Дарья Донцова - Сволочь ненаглядная
– Так, – воодушевилась Юлечка, – что у нас первое по списку?
– Йогурты, – безнадежно сообщила я, и мы понеслись в молочный отдел.
Через пять минут голова пошла кругом. В огромных витринах-холодильниках стояла несметная тьма баночек, коробочек и бутылочек. Кефир с фруктами, биодобавками, ванилью, детский, диабетический, жирный, обезжиренный… Йогуртов я насчитала 35 видов и сбилась.
– Какой брать? – растерянно пробормотал Сережка, и мы уставились на ценники.
Слабая надежда, что какая-нибудь разновидность не подойдет нам из-за цены, сразу завяла. Весь ассортимент стоил примерно одинаково.
– Возьмем то, что еще ни разу не ели, – решила Юля и принялась запихивать в тележку упаковки.
Потом наступил черед масла, и я снова впала в ступор, пачки рябили перед глазами – соленое, несоленое, с травами, луком, чесноком, шоколадное, сырное, селедочное… Российское, французское, датское, немецкое… Чувствуя, что сейчас лишусь рассудка, я пробормотала:
– Взгляну на шампунь, – и отошла влево.
Сотни бутылочек и флакончиков обступили меня со всех сторон.
– Лампа, – завопили двойняшки, – смотри, какая прелесть!
Тут же у меня под носом возникли две пены для ванн, налитые в бутылочки в виде Микки-Мауса. Сладкий запах жвачки ударил в нос. В голове быстро-быстро застучали молоточки, а перед глазами запрыгали черные точки.
– Распродажа, – гремел с потолка «металлический» голос, – в секции замороженных продуктов, только в течение этого часа пицца по десять рублей за коробку. Спешите, всего шестьдесят минут и всего за десять рублей.
– Так чего мы ждем? – подскочила Таня. – Бежим!
И они унеслись. Я осталась стоять в оцепенении среди флаконов, сжимая в потных кулаках два омерзительно благоухающих Микки-Мауса.
Обретя способность двигаться, я попала сначала в мясной отдел, напоминавший ожившую мечту льва. Повсюду были упаковки со свежими антрекотами, стейками и фаршем. Затем ноги занесли меня в рыбный отсек. Еле живая от впечатлений, я резко свернула влево, проплутала среди стиральных порошков, туалетной бумаги, посуды, фруктов и вырулила прямо на милого мальчика, тосковавшего в окружении огромных стеклянных банок. Увидав потенциального покупателя, продавец плотоядно ухмыльнулся и зачастил:
– Что попробуем?
Не желая обижать услужливого парнишку, я ткнула пальцем наугад в одну из емкостей.
– Лукум? А какой?
– Разве он разный?
– Конечно, – пришел в полный ажиотаж торговец. – Апельсиновый, ванильный, малиновый, лимонный. Да вы ешьте, ешьте…
Перед моим носом появилась тарелка. Я проглотила сначала нечто, больше всего напоминающее по вкусу ластик, потом тот же ластик, вымоченный в вишневом сиропе…
– Кушайте, кушайте, – угощал парень, – еще вот анисовый не брали.
Чувствуя, как желудок превращается в липкий ком, я быстренько указала на что-то розовое.
– Двести граммов.
– Орехов не желаете? – проникновенно поинтересовался он.
– У меня на них аллергия, – бодро соврала я, с ужасом глядя, как на прилавок выставляется мисочка с арахисом.
– Вот беда, – расстроился мальчишка, – орешками не побаловаться! У нас двадцать два вида! Тогда осмелюсь предложить изюм, курагу, финики, инжир, хурму…
Ощущая себя Наполеоном, безвозвратно проигрывающим битву при Ватерлоо, я развернулась и побежала в другой отдел. Вслед неслось:
– Халва, пастила абрикосовая, вяленые бананы…
Дух я перевела только, когда налетела на прехорошенькую девчонку в фартучке.
– Попробуйте пельмени, – предложила она.
Радуясь, что девица не торгует зефиром или шоколадками, я подцепила вилочкой пельмешку и проглотила. Сладкий вкус исчез, зато резко захотелось пить.
Милые девушки, просившие продегустировать те или иные продукты, стояли кучно, на расстоянии двух-трех метров друг от друга. На столиках перед ними громоздились куски пиццы, ломтики колбасы, подушечки жвачки…
В отдел напитков я не рискнула заглянуть. Там между стеллажами прохаживался парень с красочным плакатом: «Покупай воду «Анис» и получай стакан в подарок».
Терпеть не могу анисовую отдушку, она напоминает мне о ведрах выпитой в детстве микстуры от кашля. Но если я сейчас пойду к бутылкам, то моментально приобрету новинку и получу совершенно ненужный стакан. Просто не умею я отказывать людям, предлагающим сделать приобретение.
Решив взять баночку «Аква» у кассы, я пошла к выходу и увидела своих.
– Лампа, – заорал Сережка, – ну где ты шляешься! Обыскались, уж и не знали, что думать!
– Все купили, – отрапортовала Юля, стирая пот, – правда, кое-чего лишнего прихватили, но уж очень захотелось. Впрочем, сделали массу выгодных покупок.
Я посмотрела на битком набитую тележку и промолчала.
– Пицца со скидкой, – затарахтела Таня, – две коробки печенья «Курабье» по цене одной, сапожный крем «Киви»…
– Зачем «Киви»? – вырвалось у меня.
– Это в подарок дали, – пояснил Сережка, – за то, что мы десять пакетов молока приобрели.
– И мыльницу за коробку порошка, – хихикнула Аня.
– А вот пятнадцать рулонов туалетной бумаги!
– Куда столько!
– Подумаешь, – фыркнула Юля, – используем, а тому, кто больше двенадцати штук брал, вручали губку для мытья посуды. Гляди, красненькая!
Я посмотрела на их счастливые лица, сравнявшиеся по цвету с полученной губочкой, и промолчала. Везде у касс толпились потные люди с тележками, из которых свешивались связки сосисок, батоны колбасы, вываливались коробки конфет и пакеты собачьего корма.
Наконец кассирша выдала километровый чек и вручила нам карточку «Рамстор».
– Теперь, – щебетала девушка, сияя, словно пасхальное яйцо, – вы члены клуба покупателей и имеете право на скидки, приходите еще.
– Здорово, – воскликнул Сережка, толкая каталку к выходу, – теперь только сюда, скидку дадут!
Я тихо шлепала за ними, пытаясь собрать воедино очумелые мозги. Ни за что не приеду больше в «Рамстор», психическое здоровье дороже.
На выезде из двора стоял охранник с квитанцией в руках. Сережка полез в портмоне.
– Погоди, – остановила мужа Юля.
Девушка высунула в окно какую-то книжечку. Охранник кивнул и поднял шлагбаум.
– Зачем платить, – радостно сообщила Юлечка, – когда можно не платить.
– А что это у тебя? – заинтересовалась я.
Юля сунула мне в руки удостоверение. Темно-синие корочки украшали золотые буквы «Пресса».
– По нему везде пускают, – хихикнула Юля.
Я отдала документ, теперь точно зная, как действовать.
Глава 26
В ФСБ издавалась многотиражная газета, носившая не слишком оригинальное название «Щит и меч». Я попробовала было связаться в редактором, но меня весьма вежливо отшили. Задумчиво перелистывая телефонную книжку, я наткнулась на фамилию Зайцев. Вечером, когда Катюша, лежа в кровати, читала газеты, я вползла к ней и заныла:
– Надоело целый день у плиты толкаться, душа просит интересного дела.
– Запишись на курсы вязания, – предложила Катюша.
– Нет, – стонала я, – хочу попробовать себя в журналистике, должно получиться… Слышь, Катюнь, помнишь Зайцева Юрия Петровича? Главного редактора журнала «На страже Родины»?
– Ну? – спросила Катерина. – Конечно, до сих пор ко мне на консультации ходит.
– Попроси его меня принять, дать задание…
Катюшка потянулась к телефону и мигом решила проблему.
Все бывшие пациенты Катерины испытывают к ней настоящую благодарность, поэтому прием мне в журнале устроили по высшему классу, даже угостили чашечкой отвратительного растворимого кофе, к которому интеллигентно приложили кусочек сахара и крохотную упаковочку сливок.
Юрий Петрович слушал посетительницу, пытаясь изобразить на лице живейший интерес, но в его глазах застыла откровенная скука. Очевидно, я была не первой в его кабинете, кто пытался писать на данную тему.
– К сожалению, сейчас у молодежи не осталось ничего светлого, – самозабвенно вещала я, – служащие ФСБ полностью потеряли авторитет. А с газетных страниц, в основном, льется поток грязи: этот взяточник, тот негодяй. Хочется найти ветерана, человека интересной судьбы и рассказать о нем. Пусть юные читатели видят и положительный пример.
– Ищите, – согласился Юрий Петрович.
Я надулась.
– Но я не знаю никого в этой структуре, Катя сказала – вы обязательно поможете.
Редактор тяжело вздохнул. Охотнее всего он вытолкал бы дуру-бабу, возомнившую себя «золотым пером», за дверь, но обидеть лечащего врача Зайцев не решался. Поэтому он снял телефонную трубку, коротко переговорил и протянул листок.
– Вот, езжайте прямо сейчас, она ждет.
На бумажке было написано: «Руднева Нина Антоновна, улица Бельского, 15».
Надо же, женщина! Хотя, если подумать, в КГБ, наверное, трудилось много баб.
Нина Антоновна меньше всего походила на секретного агента. Аккуратненькая, пухленькая старушка, ростом чуть выше сервировочного столика.
