Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо
Для переговоров нас отвели в комнату, где мы и расположились, как только первый чиновник выгнал оттуда неопрятную женщину, мывшую пол. Она ушла и унесла ведро с грязной водой, но после нее остались неприятный запах и ощущение сырости и тоски.
– Насколько я понимаю, попечительский совет заботится об осиротевших или брошенных детях, содержание которых возложено на приход, – начал я, когда мы сели в ряд по одну сторону длинного стола. Оба представителя приходских властей устроились напротив.
– Да, сэр, иначе мистера Стоунера здесь бы не было! – отрезал чиновник из комитета попечения неимущих. – Вначале дело попадает ко мне, и я решаю, как быть дальше. Необходимо признать ребенка неимущим. Если к нам попадают очень маленькие дети, оставшиеся без родителей, их, естественно, не отдают сразу в работный дом; младенцев раздают кормилицам. Тем не менее ребенок заносится в список неимущих, и попечительский совет включает его в число своих подопечных. Позвольте узнать причину вашего интереса.
Я не сразу сумел определить возраст высокого и тощего чиновника, который представился Поттером. Присмотревшись, я решил, что ему лет пятьдесят. Редеющие рыжие волосы он зачесывал назад, открывая высокий выпуклый лоб. Кожа у него, как у многих рыжих, была совсем белая. Судя по страдальческому выражению лица, мистер Поттер жил по инструкции. Его коллега, мистер Стоунер, был, наоборот, полным, краснолицым, одышливым. Из-под сюртука торчала рубашка. Оба представителя приходских властей отнеслись к нам настороженно.
Кроме того, от Поттера исходил слабый запах бренди. Он пытался заглушить его с помощью каких-то пастилок с фиалковым ароматом. Ему не мешало бы сменить рубашку. Запахи бренди, фиалок и пота не очень хорошо сочетаются друг с другом.
Стоунер достал табакерку и насыпал себе на ноготь большого пальца понюшку табаку. Я надеялся, что нам не придется сидеть с ними весь день; очень хотелось завершить наше дело как можно скорее.
– У меня слабый желудок, – пояснил Поттер, указывая на свою коробочку с пастилками.
– Вот как? – вежливо удивился я.
– Разве нельзя перейти прямо к делу? – осведомился Чарлз Роуч. Он огляделся по сторонам, и в глазах его я заметил явственный ужас.
Поттер кивнул и сложил домиком пальцы с грязными ногтями.
– Итак, джентльмены, по какому поводу к нам пожаловал представитель столичной полиции? – Я сразу по приходе показал ему свое служебное удостоверение. – Тем более из уголовного розыска. – Поттер скривил губы – может быть, изображал улыбку, а может быть, у него просто был нервный тик. – У нас здесь все в порядке, – продолжал он с ноткой воинственности в голосе.
– Вот и отлично, – ответил я. – Значит, никаких особых трудностей у нас не возникнет. Мы разыскиваем ребенка женского пола, которого отдали на ваше попечение в апреле прошлого года. Тогда девочка была очень мала, нескольких дней от роду.
Стоунер втянул понюшку и чихнул в большой платок в красный горох. Маленькие глазки, словно утонувшие за пухлыми щеками и похожие на кусочки гранита, смотрели на нас в упор без всякого выражения.
Мистер Поттер поджал тонкие губы и смерил нас более задумчивым взглядом:
– Позвольте спросить, почему вас интересует этот ребенок?
– У нас есть основания полагать, – ответил я, – что девочку похитили у матери и объявили мертвой. Похититель привез девочку в Лондон и передал вам. Его имя – Джетро, или Джед, Бреннан, по роду занятий он крысолов. Когда он не занимался своим ремеслом в провинции, то обитал в Уайтчепеле.
Представители прихода переглянулись и довольно долго обдумывали мои слова, нахмурив лбы.
– Вы уверены? – спросил наконец Поттер. – Простите, но ваш рассказ кажется мне… из ряда вон выходящим.
– Совершенно верно, так и есть.
Стоунер откашлялся и спросил:
– А если вы, с нашей помощью, найдете девочку, что вы намерены делать дальше?
– Освободить приход от бремени забот о ней и вернуть ребенка в семью. С нами приехал мистер Чарлз Роуч, двоюродный дед девочки. Местонахождение отца ребенка в настоящее время неизвестно. Он уехал по семейным делам в Китай, где должен провести длительное время. Возможно, недавно он покинул Дальний Восток, но у нас пока нет доказательств того, что он вернулся на родину. Матери девочки всего семнадцать лет; в настоящее время она проживает в Лондоне, в доме мистера Роуча. Учитывая обстоятельства, магистрат официально признал мистера Чарлза Роуча исполняющим обязанности главы семьи. Вот предписание, согласно которому вы обязаны передать девочку на попечение Чарлза Роуча. Мы с сержантом Моррисом призваны проследить за тем, чтобы процедура прошла в соответствии с законом.
Услышав мои слова, Чарлз Роуч извлек из кармана конверт с предписанием и положил его на шаткий стол, ставший на время нашей встречи столом переговоров. Мистер Поттер достал бумагу из конверта и медленно, внимательно перечел ее не менее двух раз. Затем он протянул документ Стоунеру; тот проделал то же самое и вернул его Поттеру. Поттер разложил предписание на столе и накрыл его ладонями. Может быть, боялся, что мы его выхватим и заберем?
– Значит, у вас нет никаких претензий к приходским властям, – сказал он.
Я не понял, спрашивает он или утверждает; он, видимо, сам не знал, что ему делать – оправдываться или огрызаться. Мне стало смешно.
– Приходские власти принимают на свое попечение младенцев, предварительно убедившись в том, что у них нет никого, кто мог бы взять на себя финансовую ответственность… Мы ведь отвечаем перед налогоплательщиками. По-моему, в данном случае необходимо провести дознание и выяснить, как и почему девочка оказалась на попечении прихода. В конце концов, у нее есть родственники, которые могут и желают заботиться о ней.
– Вопрос о ребенке, – перебил его я, – связан с расследованием уголовного преступления; следственные действия проводятся даже сейчас, когда мы с вами беседуем.
Членам попечительского совета меньше всего хотелось бы участвовать в расследовании уголовного преступления.
Стоунер, механически отряхивая с жилета табачные крошки, сказал:
– Как справедливо подметил мой коллега, когда к нам попадает ребенок, мы первым делом стараемся отыскать его родственников, которые могут разделить с нами финансовое бремя по содержанию сироты… Но даже в тех случаях, если родственников удается найти, их трудно заставить платить. Дело очень деликатное. И слишком сильно давить на них тоже нельзя… – Он чихнул в платок. – В противном случае младенцев начали бы просто подбрасывать к нашему порогу. Такое время от времени случается, да, мистер Поттер?
– Да, верно, – согласился его коллега. – Брошенные младенцы доставляют попечительскому совету массу хлопот. При них обычно не бывает ничего, что способно хоть как-то нам помочь: ни свидетельства о рождении, ни свидетельства о крещении, ничего. В большинстве своем такие дети рождены вне брака. Если кто-то и сообщает фамилии, они, скорее всего, вымышленные. Представитель прихода, который принимает ребенка, должен незамедлительно оценить ситуацию и принять решение. Нельзя допустить, чтобы потом нас обвиняли в… каком-либо несчастном случае. Вы знаете, сколько дел проходит перед попечительским советом в таком приходе, как Уайтчепел? Мы завалены выше головы, господа, хотя и трудимся не покладая рук!
– Да, да, – досадливо отмахнулся Чарлз Роуч. – Мы хотим одного: найти ребенка!
Но мистер Поттер по-прежнему тянул время.
– Придется поискать запись в наших книгах… Мы вносим в книги подробные сведения обо всех брошенных детях, поступающих на наше попечение. У нас налажена образцовая система учета. Однако должен вас предупредить, что новорожденные дети, которые поступают на наше попечение, не всегда выживают, несмотря на то что для их содержания предпринимаются все необходимые меры.
Сердце у меня упало. Я покосился на Чарлза Роуча; тот словно окаменел. Неужели ребенок Люси Роуч все-таки умер?
Поттер встал и подошел к противоположной стене, где на полке стояли папки, покрытые слоем серой пыли. Очевидно, в обязанности уборщицы вытирание пыли не входило.
– Апрель, апрель… – забормотал Поттер. Он провел пальцем по ряду папок и вытащил толстый том. Не спеша вернулся за стол, раскрыл… Мучительно медленно принялся листать страницы. Судя по всему, он решил не спешить.
– Ага, вот… – Палец, ползущий по строчкам, наконец замер. Я следил за его движениями со все возрастающим нетерпением и снова разозлился, заметив, какие у него грязные ногти. – Похоже, что девочка, которая вас интересует, поступила к нам в апреле настоящего года и внесена в книгу под номером двадцать семь. Ее принес человек по фамилии Бреннан, по профессии бродячий крысолов; по его словам, он нашел девочку на лестнице дома, в котором проживал. Будучи допрошен, он не поменял своих показаний. Дом, в котором жил Бреннан, находится на Флинн-Корт. Так как других опознавательных примет у девочки не было, чиновник, принявший ее, дал ей фамилию Флинн и имя Мэри. Ее возраст на то время определил медик, нанятый приходом лечить бедняков в работном доме; по его мнению, тогда девочке было около трех недель от роду. Наш медик считал, что роды принимала квалифицированная акушерка или профессиональный врач. Девочка признана здоровой без каких-либо пороков развития или болезней. Отметки «скончалась» в наших записях нет.
