Александра Девиль - Чужой клад
— Вот глупости-то какие! — прервал ее Денис, вскакивая с колен. — Даже слышать не хочу подобной чепухи! Матушка тебя полюбит, как только увидит. И друзьям моим ты понравишься. А хоть бы не понравилась — мне это все равно. Если же кто посмеет ухмыльнуться или слово плохое сказать, — пусть пеняет на себя! Денис Томский ведь не только над книжками сидел, но еще и научился неплохо владеть шпагой! — Он взял Настю за подбородок и добавил уже шутливо: — И потом, сударыня, проведя с вами ночь наедине, я, как честный человек, просто обязан жениться.
Настя хотела возразить, но Денис осторожно прикрыл ей рот ладонью и продолжал уже более серьезным тоном:
— Или, может, мое положение тебе не подходит? Да, я не очень богат. Среди твоих поклонников, наверное, есть более состоятельные люди. Но у меня большие надежды на будущее, я собираюсь в дальнейшем преуспеть. И не только как ученый; я вместе с Виноградовым буду заниматься производством фарфора. У меня и других задумок немало.
Настя отвела его руку и решительно заявила:
— Я даже не думала о деньгах! Мы с матушкой живем небогато, но нам вполне хватает. Я всегда считала, что человеку не надо излишнего. Но, если уж ты заговорил о состоянии, так должна тебя предупредить: я не подхожу тем женихам, которые ищут в невестах большое приданое.
— Прекрасно! Значит, ты подходишь мне! — воскликнул Денис. — Я-то как раз не ищу приданого. Мне нужна только твоя любовь. Если бы ты была богата, то я бы не рискнул сделать тебе предложение!
— Почему? — невольно удивилась Настя.
— Потому что Денис Томский всегда отличался несносной гордостью. Если бы кто-то предположил, будто я женюсь на любимой девушке ради ее приданого… нет, это было бы нестерпимо для меня.
— Ну, уж со мной тебе такое не грозит, — улыбнулась Настя.
Денис вдруг поднял ее на руки, отнес на кровать, а сам сел рядом и стал медленно снимать с нее туфли.
«Вот… сейчас оно и начнется…» — успела подумать Настя, чувствуя наплыв слабости, мешавшей сопротивляться этому опасному и притягательному мужчине. Денис наклонился над ней, стал страстно целовать ей губы, лицо, шею, а потом и грудь, которую успел незаметно высвободить из корсажа. Настя припомнила все внушенные ей заповеди и молитвы; также припомнила и сцены из французских романов, в которых герой соблазнял героиню. Она знала, что должна найти в себе волю для сопротивления, иначе может оказаться жертвой собственной слабости, — ибо даже страстно влюбленный мужчина, добившись близости с девушкой, может потерять к ней уважение, равно как и свежесть чувств. Судьба несчастной, совращенной Ловласом Клариссы Гарлоу[21], о которой Настя прочла совсем недавно, промелькнула в ее памяти, и девушка из последних сил оттолкнула Дениса, воскликнув:
— Если ты любишь меня, так должен беречь!..
И тут Денис разжал объятия, вскочил с постели и, едва не опрокинув свечу, схватил со стола кувшин с водой. Он пил большими глотками, обливаясь, а остаток воды и вовсе вылил себе на голову. Настя села на кровати, дрожащими пальцами поправляя расстегнутый корсаж.
Через минуту Денис вернулся к ней и, с нежностью поцеловав ей руку, сказал:
— Прости, Настенька, за то, что я тебя так напугал. Но ты не думай, будто я какой-то пошлый совратитель. Просто слишком влюблен, а потому теряю голову. Но, клянусь, больше такого не повторится… до свадьбы. А уж потом… потом держись. Это ведь я только с виду северный варяг, а кровь у меня горячая, как у южанина.
— Да… я это почувствовала, — слегка охрипшим голосом сказала Настя.
— Я буду беречь тебя, моя любимая. — Он погладил ее растрепавшиеся волосы. — Все у нас будет по-человечески, как Бог велел. Ничего не бойся, я буду почтительным и честным женихом. Сейчас я выйду во двор покурю трубку, а ты пока разденься и ложись спать. Я тебя не потревожу. Вернусь и тихо лягу с краю, когда ты заснешь.
Он накинул на плечи камзол, схватил трубку и быстро вышел из хаты.
Настя какое-то время сидела молча, дожидаясь, пока выровняется дыхание и сердце перестанет колотиться. Спать ей не хотелось, и она, повинуясь невольному любопытству, выглянула в окно. В призрачном сиянии ночных светил двор казался таинственным, как в сказке. Фигуру Дениса она скорее угадала, чем увидела. Едва различимый огонек трубки перемещался, свидетельствуя о том, что Денис меряет шагами двор, желая успокоиться. Настя поняла, что он еще долго будет курить и дышать ночной прохладой. Выпив воды и раздевшись до рубашки, она забралась под одеяло. Вначале сон не шел, но потом, измученная дорогой и волнениями, девушка закрыла глаза и стала медленно погружаться в дремотное забытье. Восторги и опасности любви, пережитые ею столь, внезапно, во сне усилились десятикратно, и скоро Настя уже металась, призывая и одновременно отталкивая Дениса. Она не услышала, как он вошел и тихо присел на кровать. Но внезапно ее сонный голос, назвавший его по имени, заставил Дениса наклониться к ней и сказать:
— Я здесь, моя красавица. Если тебе приснилось что-то страшное — успокойся. Днем рассеются все кошмары.
Взволнованная его близостью, Настя затаила дыхание. Она старательно притворялась спящей. Денис снял сапоги и камзол, но дальше раздеваться не стал, а лег поверх одеяла, чуть отодвинувшись от Насти. Жар его тела обжигал ее даже на расстоянии. Она вдруг кожей ощутила, что еще минута — и неодолимое влечение толкнет их с Денисом друг к другу…
Но внезапно в раскаленной тишине послышались звуки, заставившие Настю и Дениса одновременно приподнять головы с подушек.
Вначале это был шум подъехавшей коляски, потом громкий стук в дощатые ворота. Денис вскочил и кинулся к окну в столовой, выходившему во двор. Сейчас, в темноте глубокой ночи, почти ничего не просматривалось. Наконец из хаты вышел хозяин, а за ним и работник. Они приблизились к воротам. Денис осторожно приоткрыл створку окна, чтобы лучше расслышать беседу с незваными гостями.
— Кто это стучится среди ночи? — закричал Панас, не открывая ворот.
— Не бойся, мельник, мы к тебе не просимся на ночлег, — отвечал довольно грубый мужской голос. — Ты нам скажи, есть у тебя в доме какие-нибудь гости?
— Никого нет. Отчего бы у меня гости останавливались? Здесь не шинок и не постоялый двор.
— А не заезжали к тебе молодые пан и панночка в шляхетской коляске? — продолжал допрашивать приезжий.
— А карета запряжена двумя гнедыми лошадьми? И кучер в зеленом кафтане? — уточнил Панас.
— Так! Значит, ты их видел?
— Видел, когда под вечер возвращался на мельницу. Они у меня спросили, по какой дороге ехать в Ромен. Ну, я им и подсказал, что дорога, мол, тут прямая, не собьешься. Так что ищите своих панов в Ромене.
— Мы уже искали, их там нет, — внезапно обозвался другой мужской голос, более тонкий и казавшийся немного странным.
— Значит, плохо искали, — не растерялся мельник. — Ромен — это вам не хутор, там человека сразу не найдешь. А я точно видел, как они въезжали в город.
Путники попросили воды, и хозяин подал им ковшик прямо через забор. Настя, стоявшая за спиной Дениса, тщетно пыталась хоть что-то высмотреть за окном.
— Сейчас уедут, и мы не узнаем, кто это, — пробормотал Денис и вдруг стал поспешно натягивать сапоги.
— Ты куда? — забеспокоилась Настя. — Хочешь с ними заговорить? Не надо, это опасно! Ведь Сковорода предупреждал, что мы должны быть осторожны!..
— А я и буду осторожен, — с улыбкой заверил ее Денис. — Но должен ведь я узнать, кто нас преследует! Должен разгадать, кто угрожает моей невесте!
— Но в темноте ты все равно их не увидишь! А вдруг они набросятся на тебя? Ведь это, может быть, отъявленные разбойники! А если их там много?
— Не бойся, я не стану себя обнаруживать, а только прослежу за ними. Должно быть, эти двое — просто мелкие воришки, но действуют по приказу кого-то крупного. Вот к нему-то они меня и приведут.
— Я поеду с тобой! — заявила девушка.
— Нет, нас двоих они скорее заметят. Не задерживай меня, Настя, я могу не успеть. Видишь, они напились воды и уже отъехали от ворот.
Денис быстро пристегнул шпагу, заткнул за пояс пистолет и, повернувшись к Насте, сказал ей с ободряющей улыбкой:
— Не тревожься, любимая, я всегда буду с тобой.
Она незаметно вышла вслед за ним на крыльцо и услышала, как Денис приказал мельнику:
— Скорее, дай мне оседланного коня, я должен проследить за этими ночными странниками.
Когда Денис выехал за ворота, Настя вернулась в дом и, накинув на плечи платок, присела у окна. Сон ее теперь уж вовсе улетучился. Ночная тишина казалась девушке нестерпимой и даже зловещей. Лишь соловьиные трели, порой доносившиеся из леса, немного оживляли ей душу. Чтобы хоть как-то погасить тревогу, она подошла к образам в углу и стала горячо молиться.
