложенным платочком.

Иэн вошел в спальню. Макклири нерешительно последовал за ним, будто это Иэн был здесь хозяином, а сам он — неуверенно чувствующим себя гостем. Как и в гостиной, здесь все было в полном порядке — очевидно, при жизни мистер Райт был изрядным аккуратистом, так что и по его смерти все вещи остались лежать на своих местах.

— На этой балке он висел? — спросил Иэн, указывая на широкий дубовый брус, проходящий под потолком по всей длине комнаты. Прямо под ним на полу валялся опрокинутый. стул.

— Да, — кивнул мистер Макклири и поежился.

Иэн осмотрел балку — она и правда могла выдержать вес мужчины. Потом он ткнул пальцем в опрокинутый стул:

— Так и было?

— Конечно, — раздраженно отозвался управляющий, — но я не понимаю, каким образом…

— Вас не затруднит подать мне ремень?

Алан Макклири недоуменно моргнул, потом сходил в гостиную и вернулся с ремнем, опасливо держа его двумя пальцами, словно это была ядовитая змея.

— Благодарю вас, — сказал Иэн. Подняв стул, он забрался на него и перекинул ремень через балку. Потом пропустил конец ремня через пряжку, застегнул его на последнее отверстие и попытался просунуть голову в получившуюся петлю. Безуспешно.

— Батюшки мои! — взвизгнул снизу управляющий. — Вы же не собираетесь…

— Успокойтесь, мистер Макклири, — сказал Иэн, спускаясь со стула. — Я не буду следовать примеру мистера Райта, мне просто нужно было оценить длину ремня. — Иэн снова прошел в гостиную, посреди которой стояли и курили раздраженные санитары.

— Послушайте, мистер, — сказал толстяк, — мы труп забираем или как?

— Забирайте, — сказал Иэн, — только помогите мне напоследок еще кое с чем.

— С чем? — подозрительно прищурился старший санитар.

— Поставьте-ка его на минуту вертикально.

— Зачем это?

— Просто сделайте, как я сказал, и можете забирать тело.

Санитар пожал плечами и с помощью напарника стал поднимать тело несчастного иллюзиониста. Оно еще не окоченело, так что задача эта оказалась не из легких.

— Ну и? — сказал санитар с пивным брюхом. — Что теперь?

— А теперь скажите-ка мне, мистер Макклири, кто из нас, по-вашему, выше? — сказал Иэн, встав плечом к плечу с мертвецом.

— Несомненно вы, на несколько сантиметров как минимум.

— Спасибо, — кивнул Иэн. — Можете забирать, — бросил он обменявшимся весьма выразительными взглядами санитарам.

— Я, кажется, начинаю понимать, к чему вы ведете, инспектор. — Мистер Макклири возбужденно повернулся к Иэну.

— Хоть я и выше мистера Райта, но, стоя на стуле, просунуть голову в петлю закрепленного на балке ремня все же не смог.

— А значит…

— Генри Райт повесился не сам, — сказал Иэн и опустился на четвереньки, внимательно осматривая пол под балкой.

— Что вы ищете? — обеспокоенно спросил Макклири, склоняясь нал ним. Скользящая по гладкой поверхности паркета ладонь Иэна наткнулась на несколько жестких волокон. Он смел их в руку и протянул Макклири.

— Вот, — сказал он, — это.

— Батюшки мои! — Управляющий поднял брови. — Похоже, придется-таки сделать горничной выговор за неаккуратность.

— Неаккуратной была не она, а тот, кто убил Генри Райта, — с мрачной ухмылкой сказал Иэн, — и неаккуратность эта обернется для него петлей на его собственной шее.

— Откуда это?

— От веревки.

— Какой веревки?!

— С помощью которой он поднял тело к потолку, чтобы инсценировать самоубийство. Вздернуть труп на такую высоту — задача непростая даже для крепкого мужчины, а вот с помощью перекинутой через балку веревки сделать это можно. Потом он вставил голову в петлю, а веревку снял.

— Батюшки мои! — воскликнул Макклири, возбужденно выкручивая пальцы. — Долго же такое надо планировать!

— Тот, кого мы ищем, в этом деле весьма искусен.

— Батюшки мои, — пробормотал управляющий, — да кому жив голову такое могло прийти?

— Вопрос поистине замечательный, мистер Макклири.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Улица была залита ярким лунным светом, так что Иэн решил прогуляться по спящему городу. Никто из прислуги не видел, чтобы кто-то входил или выходил из номера Генри Райта, — с другой стороны, фокуснику по долгу профессии полагалось уметь незаметно проникать в помещения и исчезать из них. Также нельзя было однозначно утверждать, что гипнотизера убил именно Холирудский душитель, — обескураживало отсутствие на теле очередной карты. Однако Иэн всем своим существом чувствовал, что с каждым новым шагом он все ближе к преступнику. Ни управляющий, ни прислуга не смогли вспомнить, принимал ли Генри Райт посетителей в день своей смерти. Иэну не терпелось как можно быстрее допросить нашедшую тело девушку — но часы уже давно пробили полночь, да и к утру, подумал он, бедняжка хоть немного успокоится.

Он свернул на юг и стал взбираться по мосту Георга Четвертого, который высился над окрестными улицами, точно выгнувший спину кит. Повернув на Виктория-стрит, Иэн увидел сквозь пелену низких облаков мрачно застывшую в лунном свете серую башню собора Грейфрайерс Кирк. Он редко навещал могилы похороненных там родителей. Огонь не оставил от них ничего, кроме углей да нескольких разрозненных костей. Гробы обоих были настолько легкими, что Иэну тогда казалось совершенно нелепым тратить столько места лишь для того, чтобы закопать горстку костей. Потом ему еще не раз приходили в голову дикие фантазии о том, что родители спаслись, а найденные кости принадлежали кому-то другому, так что и на церковном дворе теперь покоятся совершенно незнакомые ему люди.

Когда вскоре после пожара из его жизни исчез еще и Дональд, не удосужившийся даже поучаствовать в похоронах родителей, Иэн почувствовал себя совершенно неприкаянным — не с кем было даже поделиться утешительными воспоминаниями отрочества и детства. И тогда он решил избавиться от всех этих воспоминаний, захоронив их в недрах своего сознания так же глубоко, как гробы в землю церковного двора Грейфрайерс Кирк. В ту страшную ночь, когда Иэн постиг бесконечное равнодушие вселенной, глубоко в темных недрах души, — там, куда никогда не заглядывали свет и радость, — стало набухать что-то лютое, холодное и жесткое. Окруженный бесконечной заботой тетушки с одной стороны и стенами ставшего его домом мрачного города с другой, Иэн чувствовал себя изгоем, обреченным скитаться по земле, призывая людей к ответу за совершенные ими злодеяния.

Глубоко погруженный в безрадостные мысли он свернул в проулок Флешмаркет-клоуз, разглядев пару притаившихся там мужчин лишь в тот момент, когда они на него бросились. Только спустя мгновение он понял, что влетевший в его лицо твердый предмет — это не что иное, как кулак.

Удар был настолько сильным, что Иэна крутануло на месте, и он оказался лицом к лицу со вторым нападающим, короткий стремительный удар в живот которого заставил Иэна опуститься на колени. Но, едва коснувшись мостовой, он получил сокрушительный пинок под ребра и тяжело упал на бок, скорчившись под градом обрушившихся сверху ударов. Кровь брызнула из носа и рассеченного лба, заливая правый глаз. Первый громила вздернул обмякшее тело Иэна и, обдав его перегаром дешевого пойла, прошептал: