Элеанор Каттон - Светила
– Но ведь не мистер же Стейнз выдвинул против нее такое обвинение! – возразил Мади.
– Нет, не он, – подтвердил Девлин.
– Тогда кто же за этим стоит?
Девлин откашлялся.
– К сожалению, та злополучная дарственная – документ, по которому мистер Стейнз передает Анне две тысячи фунтов, засвидетельствованный Кросби Уэллсом, – все еще находится в руках мистера Другана. С тех пор он показал бумагу начальнику тюрьмы Шепарду, который, как вы помните, впервые видел ее еще не подписанной. Шепард потребовал от меня правдивого ответа… и я вынужден был признать, что подпись Стейнза на самом деле подделана – подделана самой Анной.
– Вот так так!
– Ее загнали в угол, – рассказывал Девлин. – Если она признает себя виновной в вооруженном нападении, суд постановит, что это было покушение на убийство: ведь дарственная послужит доказательством того, что у Анны был веский повод устранить Стейнза, понимаете?
– А если она не признает себя виновной?
– Тогда ее засудят по обвинению в подлоге, а если она и это станет отрицать, ее признают помешанной – как все мы знаем, Шепард уже давно держит в рукаве этот козырь. Боюсь, Шепард с Друганом объединились против нее.
– Но мистер Стейнз станет свидетельствовать в ее защиту.
Девлин поморщился.
– Будет, – согласился он, – но я боюсь, он не сознает всей серьезности ситуации. Он мягкосердечный, добрый юноша, но уж больно дурашлив. Так, например, когда я поднял вопрос о сумасшествии мисс Уэдерелл, он пришел в восторг от самой идеи. Сказал, такой она ему еще больше нравится.
– А каково ваше мнение? Девушка в здравом уме?
– Душевное здоровье человека – это вряд ли вопрос личного мнения, – преловко отговорился Девлин.
– Боюсь, что напротив, – возразил Мади. – Вменяемость подсудимого определяется на основании свидетельских показаний. Вы попросили врача подготовить отчет?
– Я надеялся, это сделаете вы, – признался Девлин.
– Хммм… – протянул Мади, вновь уткнувшись в газету. – Если я соглашусь выступить представителем мисс Уэдерелл в суде, мне понадобится переговорить и с мистером Стейнзом.
– Это легко устроить: они неразлучны.
– Наедине – и в течение длительного времени.
– Вам предоставят все, что нужно.
Мади побарабанил пальцами по столу. И наконец заявил:
– В первую очередь необходимо сделать так, чтобы две версии событий нигде не вступали в противоречие.
* * *Утро 27 апреля в Хокитике выдалось погожим и ясным. Уолтер Мади поднялся с рассветом и бесконечно долго приводил себя в порядок. Он побрился, причесался, напомадил волосы и надушился за ушами. Горничная «Короны» уже выставила его свеженачищенные ботинки перед дверью, на этажерке разложила винного цвета жилет, серый шейный платок и стоячий воротник с расширяющимися концами. Она загодя вычистила и отутюжила сюртук постояльца и повесила его на окне, чтобы не измялся за ночь. Мади оделся с особой тщательностью: к завтраку он спустился не раньше, чем колокол церкви прозвонил восемь, – а по дороге ощупывал карманы жилета, проверяя, должным ли образом закреплена цепочка часов. Полчаса спустя он уже шагал на север по Ревелл-стрит, надвинув на лоб цилиндр и с кожаным чемоданчиком в руке.
На подходе к Дворцу правосудия Мади показалось, что к утренним сессиям сошлась вся Хокитика: очередь желающих попасть в здание растянулась до середины улицы, а те, что уже столпились на крыльце, глядели по сторонам с видом нетерпеливо-запыхавшимся. Мади присоединился к медленно ползущей череде жаждущих, и в свой срок двое мрачных дежурных сержантов провели его внутрь и сурово наказали руками ничего не трогать, заговаривать только в том случае, если к нему обратятся, и не забыть снять шляпу с началом судебного заседания. Мади, крепко прижимая к груди чемоданчик, протолкался через всю галерею, шагнул за веревочное заграждение и занял место на скамье адвокатов рядом с обвинителями.
Как адвокат защиты, Мади за три дня до суда получил список свидетелей, вызванных истцом. Перечислялись они в том порядке, в каком предполагалось их допрашивать: мистер Джозеф Притчард, мистер Обер Гаскуан, преподобный Коуэлл Девлин и начальник тюрьмы Джордж Шепард – эта последовательность дала Мади довольно четкое представление о том, какой линии адвокат истца намерен держаться в деле против Анны. Список свидетелей для дневной сессии оказался куда длиннее: в деле «Округ Уэстленд против мистера Эмери Стейнза» истец затребовал показания мистера Ричарда Мэннеринга, мистера Джона Лун Цю, мистера Бенджамина Левенталя, мистера Эдгара Клинча, мистера Харальда Нильссена, мистера Чарльза Фроста, миссис Лидии Карвер и капитана Фрэнсиса Карвера. Получив эти предварительные документы, Мади тотчас же сел дорабатывать свою двусоставную стратегию: он отлично знал, что впечатление, созданное утром, во многом повлияет на приговор, выносимый днем.
Наконец часы пробили девять; сидящих попросили встать. Толпа смолкла при появлении достопочтенного судьи Кемпа: он поднялся по ступенькам на возвышение, тяжело опустился в кресло, взмахом руки велел членам суда также занять свои места и без долгих церемоний покончил с необходимыми формальностями. Судья был краснолиц, чисто выбрит, с толстыми пальцами; копна его жестких, как проволока, волос, чуднó подстриженная, пышно вспучивалась над ушами и гладко прилегала к макушке.
– В качестве защитника обвиняемой выступает мистер Уолтер Мади, – возгласил он, зачитывая имена по лежащему перед ним блокноту, – и мистер Лоренс Брохэм в качестве адвоката истца, при содействии мистера Роджера Хэррингтона и мистера Джона Другана, представителя магистратского суда. Мистер Мади и мистер Брохэм… – Судья устремил взгляд поверх очков на скамью адвокатов. – Прежде чем мы начнем, мне хотелось бы сказать две вещи. Первое: я отлично понимаю, что многолюдная толпа в этом зале собралась отнюдь не из любви к закону, но мы призваны блюсти справедливость, а не потакать грубым инстинктам, не важно, кто оказался на скамье подсудимых и по какому обвинению. Я буду признателен вам обоим, если в ходе допроса мисс Уэдерелл и всех ее знакомых вы ограничитесь темами, непосредственно относящимися к делу. При описании прежнего рода занятий мисс Уэдерелл вы вольны выбирать между формулировками «публичная женщина», «ночная бабочка» или «представительница древнейшей профессии». Я понятно выразился?
Юристы пробормотали, что согласны.
– Превосходно, – промолвил судья Кемп. – Второй вопрос я уже обсуждал с каждым из вас с глазу на глаз, но для общественности я повторюсь. Шесть обвинений, о которых сегодня пойдет речь, – подлог, пребывание в состоянии опьянения и нападение в случае мисс Уэдерелл, на утренней сессии, и фальсификация, хищение и невыполнение обязанностей в случае мистера Стейнза, на дневном заседании, – во многом взаимообусловлены, как уже понял любой грамотный житель Уэстленда, я полагаю. Учитывая эту взаимозависимость, я нахожу разумным отложить вынесение приговора мисс Уэдерелл до тех пор, пока не будет заслушано дело мистера Стейнза, чтобы каждое разбирательство рассматривалось, так сказать, в свете второго. Всем все ясно? Отлично. – И судья кивнул судебному приставу. – Введите обвиняемую.
Под громкие перешептывания Анну вывели из камеры. Мади обернулся проследить за появлением своей клиентки – и произведенным ею впечатлением остался вполне доволен. Девушка уже не выглядела заморенной и изголодавшейся; теперь ее худоба казалась просто женственной: зримым свидетельством скорее хрупкого изящества, чем недоедания. На Анне по-прежнему было черное платье, некогда принадлежавшее покойной жене Обера Гаскуана; аккуратно зачесанные волосы стягивались в простой узел на затылке. Пристав проводил ее к импровизированной свидетельской трибуне, она шагнула вперед, положила руку на Библию, принесла присягу – тихим голосом, не выказывая ни малейшего волнения, – а затем обернулась к судье. Лицо ее было лишено всякого выражения, руки свободно сложены одна к другой.
– Мисс Анна Уэдерелл, – промолвил судья, – вы явились в суд, чтобы дать ответ на три обвинения. Во-первых, подделка подписи на дарственной. Вы признаете себя виновной?
– Нет, сэр.
– Во-вторых, пребывание в состоянии опьянения в общественном месте и нарушение общественного порядка вечером двадцатого марта сего года. Вы признаете себя виновной?
– Нет, сэр.
– И в-третьих, нападение на мистера Эмери Стейнза с причинением тяжкого телесного повреждения. Вы признаете себя виновной?
– Нет, сэр.
Судья сделал необходимые пометки и заговорил снова:
– Вы, безусловно, сознаете, мисс Уэдерелл, что данный суд не уполномочен рассматривать уголовные дела.
– Да, сэр.
