Сумерки Эдинбурга - Лоуренс Кэрол

— Сэр? — Иэн начинал терять терпение, но демонстрировать этого не хотел.

— Чего встали? Вот, пожалуйста, — сказал Крауфорд, ухватив одной рукой целую стопку писем. — Сами посмотрите.

— А что это вообще такое?

— Письма от всех психов города, вообразивших себя душителями. Плюс несколько в высшей степени полезных советов касательно способов улучшения нашей работы.

— А может, среди них есть и настоящий убийца?

— Это вам решать — вы же ведете дело, — сказал Крауфорд, отодвигая груду писем от себя к Иэну. — А теперь извольте очистить мой стол.

Иэн распахнул дверь и крикнул в нее:

— Сержант Дикерсон, не принесете ли коробку?

Спустя минуту сержант уже стоял в дверях. Иэн сгреб все письма в принесенную коробку и вернулся к собственному столу.

— Чтоб мне, сэр, — сказал Дикерсон, глядя на доверху наполненную коробку.

— Закатывайте рукава, сержант, — сказал Иэн, — сами себя они не разберут.

Перед ними лежал не один десяток писем — самых разных форм и размеров, каракули на жалких обрывках и аккуратно начертанные послания на качественной бумаге. Несколько корреспондентов оказались женщинами — одна из них жаждала встречи с душителем, уверяя, что сможет наставить его на истинный путь, а другая предлагала свою руку и сердце Иэну.

Одно письмо заметно отличалось от прочих. На листе бумаги с маркой отеля «Ватерлоо» хорошими синими чернилами убористым мужским почерком была написана всего одна фраза: «Поймайте его, прежде чем я его убью».

Больше на листе не было ничего — ни подписи, ни даты.

— Что скажете? — спросил Дикерсона Иэн.

Сержант нахмурился и поскреб подбородок:

— Чтобы убить душителя, он должен знать, кто это.

— Вы читаете мои мысли.

— Думаете, этот тип в «Ватерлоо» живет? Шикарное местечко.

— Может, да, но с тем же успехом он мог воспользоваться их бумагой, чтобы запутать след.

— И что нам с этим делать?

— Пока что ничего, — сказал Иэн, однако аккуратно сложил лист и спрятал его в карман жилета.

Весь оставшийся день Иэн провел за попытками найти зацепки в убийстве Бобби Тирни, но тщетно — его сестры и большинства соседей не было дома, а оставшиеся оказались неразговорчивыми. Оставалось надеяться, что сержант Дикерсон, которого он отправил на другой конец города для изысканий по делу Стивена Вайчерли, будет удачливее.

Иэн вернулся в участок вскоре после пяти — усталый и расстроенный. На смену только что заступил новый наряд, однако, несмотря на это, верный Дикерсон сидел за своим столом, погруженный в работу. При виде Иэна его веснушчатая физиономия осветилась улыбкой, которая, впрочем, при виде выражения лица начальника сменилась озабоченной гримасой.

— Неудачный денек, сэр?

Иэн рухнул на стоявшее у стола Дикерсона кресло:

— «Я долго время проводил без пользы, зато и время провело меня» [15].

— Весьма поэтично сказано, сэр.

— Да, этого у Шекспира не отнимешь, сержант.

— Я делаю кое-какие заметки, сэр. Мисс Харли не оказалось дома, но я сказал служанке, что мы снова придем завтра.

— Ах да, влюбленная в Вайчерли племянница.

— Прошу прошения, сэр?

— Босс Вайчерли считает, что его племянница была влюблена в юного Стивена.

— Это может сообщить делу интересный поворот, сэр.

— Вам удалось найти в городе канцелярские магазины, где торгуют игральными картами с необычными рисунками?

— Пока нет, сэр. Может, нам стоит поискать специализированные заведения?

— Хорошая мысль.

Иэн выглянул в окно. Там уже стояла темень, и равнодушная луна поднималась в небо на востоке.

— Давайте-ка проанализируем детали преступлений. Что между ними общего?

— Это если считать, что оба убийства совершил один человек, сэр?

— Да.

— Ну, пожалуй, то, что обе жертвы были мужчинами.

— Запишите-ка это в столбце под названием «Жертвы».

Дикерсон подчинился, сосредоточенно прикусив губу. Его почерк был мелким и аккуратным, буквы — идеально ровными.

— Хорошо, — сказал Иэн. — А что еще общего?

— Вы про то, что их убили одним и тем же способом?

— Не просто одним и тем же, сержант, — их обоих задушили. Это то, что называется «метод». Сделайте еще один столбец с этим названием и используйте прописные буквы.

Дикерсон написал «МЕТОД» и провел под словом черту.

— Это дает нам повод для размышления об отношениях между убийцей и жертвой.

На лице Дикерсона появилось озадаченное выражение.

— Сэр?

— Удушение — очень личный способ убийства, сержант.

— Боюсь, я вас не понимаю, сэр.

— Есть гораздо более простые способы. А вдруг жертва даст отпор или попытается сбежать? Гораздо проще и во много раз удобнее попросту застрелить человека, зарезать ножом или даже ударить по голове.

— А может, у убийцы не было оружия, так что ничего другого ему и не оставалось.

— Молодого Вайчерли столкнули с обрыва уже после того, как задушили, хотя падение убило бы его наверняка. Вы же сами сказали — столкнул бы, мол, бедолагу вниз, и всего делов.

Дикерсон улыбнулся:

— Я так сказал?

— Если убийца душит свою жертву, то в большинстве случаев их связывают личные отношения.

— Вы думаете, что Стивен Вайчерли был знаком с убийцей?

— Думаю, что это весьма вероятно.

Констебли вечерней смены вваливались в участок, топали ногами, стряхивая с обуви снег и шли, переговариваясь и смеясь, к столу с чаем. На улице стоял тот самый холод, что превращает чашку горячего чая в обязательное лекарство.

Иэн наклонился и понизил голос:

— Сержант, вот уже некоторое время я занимаюсь изучением людей… скажем так, с отклонениями от нормы. Они весьма отличаются от обычных ничем не примечательных преступников. И я не про уровень образования — это отдельный тип, подвид преступников, которыми движут отнюдь не жадность, ревность или месть, а какие-то другие, более темные мотивы.

Брови Дикерсона поднялись.

— Думаете, это сделал сумасшедший, сэр?

— Ну, он явно не буйный псих, скорее непримечательный человек, которого мало кто запомнит.

— Я только не пойму, зачем брести на самую вершину Артурова Трона, если ты всего лишь хочешь…

— А может, это место имеет для него какое-то особое значение, — задумчиво перебил Иэн.

— Не понимаю, сэр.

— Вершина горы — это не обычное место, сержант, а символическое. Если он заманил туда Вайчерли, у него была для этого причина.

— А может, Вайчерли случайно с ним там столкнулся.

— Не думаю. Он не был одет для прогулки по горам. Думаю, преступник заранее замыслил убийство и заманил его туда. Притом он пошел на заведомый риск — их могли увидеть вместе, или же Вайчерли отбился бы и заявил на него. Стивен был парнем крепким, так что, думаю, он вполне мог бы и вовсе взять верх.

— Так с чего ему так рисковать? — сказал Дикерсон, покусывая кончик своего карандаша.

— Именно! Я уверен, что это ключевой вопрос для поисков этого парня.

— Простите, сэр, а откуда у нас уверенность, что это мужчина?

— Амазонка столь невероятной силы? Возможно, но маловероятно.

— А может, их было двое — убийца и сообщник.

— Отлично, Дикерсон! Всегда подвергай предположения сомнениям — Первое правило Гамильтона при ведении следственных действий.

— А какое второе, сэр?

Иэн встал из-за стола под звон часов, отбивающих шесть:

— Всегда находи минутку для пинты-другой.

Дикерсон ухмыльнулся:

— Вот это ближе к делу, сэр! Первый круг за мной.

В этот момент к ним подошел констебль Бауэрс в сопровождении жилистого коротышки с сальной кожей и жиденькими волосами, прикрытыми желтой клеенчатой шляпой. На ногах у него были высокие резиновые сапоги.

— Прошу прощения, сержант, Фрэнк говорит, что свиньи миссис Макгинти снова из загона сбежали.

Сержант Дикерсон нахмурился:

— Это не ко мне, констебль, у меня тут рыбка покрупнее завелась.