Елена Руденко - Незримого Начала Тень
— Неужто он взаправду видит во всех женщинах ведьм и оплот греха, хотя на ужинах в ресторации рассыпался в комплиментах? — рассуждала она.
— Моя милая Ольга, — сурово прервал я ее размышления, — взаимоотношения господина Генриха с женщинами меня сейчас волнуют меньше всего!
Супруга обиженно надула губки, но мою правоту признала. Сейчас меня занимала мысль, как найти Аликс и князя в подземелье. Оставалась надежда на нить Ариадны.
Легко отыскав злополучную пещеру, мы приготовились к прогулке. У входа нас ждали двое жандармов, оставленных охранять вход, защита небольшая, но нельзя пренебрегать любыми мелочами.
Наконец, мы шагнули в темноту. Фонарь в моей руке тускло освещал дорогу. Обычно бойкая в странствии Ольга жалась ко мне, испуганно озираясь по сторонам.
— Нить Ариадны, ведущая в царство Аида*, - прошептала она, но предложение вернуться назад пока не поздно, отвергла. — Я тебя не брошу! — твердо решила супруга.
________________________
*Аид (греч.) — владыка подземного царства, где согласно древнегреческой мифологии располагался загробный мир.
В свете фонаря на илистой дорожке отчетливо проступали следы маленьких ножек Аликс. Потом к ним присоединились следы мужских сапог. Неужто она встретила князя в подземелье? Похоже, так и есть. Вскорости печальные предположения подтвердились, мы обнаружили брошенный моток нити.
Я осмотрел множество следов, устремляющихся вдоль подземного коридора. Ольга молча наблюдала за мною. Оставалось лишь ступать по следам. Отгоняя мрачные мысли, мы брели по подземелью.
След вывел нас к развилке. Куда они направились? Я осмотрел следы, ведущие в одну сторону. Среди них не было маленьких туфелек. Другая дорога преподнесла сюрприз. На полу каменистого коридора расположенного наклонно вверх не было ила, и отпечатки ног Аликс и князя вскорости затерялись.
— Им удалось уйти от погони, — поделился я размышлениями. — Они выбрали верный путь. Взгляни, на этом пути струйка подземной воды смывает ил, поэтому враги не сумели последовать за ними…
— Но как на бегу они догадались, что лучше скрыться этой дорогой, не оставляя следов? — недоумевала Ольга. — Неужто призраки указали им путь?
Новость оказалась весьма радостной, дарящей надежду. Однако оставалось непонятным, как нам отыскать наших путников в лабиринтах?
— Вся надежда на призраков, — печально произнесла Ольга будто в ответ на мои мысли.
Мы побрели по подземному коридору. Весьма беспокоил факт, что брат Генрих мог предугадать наши намерения, и, если это его люди бегают по кавказским подземельям, следует опасаться внезапного нападения.
Из журнала Александры Каховской
Не могу знать, сколько времени просидели в темноте, казалось, долгие часы. Вздохнув, мы пришли к печальному выводу, что пора двигаться дальше.
— Думаю, будет разумным вернуться на то место, где встретили врагов, поскольку там у нас остались путевые метки, — предложил князь. — Полагаю, что они решат, что мы не рискнем вернуться назад…
Идея была вполне верной, но как ее осуществить?
— Вы помните дорогу? — спросила я, не надеясь на утвердительный ответ.
— У меня были попытки запомнить число поворотов и их направления "налево-направо", — несколько смущенно ответил Долгоруков, — надеюсь, память не подвела.
Оставалось уповать на внимательность спутника. Мы двинулись по темным коридорам. Иногда, князь включал фонарь, чтобы увидеть нужный поворот.
— Сначала налево, потом направо, — вспоминал он.
Вдруг чьи-то руки схватили меня. Крикнуть не успела, мне крепко зажали рот тряпкой пропитанной зловонной жидкостью, от которой я едва не задохнулась. В голове мелькала испуганная догадка, что князь нескоро схватиться моего отсутствия.
Мысли путались, тряпка пропитана дурманящим зельем? Я не заснула, только обрела ощущение странного безволья, не имея возможности сопротивляться, послушно перебирая ногами в такт шагам врага. Меня волокли в пустоту, не знаю, как мой похититель ориентировался в темноте. Наконец, вдали замелькали огни, которые вызвали чувство искренней радости, поскольку неопределенность дарила мне больший ужас, чем открытый взгляд злодея.
— Поймал ведьму, — произнес похититель.
Признаюсь, что не испытывала никаких чувств, даже мысли не повиновались.
— Эта ведьма непростая, — ответили ему, — ее родня шум поднимет до Государя Императора!
— Ради благого дела нам не страшен гнев земных царей, — отозвался другой.
Услышанный разговор не вызвал переживаний. Возможно, для того они применили дурманящее зелье, дабы избежать внезапного "колдовства".
— Я не ведьма, — прозвучал мой усталый шепот, вызвавший хохот.
Вдруг мне приснился кошмар, и я оказалась в средневековье? Именно так, наверно, глумилась толпа над несчастными девушками, попавшими по лживому доносу в лапы жестокого правосудия инквизиции.
Меня выволокли из пещеры. После холодной темноты приятно ощутить на лице тёплые солнечные лучи.
— А она на солнце не превратиться в пепел? — поинтересовался кто-то.
Похоже, он решил, что я вампир, чем вызвал у меня приступ истерического хохота, весьма напугавший бравых провожатых.
— Она бесноватая! — зашептались похитители.
Кто вы такие? Что за безумцы? Мысли метались. Хотелось кричать, но голос не повиновался. Пошатнувшись, я потеряла сознание.
Из журнала Константина Вербина
Прогулка в подземелье долго не приносила никаких плодов. Мы обошли несколько мрачных коридоров, Ольга с большим трудом скрывала волнение, стены пещер не вызывали приятного расположения духа. Вдруг вдали забрезжил свет фонаря. Огонек одиноко сиял сквозь темноту, оставляя надежду, что наш встречный один без роты головорезов. Каково оказалось наше удивление, когда к нам навстречу шагнул брат Генрих собственной персоной.
— Где Аликс? — сурово спросила Ольга, выхватив кинжал.
Генрих невозмутимо поднял ладонь вверх, жестом прося нас остановиться.
— Давно наблюдаю за вами, — произнес он, — признаюсь, вы весьма недурно читали следы своей родственницы и ее храброго спутника…
— Благодарю, — ответ на похвалу прозвучал сухо, — как вы понимаете, нам бы очень хотелось узнать о местонахождении барышни Аликс.
Я взял Ольгу за руку, понимая, что она готова разорвать проповедника.
— У меня есть предположение, — ответил Генрих, — недалеко от этих тоннелей находится одна из хижин, которые "инквизиторы" сделали местом заточения ведьм… Возможно, ваша сестренка находится там…
— Кто вы такой? — задала бойкая Ольга весьма дельный вопрос. — Выходит, что не охотник на ведьм?
Генрих едва сдержал смех.
— Вы сочли меня "инквизитором"? Право, сударыня, ваша догадка с точностью до наоборот! — произнес он, не скрывая некоего торжества. — Дабы не вызывать подозрений охотников на ведьм, я весьма успешно старался намекнуть окружающим, что являюсь представителем религиозного общества фанатичных взглядов. Однако мне не очень удалось прослыть женоненавистником среди прекрасных русских барышень. Мы не убиваем ведьм, а, наоборот, спасает их от рук несчастных безумцев!
— Несчастных? — сурово переспросила Ольга.
— Разве счастливый человек станет похищать красивых девушек, дабы убить? — весьма верно заметил проповедник.
— Позвольте узнать, почему общество ведьманенавистников направилось на Кислые Воды? — поинтересовался я. — Неужто наш край прославился ведьмами?
— Да, верно, — ответил Генрих, — газетчикам нравится сочинять забавные истории, действие которых происходит вдали от столицы.
— Выходит, вы не уговаривали одного из петербургских господ убить компаньонку супруги? — оживленно поинтересовалась Ольга.
— Напротив, я пытался вразумить его… и промедлил, — Генрих сокрушенно вздохнул, коря себя за нерасторопность, которая привела к гибели девушки, однако его голос звучал ровно, как у врача, похоронившего очередного тяжело больного.
Получается, что я поддался глупым слухам. Значит, наш приятель принадлежит к обществу защитников ведьм, оригинально!
— Наше общество существует со времен охоты на ведьм, — уловил проповедник наше любопытство, — в те времена выискалось немало мудрецов, понимающих, что несчастных девиц казнят по лживому обвинению, и что болтовня про ведьм — жестокие сказки, дабы держать чернь в страхе и послушании. Разумеется, многие из нашего общества попадались в лапы инквизиторов и погибали на кострах как еретики! Замечу не шутя, среди нас был сам великий просветитель Джордано Бруно, правда, казнили его по политическим причинам… Но он спас одну очаровательную особу, которую полюбил… Она не пережила его гибели, говорили, будто спустя сорок дней, она умерла, и свидетели видели, как его душа увлекала за собою ее душу.
