Искусство французского убийства - Кембридж Коллин

Старуха рассмеялась хриплым от курения смехом, и ее глаза весело сверкнули. Она поняла, что на этом разговоры о мужчинах закончены.

– Как вы знаете, мой картофель – лучший в Париже. И что же вы собираетесь приготовить сегодня вечером, мадемуазель?

– Я хотела бы зажарить курицу, – призналась я. Это было одно из немногих блюд, которое, как мне казалось, я начала неплохо готовить, и одно из нескольких блюд, которые дедушка и дядя Раф действительно съели. Как жаль, что их экономка-кухарка уехала присматривать за своей матерью вскоре после моего приезда в Париж!

– Ах, bien [5]. А для poulet rôti [6] вам понадобится немного моркови, non, мадемуазель? – уточнила Мари с блеском в глазах и указала на свою корзину с морковью.

К этому времени старушка меня уже хорошо натренировала, поэтому я внимательно осмотрела длинные корнеплоды.

– Сейчас конец сезона, так что внутри морковь жесткая и твердая, – медленно произнесла я и искоса взглянула на Джулию, которая ободряюще кивнула. – Мне придется удалить сердцевины, не так ли?

– Oui [7], зато вы оставите внешнюю часть, rouges des carrotte, и она будет сладкой и хрустящей, – согласилась Мари.

– Да, конечно.

– Какая репа у вас есть? – вмешалась Джулия. – О, Табита, ты сделаешь пюре из чеснока, репы и картофеля. О, боги, подлива к курице будет великолепна! – Ее глаза загорелись, и я догадалась, что она представляет себе всю эту красоту: кружочки масла, мерцающие на поверхности посыпанной травами подливки… по крайней мере, так было бы, если бы ее приготовила она.

При этой мысли у меня слюнки потекли. Вот бы я могла позволить себе нанять Джулию Чайлд, чтобы она готовила для нас каждый вечер!

– О, я не уверена, что у меня получится, – с грустью произнесла я.

– О, нет-нет! Пюре из репы – это легко! – возразила Джулия, и обе женщины принялись обсуждать мое меню. У меня не хватило духу сказать им, что будет не блюдо, а сплошное разочарование.

– Oui, пюре из репы и картофеля было бы magnifique [8]. А розмарин и тимьян вы возьмете свежими, из теплицы вашего дедушки, non? – Мари уже начала копаться в другой корзинке в поисках подходящей репы. – И шалфей, – добавила она не терпящим возражений тоном.

– Да. Я принесла немного для вас, мадам, и для тебя, Джулия. – Я указала на пучки трав в моей сумке.

– О, merci! – Мадам Мари обрадовалась и с благодарностью взяла предложенные мной травы. Я не знала, воспользуется она ими сама или продаст, но для меня это не имело значения.

Теперь, когда тема моей личной жизни была закрыта, мы втроем поболтали еще несколько минут, в основном о других продавцах и жителях района. Все друг друга знали, потому что они или чаще всего их служанки посещали рынок едва ли не каждый день.

– Pauvre [9] мадемуазель Кларисса так рыдала сегодня утром, – сообщила Мари, когда я укладывала свои покупки в большую матерчатую сумку.

– О, нет! А из-за чего, неизвестно? – осведомилась Джулия.

Кларисса была горничной, или femme de menáge, у богатой пары, которая жила по соседству. Молодая женщина обладала жизнерадостным характером и всегда была очень вежлива, хотя и слегка сдержанна в разговорах с нами, соседями или продавцами. Кларисса носила мрачную темную одежду, но на ней всегда были новые модные туфли – любопытная деталь, на которую я обратила внимание еще в самом начале. Я не выдержала и спросила ее об этом.

Она объяснила, что ее сестра работает в мастерской по изготовлению обуви на заказ и передает ей все туфли, которые получились с дефектами или не соответствуют требованиям заказчика. Я в шутку сказала ей, что если в продаже появятся некачественные туфли тридцать шестого размера, я с благодарностью приму их из рук ее сестры, а Джулия добавила, что она уверена, что для женщин с сорок вторым размером ноги у них вряд ли что-то найдется. Мы от души посмеялись втроем, и однажды, вскоре после этого, Кларисса действительно принесла мне пару элегантных туфель «Мэри Джейнс» от Godot & Block. Заказчик забраковал их из-за крошечной зазубрины на одной стороне ботинка. Я их очень полюбила.

– О, oui, – произнесла Мари, как будто это само собой разумеется, что она была в курсе всех деталей жизни жителей района. – Кларисса расстроилась из-за того, что собака ее хозяйки сбежала прошлой ночью и они не могут ее найти.

– О, нет! – воскликнула Джулия. – Это ужасно. Надеюсь, они скоро ее найдут! Сейчас так холодно и промозгло. Даже страшно представить, если бы что-то подобное случилось с нашей крошкой Минетт [10]. – Она говорила о кошке, которую они с Полом приютили.

Я много раз видела, как Кларисса выгуливала по рыночной площади питомца своей хозяйки. До приезда в Париж я никогда не видела собак, одетых в зимнее пальто или свитер, но потом я познакомилась с песиком дядюшки Рафа по кличке Оскар Уайльд, у которого был целый гардероб модной собачьей одежды.

Поэтому я не удивилась, увидев, что у мадам Флуф, четвероногой подопечной Клариссы, казалось, бесконечное количество собачьих нарядов. Мадам Флуф была пуделем среднего размера цвета шампанского, с голубым ошейником со сверкающими камнями. Я не знала, настоящие это камни или подделка, но хозяйка Клариссы выглядела достаточно богатой, так что это могли быть настоящие драгоценности.

– Oui, – кивнула Мари, убирая монеты, которые Джулия положила на маленький грубый столик, использовавшийся продавщицей в качестве прилавка. – Бедная Кларисса. А вы видели, что Марсель сам соорудил новую крышу для своего ларька?

– Нет, не видела, – ответила Джулия, с улыбкой протягивая руки к котелку с огнем. – Мы еще не были на том конце рынка.

– А все потому, мадам Мари, что сначала мы обратились к вам, поскольку у вас все новости, а также лучшие овощи на улице де Бургонь! Но теперь нам пора. Джулии нужно больше яиц, – с усмешкой пояснила я. – И мои пальцы на ногах уже превратились в сосульки!

– Значит, приготовление майонеза все еще доставляет вам проблемы, мадам? – вскинув бровь, спросила продавщица овощей. – Ах, ах, какой позор. А что, если мадемуазель Табита поможет вам решить эту проблему, а?

Мы все от души посмеялись над этим нарочито нелепым предложением и распрощались. К тому времени, как мы прошли через рынок к тележке Фиделии с яйцами, моя сумка отяжелела от бутылки «Бордо-Медок» и курицы, которую Джулия помогла мне выбрать из того, что она назвала mesdames gras poulardes [11].

– Мадам курочка получится magnifique! [12] – заверила меня Джулия, когда я убирала курицу в сумку.

Я была не настолько уверена в себе. В последний раз, когда я пыталась зажарить курицу, а перед этим опалить остатки перьев на ее шероховатой коже, она загорелась. Я держала ту самую madame poulet [13] над газовой плитой, и чертова курица вспыхнула. В результате у нас получилась курица, черная с одной стороны и недожаренная с другой. Я до сих пор не понимаю, как это произошло.

– Ах, мадам, как дела с майонезом? – поинтересовалась у Джулии Фиделия после того, как поприветствовала нас обеих.

Казалось, в Седьмом округе не осталось человека, который бы не знал о проблемах Джулии с майонезом. Возможно, новость долетела даже до Монпарнаса и остальной части Левого берега.

– Я вернулась за яйцами, – со страдальческой улыбкой ответила Джулия и драматично пожала плечами. – Так что догадайтесь сами!