Лора Роулэнд - Дворец вожделений
— Можете описать мужчину, которого вы там встретили? — спросил Сано. Возможно, этим человеком был Царь-Дракон, или его помощник, или же отец мертворожденного ребенка Марико.
Юка задумалась.
— Лет тридцать пять, высокий. — Сано отметил про себя, что высокими ей кажутся, видимо, все. — Лицо приятное, но что-то в нем меня напугало. — Она нахмурилась, стараясь выразить свое впечатление словами. — Его глаза. Такие черные, непроницаемые. Мне казалось, что они затягивают меня в свою черноту.
— Вы узнали его имя? — спросил Сано.
Юка покачала головой. И хотя Сано еще долго задавал вопросы, больше об этом человеке она вспомнить ничего не могла. Но возможно, именно странные глаза скорее помогут установить его личность, чем другие черты или одежда.
— Кто эти два самурая, которые приходили с Марико во время ее последнего визита? — спросил Сано.
— Я не знаю, — ответила Юка. — Они не представились. А я была так напугана, что даже не разглядела их. Но у них были такие же гербы, как у вас. — Она указала на знак трилистника штокрозы на накидке Сано. У него в душе похолодело. Если люди, приведшие Марико в замок Эдо, действительно были вассалами Токугавы, значит, кто-то из бакуфу внедрил шпионку в Большие Внутренние Покои. Сано вздрогнул при мысли о том, что придется сообщить сёгуну о предателе внутри правительства. Он страшился, что поиски Царя-Дракона могут затронуть его соратников и повлечь за собой опасные последствия. Однако Сано в погоне за истиной никогда не пасовал перед опасностью. Чтобы спасти Рэйко и мать сёгуна, он направит расследование в нужное русло.
— Марико, должно быть, натворила ужасных дел, о которых я и слыхом не слыхивала, — снова заплакала Юка. — Смерть — это, видно, наказание, которое она заслужила.
— Может, и нет, — сказал Сано, поднимаясь. — Думаю, что ваша дочь связалась с человеком, который принуждал ее делать то, что делать не следовало.
Конечно, улики свидетельствовали, что Марико была соучастницей похищения, однако Сано считал ее невинной жертвой, которая не знала о замыслах Царя-Дракона и была полностью подчинена его влиянию. Тайна, окутывающая ее жизнь, пролила свет на то, как она стала безвольным орудием в его руках. Сано верил, что Марико еще на шаг приблизила его к Царю-Дракону. Теперь у него были все основания развернуть расследование в полном объеме, невзирая на риск.
— Я обещаю вам передать убийц Марико в руки правосудия и отомстить за ее смерть, — сказал Сано Юке.
ГЛАВА 22
— Я не хочу пугать Мидори и госпожу Кэйсо-ин, — сказала Рэйко госпоже Янагисава. — Но вам я расскажу… если вы не боитесь услышать плохие новости.
— Не боюсь, — с готовностью заверила госпожа Янагисава, довольная, что Рэйко собирается ей открыться, чего почти никогда не делала.
Был ранний вечер, и прохлада потихоньку пробиралась и их тюрьму. В печальном охряном свете заката Рэйко и госпожа Янагисава сидели в углу и тихо беседовали, а Мидори и Кэйсо-ин спали на матрасах, укрывшись одеялами. Слышались приглушенные голоса и шаги стражников, разместившихся по всему зданию. Птицы умолкли, цикады и сверчки завели свою ночную песню. Ветер шумел в листве.
— Я просила Царя-Дракона отпустить нас, — вздохнула Рэйко, — но он отказал. Даже не сказал, где мы находимся. Когда я спросила, для чего он держит нас в плену, он ответил, что хочет отомстить… кому-то, кого не назвал, по причине, которую я не смогла выяснить. Я спросила, собирается ли он нас убить, он сказал, что надеется избежать этого.
— Что он имел в виду? — пролепетала госпожа Янагисава.
Рэйко грустно улыбнулась:
— Полагаю, что наша жизнь или смерть полностью зависит от его прихоти.
Госпожа Янагисава ощутила, как тает надежда на спасение, и схватила Рэйко за руки.
— Если нам суждено умереть, мы сделаем это вместе. Она заметила, что Рэйко вздрогнула, и поняла, что самое страшное еще впереди.
— Что-то еще встревожило вас? — спросила госпожа Янагисава, и двигало ею не только стремление узнать, что еще произошло между Рэйко и мужчиной, называющим себя Царем-Драконом.
С тех пор как почти четыре года назад она впервые увидела Рэйко, ей хотелось знать о ней все. Рэйко воплощала то, чего недоставало госпоже Янагисава. Она была красива, а жена канцлера уродлива. Муж Рэйко обожал ее, а госпожа Янагисава страдала от безответной любви к канцлеру, который, похоже, и не вспоминал о ее существовании. Масахиро родился столь же нормальным, сколь ущербной была Кикуко. Зависть превратила интерес госпожи Янагисава к Рэйко в навязчивую идею.
Она приказала своим служанкам узнавать от служанок Рэйко обо всем, что та делала. Когда Рэйко выходила в город, госпожа Янагисава следовала за ней тайно. Прошлой зимой она официально познакомилась с Рэйко, получив хорошую возможность узнать ее ближе. Каждый раз, бывая у Рэйко, она скрытно шныряла по дому, рылась в ее вещах, запоминала каждое слово. Она любила Рэйко почти так же страстно, как мужа и дочь.
А тем временем в глубине души тлел вулкан ревности, подогреваемой злостью на то, что Рэйко дано так много, а ей так мало. Она горько сетовала, что Рэйко недостаточно высоко ценит их дружбу, лелея смутную надежду, что, если они станут ближе, часть удачи Рэйко чудесным образом перейдет на нее.
— Царь-Дракон вел себя очень странно, — поежилась Рэйко и рассказала, как тот смотрел на нее, кружил вокруг и говорил загадками. — Я боюсь его, потому что не понимаю, чего он хочет и зачем его люди вырезали наш эскорт. Единственное, могу предположить — причина нашего похищения как-то связана с женщиной, которую он когда-то знал. Кажется, ее звали Анемона, и я на нее похожа.
Описывая устроенную в ее честь трапезу, припадок ярости и чтение эротических стихов, Рэйко отняла руки от рук госпожи Янагисава и сжала их. Она опустила глаза; горло перехватило от волнения.
— Он делал мне недостойные предложения.
Ее лицо исказилось страхом и отвращением. Никто и никогда не унижал ее столь жестоко. Госпожа Янагисава воспылала гневом к Царю-Дракону. Ей хотелось убить обидчика подруги, но где-то в глубине души шевельнулось гаденькое чувство. Даже здесь, в ловушке, Рэйко оставалась особенной. Красота выделяла ее из числа других женщин. Благодаря ей Царь-Дракон стал лучше с ними обращаться. Ему не было дела до жены канцлера, хотя по положению она гораздо выше Рэйко. Госпожа Янагисава не желала себе ничего подобного, но ее гордость была уязвлена.
Сможет ли она когда-нибудь забыть, что мужчины хотят только Рэйко? Что именно Рэйко, а не она сумела завоевать любовь мужа?
Даже теперь, перед лицом смерти, зависть к Рэйко клокотала в душе госпожи Янагисава. Она склонила голову, сжала виски и почувствовала, как пульсирует кровь.
— Такого я не ожидала, — пробормотала она.
— Я тоже, — сказала Рэйко, сочтя эти слова реакцией на свой рассказ и даже не представляя, какое направление приняли мысли госпожи Янагисава. — Царь-Дракон едва не изнасиловал меня! Но что будет в следующий раз? Если нас не спасут, что будет тогда?
Рэйко заметалась по комнате.
— Он овладеет мной на глазах у своих людей. Если я стану сопротивляться, они меня убьют… и накажут вас, Мидори и госпожу Кэйсо-ин. — В глазах Рэйко вспыхнул гнев. — Я ненавижу эту беспомощность!
Жалость к Рэйко пересилила остальные чувства. Госпожа Янагисава подошла к ней и сочувственно положила руку на плечо:
— Должен быть выход! Мы наверняка можем что-то сделать, чтобы убежать.
Рэйко обернулась:
— Что, например? — Госпожа Янагисава смущенно молчала. — Выломаем дверь и перебьем стражу голыми руками? Переправимся через озеро и вернемся в замок Эдо прежде чем солдаты Царя-Дракона нас схватят?
Госпожа Янагисава испуганно съежилась.
— Я не знаю, — растерялась она. — Мне бы очень хотелось помочь… — Ее обижала жестокость подруги, которую она так любит. А под обидой вскипала волна ревности. Однако она поспешила успокоить Рэйко, дружбу которой страшилась потерять. — Мне жаль, что я вас расстроила. Пожалуйста, простите меня.
— Это я должна просить прощения, — повинилась Рэйко, раскаиваясь за резкость. Мидори пошевелилась, Кэйсо-ин что-то забормотала во сне, и Рэйко перешла на шепот: — Я не должна была срывать злость на вас.
Они взялись за руки. Госпожа Янагисава хотела верить, что подруга успокаивает ее, потому что они нужны друг другу, но воспоминания об их детях и о пруде в саду Рэйко прошлой зимой ожили в ее в душе. Разве она не помнит, что жена канцлера способна поставить ее на место?
— Отчаяние не повод для грубости, — сказала Рэйко. — Ссоры между нами ничего не решат. — Она вздохнула, потерла лоб и снова заходила по комнате. — Но как мне защититься от Царя-Дракона? У него мечи — у меня нет оружия. У него армия, а мы всего лишь четыре одинокие женщины. Вся сила на его стороне — вся слабость на нашей.
