Десятичасовой учёный - Кемельман Гарри

«Вы всегда можете заставить судмедэксперта поклясться, что это не могло произойти после девяти», - язвительно пробормотал Делханти.

Я проигнорировал это замечание. Кроме того, мне пришло в голову, что мы упустили из виду возможную улику.

«Послушайте, Ники», - сказал я, - «помните, как Эмметт Хоторн говорил, что зашёл к Беннетту по дороге на экзамен? Беннетт, должно быть, уже был мёртв, поэтому он не ответил, и Эмметт решил, что он уже ушёл. Может быть, Эмметт помнит, который был час. Если это было до половины десятого, то, по крайней мере, Стерлинга это не касается.»

Ники одобрительно кивнул мне, и я почувствовала себя необычайно довольным собой. Это так редко случалось.

Я потянулся к телефону. «Вы не знаете, где он остановился, Ники? Я позвоню ему.»

«Он остановился в «Амбассадоре»», - ответил Ники, - «но я сомневаюсь, что он там сейчас. Когда я уходил, он был в своей кабинке в библиотеке, а телефонной связи нет, разве что на центральном столе в читальном зале. Если бы у вас был посыльный, вы могли бы послать его и попросить прийти сюда. Не думаю, что он будет возражать. Уверен, ему будет интересна наша беседа.»

«Сержант Картер за дверью общается с вашей секретаршей», - нехотя ответил Делханти. «Я могу попросить его сходить. Где он?»

«Это место - настоящий лабиринт», - сказал я. Я посмотрел на Ники. «Может, вы выйдете и дадите ему указания…»

«Наверное, так будет лучше», - сказал Ники и пересёк комнату, направляясь к двери.

Я внутренне улыбался, пока мы ждали его возвращения. Я не понимал, как можно нарушить алиби Старра, но был уверен, что Ники это сделал. Однако, когда он вернулся через минуту или две, его первые слова были обескураживающими.

«Ваша идея о Старре и ракетке для сквоша», - сказал он, - «не лишена изобретательности, но она не подходит. Подумайте: первоначальная ссора произошла из-за девушки и случилась пару дней назад. Если два молодых человека живут в одном доме, на одном этаже, и Беннетт, вероятно, почти всё время был рядом, поскольку готовился к экзамену, почему Старр не разыскал его раньше? Маловероятно, чтобы он размышлял над этим целых два дня, а потом рано утром третьего дня, по дороге на игру в сквош, остановился и убил его. Абсурд! Не исключено, что Старр заглянул к нему, чтобы его толкнуть или пригрозить ему, а затем в ходе ссоры, которая могла бы последовать, убить. Но в этом случае раздались бы возмущённые голоса, и шум услышала бы горничная, которая прислушивалась к происходящему. Были бы какие-то признаки борьбы, а их не было.»

Он покачал головой. «Нет, нет, боюсь, вы не понимаете всей значимости кинжала и необходимости его использования.»

«Посмотрите на это с другой стороны», - продолжил он. «Предположим, что нападавший не использовал кинжал в качестве отвлекающего манёвра. Предположим, что, избив Беннетта оружием, которое он принёс с собой, он ушёл. Какую линию расследования продолжила бы тогда полиция? Судя по ране, судмедэксперт описал бы оружие как тупой предмет, круглый или округлый, диаметром около половины дюйма. Подойдёт узкая труба или тяжёлый стальной прут, но нападавший не мог ходить или заходить в комнату Беннетта с чем-то подобным, не вызывая замечаний и подозрений. Конечно, он мог бы носить такое скрытно, возможно, в рукаве пальто. Это было бы неудобно, но можно было бы справиться. И ещё более неудобно было бы вытащить это так, чтобы Беннетт не увидел и не поднял крик. Но, опять же, если повезёт, с этим можно справиться. И всё это в том случае, если нападавший отправился в путь с сознательной целью убийства. Но рано или поздно полиция рассмотрела бы возможность того, что преступление было совершено на скорую руку. И тогда им придёт в голову, что оружие должно быть таким, чтобы у нападавшего было с собой, чтобы он мог носить такое открыто, не вызывая ни малейших подозрений. А это может быть только...»

«Трость!» - воскликнул я.

«Именно», - сказал Ники. «И когда думаю о трости, профессор Хоторн - первый человек, который приходит на ум.»

«Вы серьёзно, Ники?»

«Почему бы и нет? Это важная часть довольно опереточного костюма, который он создал, чтобы соответствовать новой личности, которую он приобрёл после того, как стал великим человеком. Вы можете легко понять, что, по крайней мере, в его сознании, след от трости идентифицировал бы его так же уверенно, как если бы он заклеймил молодого человека своими инициалами.»

«Но зачем ему убивать своего протеже?»

«Потому что он не был... не был его протеже, я имею в виду. Вы помните, молодой человек должен был явиться на экзамен в начале семестра, но не явился. Хоторн сказал нам, что это произошло потому, что наша библиотека приобрела оригиналы документов Байингтона и что Беннетт хотел получить возможность изучить их. Но «Бумаги Байингтона» были опубликованы полностью, а на экзамене кандидат излагает лишь краткое содержание своей диссертации. Так что даже если бы оригинальная рукопись послужила дополнительным доказательством его диссертации, это не оправдало бы отсрочку экзамена. Отсюда следует вывод, что у Беннетта появилась идея совершенно новой диссертации. Естественно, он рассказал об этом Хоторну. Но Хоторну нужно было уехать в Техас, поэтому он, вероятно, попросил Беннетта ничего не говорить о своём открытии до его возвращения. Затем, когда было объявлено о новом издании книги Хоторна, Беннетт решил снова предстать перед экзаменом. Хоторн вернулся, как только узнал об этом. Он прибыл вчера вечером, и сегодня утром ему впервые удалось увидеть Беннетта. Я уверен, что он не собирался его убивать. В противном случае он взял бы с собой другое оружие. Он пришёл, чтобы попросить его повременить, пока они не смогут вместе что-нибудь придумать - возможно, написать совместную работу. Думаю, Хоторну и в голову не приходило, что Беннетт может отказаться. Но он отказал, вероятно потому, что почувствовал, что после анонса нового издания «Бумаг Байингтона» он больше не может доверять Хоторну.

Для Хоторна этот отказ означал потерю всего, чем он дорожил, - его академического статуса, репутации... и его положения в университете. Поэтому он поднял трость и ударил.»

«Но какое открытие мог сделать Беннетт, чтобы оправдать убийство, совершённое Хоторном?» - спросил я.

Брови Ники поднялись. «Думаю, вы догадываетесь об этом. Мы знаем, что тема диссертации Беннетта была как-то связана с оригинальной рукописью. Я предполагаю, что книга, которую вы заметили на его столе, лейтенант, была «Историей каллиграфии», лейтенант. (Взгляд внезапного узнавания, озаривший лицо Делханти, подтвердил эту догадку). «Остальные книги, наверное, были посвящены бумаге, химии чернил и тому подобным вещам. В любом случае, я совершенно уверен, что Беннетт обнаружил некое доказательство - научное доказательство, не внутреннюю критику, как у Корнгольда, которая всегда может быть истолкована по-разному, - а доказательство стилем почерка, чернил и бумаги, что «Бумаги Байингтона» - подделка.»

Телефон взорвался звоном, и, поднеся трубку к уху, я услышал взволнованный, панический голос сержанта Картера.

«Он только что застрелился», - кричал он. «Профессор Хоторн только что застрелился здесь, в отеле!»

Я взглянул на двух мужчин в комнате и увидел, что они слышали. Делханти поднялся и потянулся за шляпой.

«Оставайтесь на месте», - сказал я в трубку. «Лейтенант Делханти скоро будет. Что случилось?»

«Не знаю», - ответил Картер. «Я пошёл в библиотеку, но он уже ушёл. Я нашёл его в гостинице и передал ему сообщение профессора Вельта. Он только кивнул и вышел в соседнюю комнату, а через пару секунд раздался выстрел.»

«Хорошо, оставайтесь на месте», - я положил трубку.

Делханти уже стоял у двери. «Вот и всё», - сказал я ему.

«Похоже на то», - пробормотал он и закрыл за собой дверь.

Я повернулся к Ники. «Какое сообщение вы попросили Картера передать ему?»

Он улыбнулся. «О, это? Я просто предложил сержанту попросить Хоторна взять с собой записи Беннетта.»