Таня Танк - Няка
– Он сказал мне об этом собственными похотливыми губенками.
– Но зачем ему было убивать Ульяну? – продолжал недоумевать Миша. – Хотя…
– Вот этого я тебе пока сказать не могу. Сама ломаю голову. Но рано или поздно я докопаюсь до истины и тогда…
– Зина, милая моя, – Бекетов заключил ее в объятья. – Не представляю, как я буду жить, если с тобой что-то случится. Пожалуйста, будь осторожнее, не лезь в чужие тайны. Зачем тебе о них знать? Давай жить нашей любовью. Разве это не чудо, что мы нашли друг друга спустя 25 лет?..
Как только жених ушел в ванную, Рыкова набрала номер Колчиной.
– Детка, сегодня будь готова принять доцента Павла. Это ученый с большим будущим. В недалеком будущем ему прочат Нобелевскую премию за его революционную, высокоточную методику оплодотворения.
– Зиночка, прости, но я не смогу его принять. Я…
– Это еще что за новости?
– Я только что сделала тест и… все произошло, как мы хотели! У меня в пузике завелась хорошенькая лялечка!
– Прелесть какая, – процедила Рыкова. – Ты уверена, что тест не бракованный? Я на твоем месте для верности приняла бы все-таки доцента Павла. Я две недели валялась в ногах у Курилко-Рюмина…
– Первый раз слышу про бракованные тесты.
– Дитя мое, как ни крути, а контрольный выстрел необходим. Надо закрепить блистательный триумф слаженного труда коллектива ученых.
– Хорошо, пусть приезжает…
На следующее утро Зинка покатила к Кориковой, которая по-прежнему несла вахту возле Стражнецкого.
– Молодец, пасешь добычу, – подмигнула она подруге, которая от невероятной усталости говорила и передвигалась, как сомнамбула. – Будь другом, покажи Костику одну фотку. Сейчас я тебе сброшу ее на мобильник.
– Зин, человек очень болен. Может быть, он умирает.
– Именно поэтому никак нельзя допустить, чтобы он унес эту тайну с собой в могилу!..
Вечером, выбрав подходящий момент, Корикова показала больному портрет, присланный ей подругой.
– Кто это? – Стражнецкого аж подбросило. – Алин, откуда у тебя фото этого человека?
– Ты его знаешь? Кто это?
– Это… это… – и Стражнецкий упал на подушки.
* * *Катюшка неслась по коридору токсикоцентра.
– Как вы смели уморить моего мужа? – ворвавшись в ординаторскую, напустилась она на врачей. – Позавчера он шел на поправку, я видела это своими глазами! И вот за какой-то день вы сделали из него овоща. Убийцы в белых халатах!
Ее переместили в процедурную и вкатили сильную дозу феназепама. Катюшка что-то долго бубнила себе под нос, пока через четверть часа бухтенье не сменилось храпом.
В среду вечером состояние Стражнецкого резко ухудшилось. Он потерял сознание, потом опять пришел в себя, но был явно неадекватен. Он не понимал, кто он и где находится, то и дело порывался вскочить с постели, но тут же, обессиленный, падал на простыни. Потом он забылся и начал городить несусветное:
– Коррупционное жулье… Драный фламинго… Дайте зеркало… Это мои миллионы!
– Как неосторожно, – шепнул коллеге врач со значком партии «РВС» на груди.
– Хоть сейчас он может сказать правду, – мрачно пошутил тот.
– А, пусть говорит. Все равно не жилец. Печень почти отвалилась.
К утру четверга Костик впал в кому. Его обвешали датчиками. В палате, помимо Кориковой, постоянно дежурила медсестра.
– Доктор, ведь он был почти здоров! – плакала Алина в кабинете завотделением. – И такое внезапное ухудшение…
– Я говорил вам, что его судьбу решат ближайшие дни. Пятые-шестые сутки – решающие при отравлении пурпуксином. Разрушающее действие токсинов достигает апогея.
– Но есть хоть маленькая вероятность, что он выживет?
– Разве что очень маленькая, – вздохнул доктор. – Я работаю в токсикологии двадцать лет, и на моей памяти после такого отравления выжило лишь пятеро.
Услышав об ухудшении состояния Костика, Рыкова в расстроенных чувствах прикатила к подруге.
– Надеюсь, недомогание Стражнецкого – это не повод, чтобы не явиться на мою свадьбу? – поставила она вопрос ребром.
– Как ты можешь! – у Алины уже не было сил возмущаться. – Его жизнь висит на волоске…
– Понимаю, понимаю… Но ничего, выкрутимся, женим на тебе кого-нибудь другого. Я с Мишей поговорю, у него наверняка есть друзья…
– Да ты бредишь, Зин! Я его люблю! Понимаешь ты это? И никто другой не сможет мне его заменить. Господи, за что мне эти испытания?..
– За то, что втрескалась в подонка и убийцу, – пригвоздила подругу Рыкова.
– Убийцу? – Алина вмиг перестала плакать и застыла с полуоткрытым ртом.
– Не хотела тебя расстраивать, – неохотно сказала Зинка, – но, похоже, что твой рыцарь прекрасного образа укокошил свою молоденькую любовницу.
– Это твои домыслы или установленный факт?
– Мои домыслы всегда в итоге становятся установленными фактами, – самоуверенно объявила Зинка. – Но надо признать, что следы совести в его организме все же присутствуют.
– Не говори загадками, сейчас не время…
– Он покарал себя сам, – подняв палец кверху, пафосно произнесла Рыкова. – Не смог жить с грехом на душе и сожрал синявку.
Алина истерически рассмеялась. Зинка холодно наблюдала за этим, ожидая, пока подруга справится с эмоциями. Но Корикова не унималась. Хохот душил ее, словно щекотал изнутри. Не в силах устоять на ногах, она присела на корточки и согнулась вдвое.
– Хорош гнуть из себя припадочную, – бросилась к подруге Рыкова. – Нашла время биться в корчах!
Но Алину продолжало колотить. Да так сильно, что ее плечи то и дело выскальзывали из цепких рук Зины.
– Да что же это за напасть? А врачи как назло разошлись бухать и трахаться! – заорала Рыкова. – Эй, на помощь!
В этот момент дрожь прекратилась, и Алина повисла у нее на руках. Она была без сознания.
* * *– Не может быть! – Рыкова сошла с весов. – Сегодня уже четверг, а я сбросила всего полтора килограмма. Нужно что-то делать.
Не позавтракав, она начала собираться в «Аполло». Ей очень хотелось пить, но она запретила себе даже смотреть в сторону графина. Еще не хватало за два дня до свадьбы разбухнуть, как квашня в кадке! Пара глотков – и хватит.
– Кир, а ну признавайся, пройдоха, в своих грешках, – напустилась она на Казаринова, едва переступив порог клуба. – Чем ты меня кормишь вместо настоящих корректоров? Смесью талька с клубничной жвачкой?
– Корректоры как корректоры, – развел руками тренер.
– Тогда почему за последний день я не потеряла ни миллиграмма? Это вот что за неснижаемый остаток? – она оттянула кожу у себя на боку.
– Метаболизм уже откорректирован донельзя, и твой организм не желает отдавать ни жиринки, – заулыбался Кирилл. – Успокойся и остановись на достигнутом.
– Это стратегия лузера!
– Но я правда не знаю, чем тебе помочь. Давай попробуем удлинить аэробную часть тренировки. Но предупреждаю сразу: моментального эффекта не жди.
– У меня послезавтра свадьба, и я должна вступить в новую жизнь с весом не более 50 кило.
– Ты меня достала, если честно. Я сообщу коллегам, у этого препарата есть побочные действия: он убивает клетки мозга, – и Казаринов развернулся, намереваясь уйти.
– Стоять! – Рыкова дернула его за рукав футболки. – Если ты не понимаешь моих деликатных намеков, я буду прямолинейна. Немедленно выдай мне четыре таблетки.
– Они не предназначены для употребления в такой дозировке. Я врач и должен соблюдать принцип «не навреди».
– Ты не врач, а какой-то неимоверно тупой и упертый болван, – разошлась Рыкова. – Если ты сейчас же не отсыплешь мне вкусненького, я этими же ногами отправлюсь в Росздравнадзор и расскажу там все о твоей подпольной практике!
– Зина, как же так?! Я ведь для тебя старался… Хорошо, я сейчас сделаю пару звонков, посоветуюсь с коллегами.
Кирилл появился из тренерской, не прошло и пяти минут.
– Зин, ты опять лазила по моей сумке?
– Что значит – опять? Следи за базаром.
– Я недосчитываюсь корректоров. А они на вес золота.
– Опять виляешь! Уж не знаешь, что и придумать. А ну быстро отдал все, что есть!
И Рыкова вырвала из его ладони заветный блистер, в котором недоставало одной пилюли. На упаковке не было никаких опознавательных знаков, но Зинку это не смутило. Точно одержимая, она бросилась в туалет и приняла одну за одной сразу пять розовых таблеток.
В радостном возбуждении Рыкова выскочила на улицу и носом к носу столкнулась с женихом. Поцеловав ее в щеку, он протянул ей букет из маленьких роз. Зина уткнулась в цветы, сделала глубокий вдох и тут же резко выпрямилась.
– Что с тобой? Ты такая бледная, – Миша схватил ее под локоть.
– В голову что-то вступило, – Рыкова тяжело дышала. – И воздуха как будто не хватает.
Она попыталась сделать шаг, но ее тут же повело в сторону.
– Зизи, тебе плохо? – Бекетов подхватил ее на руки и быстро усадил в машину. – Потерпи немножко, милая, сейчас тебе помогут…
