Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо
– Вы и крысолова убили, чтобы «все устроилось»? – спросила я. – Или опять скажете, что вашу руку направляла высшая сила?
– Чушь! – просто сказала мисс Роуч. – Не отрицаю, я подговорила его забрать ребенка. Зачем мне его убивать? Он все сделал превосходно.
Обе мы так пытливо смотрели друг на друга, что больше ничего не замечали. Вдруг дверь распахнулась настежь, и в комнату ворвалась Люси Крейвен. Лицо ее раскраснелось от гнева, глаза сверкали. Ее светлая коса распустилась, и волосы в беспорядке спадали ей на плечи.
– Я слышала! – закричала она. – Я слышала, как вы все рассказывали Лиззи! Я поднялась наверх, чтобы сказать Лиззи, что Джеймс вернулся в Англию, и услышала, что вы разговариваете. Я стала слушать и услышала все! Вы лгали мне! Вы забрали мою девочку и отдали этому негодяю! Отдали ему мою дочку!
Она вдруг схватила ножницы, лежащие на рабочем столе, и, разведя лезвия в сторону, метнулась к тетке.
Мисс Роуч так удивилась, что просто молча попятилась. Я подскочила к Люси, схватила ее за руку и закричала:
– Нет, Люси, не надо!
Трудно поверить, что хрупкое создание в приступе ярости может стать таким сильным. Мы боролись, наверное, несколько секунд, но мне показалось, что все продолжалось гораздо дольше. Не однажды острые лезвия мелькали в опасной близости от моего лица. Вдруг чьи-то руки схватили Люси за плечи и оттащили назад.
Люси пронзительно закричала. Ножницы с лязгом упали на пол, и я поспешно подняла их, прежде чем она успела бы снова их схватить. Я увидела, что Люси очень крепко и уверенно держит Лефевр. Остальные вошли в комнату следом за ним и теперь столпились у двери. Чарлз Роуч как будто сразу поглупел от страха и удивления. Фиби, бледная, прижимала руку ко рту. Уильямс, как обычно, прибежала на помощь, а за ней Хиггинс.
Увидев своих близких, Кристина Роуч быстро восстановила самообладание.
– Итак, мисс Мартин, – сказала она, – думаю, теперь вы довольны и сами понимаете, кто убил Бреннана.
Она указала на свою племянницу.
Люси осела в объятиях Лефевра и тихо заплакала, качая головой. Он подвел ее к креслу, и она безвольно опустилась в него.
– Нет… – шептала она, не переставая плакать. – Нет, нет…
Не дожидаясь, пока кто-нибудь что-либо произнесет, я сама заговорила как можно громче:
– Нет! Люси его не убивала. Его убили вы. Обвинять невинную девушку – не только злодейство, но и трусость!
Я повернулась к Чарлзу Роучу:
– Ваша сестра подменила живого ребенка Люси на мертвого ребенка Бреннана и велела Бреннану сдать ребенка Люси в приют. Люси слышала, как ваша сестра призналась в своем преступлении. Ничего удивительного, что она впала в ярость!
Я снова обернулась к Кристине Роуч:
– Вы спросили, для чего вам убивать крысолова. По-моему, он пришел к вам требовать денег… А может быть, вы просто решили, что ему нельзя доверять и он не будет вечно держать язык за зубами. Бреннан знал, где находится ребенок. Когда-нибудь потом он мог разыскать девочку и предъявить ее вам. Вы должны были заткнуть ему рот. Я одного не понимаю: почему вы не убили его в ту первую ночь, когда я приехала… ведь вы тогда встречались с ним в парке! Я видела вас в окно – вас и его белую собаку.
Ее глаза полыхнули ненавистью.
– Мисс Мартин, есть ли что-то, чего вы не знаете? Как только я услышала, что Бреннан вернулся, я в самом деле послала за ним Гринуэя, сказав, что у нас завелась крыса. Мы с ним договорились о таком условном знаке. После того как все заснули, как я думала, я спустилась в парк и встретилась с ним. Он был странный малый, но на него в некотором смысле можно было положиться. Он подтвердил, что сдал ребенка в работный дом, как мы с ним условились. И несмотря на все ваши наглые домыслы, я вовсе не думала его убивать.
– Тогда – нет, – согласилась я. – Вы пришли безоружная, потому что хотели лишь удостовериться, что он выполнил ваш злодейский план. Но Бреннан потребовал у вас еще денег. Вы согласились встретиться с ним в парке на следующий день и заплатить ему больше.
– Заплатить ему больше… – задумчиво проговорила мисс Роуч. – Он совсем выжил из ума. Неужели принял меня за дуру? Неужели я бы позволила какому-то крысолову шантажировать меня?! Неужели он вообразил, что может безнаказанно угрожать мне? Ведь я – Роуч!
Люси тихо плакала, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Как и раньше, к ней подошла Уильямс, обняла ее за плечи и увела.
Я выдвинула свое обвинение:
– Вы подкараулили его в кустах, прихватив в холле нож, а потом набросились на него и убили! Но ваше платье испачкалось кровью. Вы побежали наверх и переоделись; потом вы спустились в парк следом за всеми, сделав вид, что выходите туда впервые. Потом вы сказали об убийстве сестре; мисс Фиби, должно быть, так расстроилась, что не заметила, что на вас не то платье, которое вы с ней условились в тот день надеть. Но вы поняли, что потом она все заметит, и уж мы с доктором Лефевром наверняка заметим, что на вас разные платья, когда увидим вас. Поэтому вы убедили Фиби переодеться в траур… Я решила, что вы в трауре из любви к формальностям. Но вы бы не стали носить траур по простому крысолову… конечно нет! Мне бы сразу догадаться, что черные платья призваны сбить нас со следа. В ту ночь вы – или, возможно, Хиггинс, ваша марионетка, – отнесли окровавленное платье на берег моря и сожгли. Я своими глазами видела костер.
– Мисс Мартин, вы когда-нибудь спите? – как мне показалось, с неподдельным любопытством спросила Кристина Роуч. – Или вы, как тот трехголовый пес, что охраняет Аид, не спите никогда? Я думала, мой брат прислал Лефевра, чтобы шпионить за нами, но, похоже, с такой же целью он прислал сюда и вас.
– Нет, – возразила я, – не знаю, по какой причине здесь находится доктор Лефевр, но я приехала лишь для того, чтобы быть компаньонкой Люси.
– Вы значительно превысили обязанности компаньонки! – холодно заключила она.
Пропустив ее шпильку мимо ушей, я продолжала:
– Когда вы вошли и увидели, что я роюсь в вашем шкафу, вы сразу поняли, что я обо всем догадалась, возможно, уже проверила шкаф вашей сестры и теперь смотрю, какого платья недостает у вас. Пропало одно, клетчатое. Где оно, мисс Роуч? Если я не права, покажите его!
Кристина Роуч молчала; ее холодные глаза снова превратились в плоские камешки.
Голос подал Лефевр:
– Предлагаю всем, за исключением мисс Роуч, спуститься вниз. Мадам, если не возражаете, на полчаса мы запрем вас в вашей комнате… Нам нужно многое обсудить.
– Как мило, что вы об этом предупредили, – сухо ответила Кристина Роуч. – Интересно, доктор, вы так же вежливы с теми несчастными, что сидят под замком в вашей клинике?
В разговор вмешался грубый голос Хиггинс:
– Тогда и меня заприте. Нехорошо оставлять мисс Кристину одну. Так нечестно.
– Возможно, и неплохо запереть Хиггинс, – поддержала я. – Иначе она может выпустить мисс Роуч.
Мисс Роуч села на табуретку и обреченно скрестила руки на груди.
– Делайте что хотите!
После нерешительных возражений Чарлз Роуч согласился с тем, что его сестру и ее горничную запрут наверху. Затем все с трудом спустились в гостиную. Младшую горничную отправили на поиски Бена и сержанта Морриса; если нам повезет, они еще в «Прибрежном».
Первым заговорил Чарлз Роуч:
– Фиби, тебе что-нибудь об этом известно?
Фиби так решительно затрясла головой, что ее фальшивые локоны заплясали над ушами, угрожая отвалиться.
– Я не знала, что Кристина… убила Бреннана… – прошептала она. – Я знала, что она убила кота, которого подарил Люси мистер Бирсфорд. Она считала, что замужняя дама не имеет права получать подарки от чужого мужчины… не родственника! – Фиби шагнула вперед. – Да, она сказала, что подменила младенцев, но только после того, как Бреннан покинул наши края. Что я могла поделать? Она гордилась тем, что так хорошо все придумала… Кристина сказала, что мы – почтенная семья и ребенка Джеймса Крейвена нужно… убрать с дороги. Я не думала, что так будет правильно, но Кристина говорила очень уверенно… а я больше всего на свете боялась скандала, поэтому ничего никому не рассказала… Клянусь, я ничего не знала об убийстве Бреннана… Поверить не могу, что это правда!
– Респектабельность… – с трудом проговорил Роуч, сопроводив это слово презрительным фырканьем. – Мысли о том, что моя сестра называет респектабельностью, всегда руководили ею в жизни… Она… с ней всегда было непросто; стремление сохранить доброе имя нашей семьи и нашей компании сделали ее одержимой. Всю жизнь она была очень своенравной и… приходила в неистовство, если ей перечили. Она сделала мою жизнь в Лондоне столь невыносимой, что я постарался, чтобы она… и ты, Фиби… тихо жили здесь.
Роуч посмотрел на меня и показался мне почти смешным в своей попытке как-то оправдаться.
– Я думал, что так будет лучше всего, а доктор Лефевр подобрал им подходящую экономку. Уильямс до того, как вышла замуж, работала сиделкой в его частной клинике для душевнобольных. Овдовев, она снова стала искать работу. Уильямс показалась мне идеальной кандидатурой. Разумеется, я не утверждаю, будто моя сестра сумасшедшая. Во всяком случае, она… не такая, как принято считать.
