Галина Куликова - Охотники на русалок
– И на деле получится, – заверил ее Вадим. – Теперь главное – Аллу уговорить. Но мне кажется, она сейчас в таком состоянии, что возражать не будет. О, у меня еще идея – позвоню тарановским ребятам, пусть летят обратно и делают материал.
– Но это не паранормальная, а криминальная вакханалия получается, – заметила Марина. – Как это там у вас говорится – неформат?
– Да им плевать, сенсация она и есть сенсация. Придумают, как привязать к своей тематике. Но ты слушай дальше, это только часть моей идеи. Сразу же, не отходя от кассы, я договариваюсь с Карпачевым о закрытии твоего дела.
– Вадим, так нельзя, это же не шутки. С дядей ведь что-то случилось, надо же выяснить.
– Пусть выясняют, – безмятежно сказал Вадим. – Без тебя.
– Но Карпачев подумает, что я преступница, которую ты покрываешь, сдавая ему других преступников. Нет, так не пойдет.
– Почему? Ты ведь дядю не топила, зачем тебе ждать, когда они все выяснят? Вдруг это будет длиться год?
– Сколько будет, столько будет. Давай не смешивать эти дела. Доводи до конца расследование смерти друга и поезжай домой. А я уж тут как-нибудь сама разберусь.
– Ни за что! – категорически заявил Баратынский. – Я останусь и буду здесь, с тобой. Разберемся вместе.
– А как же работа?
– В лес не убежит. Тем более, если выгорит дело с раскрытием двойного убийства, я вправе рассчитывать на длительный отпуск. Если что – в ссылку за тобой поеду.
– Как жена декабриста? – слабо улыбнулась Марина.
– Как муж декабристки, – глядя ей прямо в глаза, сказал Вадим.
– Я, кстати, в декабре и родилась.
– Ну, тогда – тем более.
***Павел Потапов разговаривал по телефону, когда в кабинет заглянула секретарша.
– Что еще? – раздраженно крикнул он. – Видишь, я занят.
– Павел Андреевич, – пролепетала секретарша, – к вам из милиции.
– Перезвони мне через пять минут, – небрежно бросил он в трубку. Затем встал и стал медленно надвигаться на перепуганную девушку.
– Из какой милиции? С ума сошли, что ли?
– Я не знаю, они сказали, что у них какое-то постановление.
Оттолкнув секретаршу, разъяренный Потапов выскочил в приемную. К своему величайшему изумлению, он увидел там несколько человек в форме и в штатском, которые стояли кучкой и тихо переговаривались.
– Вы кто? – требовательно спросил Потапов. – Что вам нужно?
Неизвестные по очереди представились, и старший протянул Потапову бумагу для ознакомления. Прочитав ее, Павел Андреевич заметно побледнел и сказал:
– Такого не может быть!
– У следствия есть доказательства. В свое время они будут предъявлены. Вызовите сюда этого гражданина.
– Погодите, я сейчас позвоню вашему начальнику. И вызову адвоката. Это провокация!
– Звоните, пожалуйста, – вежливо ответил человек с погонами капитана. – Но лично вам адвокат не нужен, к вам претензий нет.
– Вы хотите арестовать моего сотрудника у меня в офисе. Для этого нужны основания!
– Основания имеются, и очень серьезные. Ваш сотрудник обвиняется в предумышленном двойном убийстве.
Потапов быстрым шагом скрылся в кабинете, но через пару минут появился снова. Самоуверенности у него за этот небольшой промежуток времени сильно поубавилось.
– Лена, – обратился он к секретарше, застывшей на своем месте, как статуя египетского фараона, – вызови ко мне Овчинникова. Срочно.
Через десять минут в приемную влетел Роман Овчинников, раскрасневшийся, со сбитым на сторону галстуком. Увидев людей в форме, он непроизвольно попятился назад, но путь ему преградили двое в штатском.
Закончив необходимые формальности, которые не заняли много времени, сотрудники милиции собрались уходить, прихватив с собой Овчинникова.
Потапов, безмолвно наблюдавший за происходящим, вдруг подал голос:
– Постойте! Один только вопрос.
– Задавайте, – удивленно посмотрел на него капитан.
Но Потапов обогнул милиционера, вплотную подошел к поникшему Роману и, сверля его тяжелым взглядом, сказал:
– Я не прокурор и не судья. Мне твои показания для следствия не нужны. Но я твой хозяин, и ты мне прямо сейчас скажешь – это все правда? Ты убил?
– Да, – прошептал белый как бумага Роман.
– Зачем?
– Из-за русалок.
Потапов сначала онемел от неожиданности. Потом рявкнул так, что звякнуло стекло:
– Ты что – сумасшедший? Какое отношение имеет телевизионщик и неизвестная девушка к рекламной акции с русалками?
Тут у Овчинников неожиданно упал перед Потаповым на колени и попытался обхватить его ноги. Однако помешали наручники, и Роману удалось лишь ухватить шефа за штанину.
– Я не хотел! – зарыдал Овчинников. – Таран собирался шантажировать вас русалками, сказал, что опозорит проект нового курорта. А неизвестная девушка – это одна из наших русалок. Таран случайно узнал ее, а она ему все рассказала, хотя не имела права, я с нее подписку брал. Таран требовал деньги за молчание. Очень большие деньги. Я бы ему сам заплатил, но он хотел лично с вами разговаривать, просто рвался к вам на встречу. Вы бы не простили мне этого! Вы бы меня выгнали! Я не мог этого допустить, я хотел, я должен был дальше с вами работать. Я испугался!
Присутствовавшие потрясенно молчали. Потапов, брезгливо выдернув штанину, с ненавистью прошипел:
– Ты вообще понял, что ты сделал? Ты меня подставил! Ты всех тут подставил!
Затем отошел в дальний угол приемной и уже оттуда распорядился:
– Забирайте, мне он больше не нужен.
***Группа Артема Тарана постаралась – передача получилась замечательной: драматичной, эмоциональной, захватывающей. Беседа с красавицей Аллой Сарьяновой, фрагменты прощального монолога Ирины Медынцевой, интервью с ее мамой и бабушкой, следователем, который вел дело, рассказ начальника УВД Солнечноводска Петра Карпачева о том, как были арестованы Роман Овчинников и его подельник, сотрудник службы безопасности строительного холдинга «Малахит». Запись Фиша показать не удалось. Она стала основной уликой, и ее в интересах следствия запретили использовать даже частично.
– Ну вот, – удовлетворенно заметил Баратынский, поворачиваясь к Марине. – Теперь они действительно почтили память друга, коллеги и бывшего руководителя. Почтили достойно и, если можно в таком контексте употребить это слово, – профессионально. Артем гордился бы такой передачей. Все-таки он был прекрасный журналист. И хороший товарищ.
– Наверное, – вздохнула Марина. – Тебе виднее. Я его видела-то всего несколько раз. Но если бы он не пытался заработать деньги шантажом, то был бы жив.
– Если бы он не пытался заработать деньги любым способом, то это был бы не Таран. И вообще история, как известно, сослагательного наклонения не признает. Если бы да кабы...
– Скажи, а как тебе удалось договориться с Карпачевым? Он сразу принял твое предложение?
– Ты что, смеешься? Он не соглашался ни в какую. Пришлось давить через верхи. Я позвонил своему главному, тот – своему родственнику в центральном аппарате МВД, он в свою очередь Карпачеву с просьбой внимательно отнестись ко мне и всячески содействовать. Переговоры были тяжелые, однако он принял мои условия. С другой стороны, он же внакладе не остался – сразу, на блюдечке, раскрытие двойного убийства. Впрочем, это семечки по сравнению с тем, как я уговаривал Аллу выйти из тени и дать интервью. Она была парализована страхом, и никакие разумные доводы не помогали.
– А что помогло?
– Я ее потихоньку споил. Одну рюмочку налил, вторую, третью. Через час она была уже готовенькой. Ну, я и воспользовался ситуацией.
– Что ты имеешь в виду? – сверкнула глазами Марина.
– Чисто профессиональный аспект. Тихонько включил свою видеокамеру и записал все, что она несла спьяну. Когда она пришла в себя, я объяснил ей, что у нас только два возможных варианта. Либо она дает нормальное, полноценное интервью телевизионщикам, либо я пускаю в эфир ее пьяный лепет. Она тут же согласилась.
– Какой же ты негодяй! – закричала Марина. – Ты и со мной какую-нибудь гадость можешь выкинуть?
– С тобой – никогда, – заверил ее Вадим. – И коль уж ты заговорила про себя... Давай я все-таки поговорю с Карпачевым насчет твоей ситуации. Мы теперь с ним большие приятели. Знаешь, что он мне рассказал? Тот мужик из службы безопасности, который участвовал в убийстве Артема и Ирины, оказывается, двоюродный брат Овчинникова. Роман его устроил на работу, хотя у того была судимость за разбой.
– Отличная парочка – пиарщик и разбойник. Ты мне скажи лучше: почему они не скрыли следы преступления, не утопили тела? И почему Артема оставили в воде, а Ирину вытащили на берег? Или у них было помутнение рассудка?
– Мужики были в здравом уме и твердой памяти. Думаешь, следователь не задал этот вопрос? Знаешь, что ответил Овчинников? Когда он понял, что Артема и Ирину придется убрать, ему пришла в голову довольно зловещая идея – смерть этих людей должна работать на русалочий проект, то есть – на имидж нового курорта. И они обставили все так, как будто русалка из-за неразделенной любви утопила любимого, а потом от горя выбросилась на берег.
