Галина Куликова - Охотники на русалок
– Плевать, говори дальше.
– Получается, дядя мне доверил, а я их украла.
– Слушай, я тогда не спросил. Там ведь много было?
– Полтора миллиона долларов.
– Ого! – присвистнул Вадим.
– Правда, расписалась я у Потапова за десять миллионов рублей.
– В пять раз меньше, – прикинул Вадим. – Понятно, все шустрят ребята. И где эти деньги?
– Дядя при мне их в сейф спрятал. Однако следователь утверждает, что сейф не был заперт на замок. И оказался абсолютно пуст, не осталось даже документов, которые там хранились.
– Так какую сумму они ищут? Как ты им все объяснила?
– Да никак. Следователь спросил, знаю ли я о деньгах за проданный дом. Какой смысл мне было отпираться? Рассказала, как ездила по дядиной просьбе получать деньги за дом и участок. Конкретная сумма в записке не названа, поэтому я сказала, что расписалась за десять миллионов. Мне их принесли упакованными, и я, не считая, положила в сумку и привезла дяде.
– И как следователь отреагировал?
– Сказал, что это очень безответственно – принимать деньги без счета. Я ответила, что я вообще такая, и посоветовала им обратиться к господину Потапову за дальнейшими разъяснениями.
– Да, Потапов им, пожалуй, разъяснит. Он уж точно скажет, что ни про какие доллары не слышал, все чисто, по закону. Мерзкая ситуация. Все эти игры с деньгами хороши, пока все спокойно. А начнут разбираться – по документам одна сумма, в действительности – другая. Еще какая-нибудь статья УК всплывет. Лучше уж держаться рублевой версии. Что ты вообще знаешь про эту сделку?
– Ничего. Просто получила деньги и теперь изза них могу сесть в тюрьму. Они собираются доказывать, что я вынудила дядю продать дом и землю, потом довела его до самоубийства и украла все деньги.
– Бред!
– Вот именно. Но Карпачев грозил именно этим. Если его творческая мысль пойдет в том же направлении, они еще придумают, что это никакое не самоубийство, что именно я взяла и убила его.
– А записка?
– Приставила пистолет к голове, заставила написать. Кстати, им Анжела сильно помогла. Накатала на меня форменный донос – будто я за все время своего пребывания здесь только тем и занималась, что всячески издевалась над дядей-инвалидом, мешала врачам оказывать своевременную квалифицированную помощь и склоняла его к продаже дома. Надо же, а ведь такой любезной и приветливой девушкой казалась.
– Ладно, не драматизируй. Давай подумаем, как будем действовать. Зинченко, заместитель Карпачева, намекал, что хороший адвокат быстро развалит это дело.
– Погоди, адвоката нанять мы еще успеем. Меня тут посетила одна мысль. Вот мы говорим – странное дело. А почему? Потому, что есть в нем несуразности, нестыковки, противоречия.
– Например?
– Смотри, какая картина получается, если верить записке. Я привожу деньги, дядя прячет их в сейф. Вечером мы желаем друг другу спокойной ночи и мирно расходимся. А утром дядя встает, зачем-то открывает сейф, обнаруживает пропажу и в отчаянии – он теперь нищий и бездомный! – идет топиться. Так?
– Допустим. И что дальше?
– Дальше – полная ерунда. Эти деньги – лишь малая часть того, что дядя уже получил за дом и землю. Он сам мне об этом говорил. Кстати, и Потапов что-то такое буркнул, мол, на фиг Избуцкому была эта суета, ведь предлагал он всю сумму сразу загнать на его счета. Выходит, дядя, когда писал записку, забыл, что у него несколько миллионов в банке?
– Значит, есть счета в банке? – оживился Вадим. – Интересно, в каком?
– Этого я не знаю.
– Так, так, – промурлыкал Баратынский. – Интересно выходит. Образ бедного старика тает, вырисовывается богатый дядюшка?
– Насколько я в курсе, поместье стоит миллионов десять-двенадцать долларов. Хотя дядюшка не только богатый, но человек мудрый, в этом ему не откажешь. Он однажды сказал: «Мне отказали ноги, но не разум». Я не поверю, что сегодня утром у дяди вдруг помутился рассудок, причем до такой степени, что он все перепутал и с горя утопился. Опять же – где деньги, которые я привезла? Может быть, в них все дело?
– Ограбление? Почему нет? Послушай, а не мог Потапов организовать всю эту историю? Хватило же у него ума на проект с русалками. Решил забрать свои денежки обратно, заодно и тебя подставить.
– Он же не знал, что я приеду за деньгами. Это дядя в последний момент придумал, хотел, чтобы я с Потаповым познакомилась, убедилась, какой это замечательный человек, и перестала подозревать в убийствах.
– У криминальных ребят, если речь идет о больших деньгах, мозги работают быстро. Уверен, ему не впервой такие штучки проделывать. И помощнички у него – видела, какие шустрые? Почувствовали угрозу своим интересам – и убили двух человек. Не остановило даже то, что убивают звезду телевидения.
– Все равно не сходится. Основные деньги Потапов не сможет вернуть, зачем ему мараться изза этого миллиона?
– Знаешь, такие типы могут и за сто рублей удавить. Иногда это вопрос принципа. Правда, в эту схему не укладывается записка. Слишком она подробная, выверенная, полная намеков и наводок. Не похоже, чтобы Виктор Федорович писал ее под чью-либо диктовку.
– Да, ясности никакой. Что делать? Сидеть сложа руки и ждать, когда мудрый следователь тебе все объяснит? Но мне он скорее всего объяснит, сколько лет я проведу за решеткой. Эх, если бы не Карпачев...
– Знаешь, Карпачев тоже не всесилен. Мало ли, что их там связывало с Виктором Федоровичем. На силу всегда надеется другая сила.
– Прежде чем меряться силой, скажи: ты хоть веришь, что я денег не брала и дядю дом продавать не заставляла?
– Хватит глупости спрашивать. Хочешь новость?
– Валяй. Она хорошая?
– Как видишь, в последние дни с хорошими проблема. А эта – просто новость. Пропал Стас Ложкин.
– Пропал? – тихо ахнула Марина.
– Его, оказывается, уже вторые сутки защитники окружающей среды ищут. Я сам об этом только сегодня узнал. В общем, скандал. Фронт экологической обороны хочет митинг устроить. Они считают, что Ложкина похитили и убили люди Потапова.
– Ну, мы-то теперь знаем, что такое возможно, – вставила Марина. – Ты заметил? Куда ни кинь – всюду уши Потапова торчат. Над этим стоит поразмыслить. Еще одного трупа только не хватает!
– Ты есть хочешь? – неожиданно сменил тему Баратынский. – Нужно тебя накормить.
– У меня как-то весь аппетит пропал. Боюсь, надолго. Слушай, я вдруг подумала, что самоубийство дяди нанесло серьезный удар по нашим планам. Как без него передать улики по убийству Артема и Ирины в милицию? К Карпачеву теперь не подступишься.
– Придется обходиться своими силами. Впрочем, постой, как же это я раньше не додумался?!
– Эврика?
– Вроде того. Публикация! Или лучше – телесюжет.
– Ты о чем? – встревожилась Марина.
– Надо опубликовать интервью с Аллой Сарьяновой, где она расскажет об афере с русалками.
– Но ведь тогда ее могут убить!
– Как раз наоборот – публикация автоматически обеспечивает ее безопасность. Это классика. К тому же она объяснит появление мобильного телефона Ирины Медынцевой с ее признанием. И сама передаст его милиции.
– А видеокамеру Фиша кто передаст?
– Да я могу сказать, что нашел ее на пляже. И дело с концом.
– А если Фиш выступит?
– И расскажет историю про юную деву, обокравшую его гостиничный номер? Про человека в маске, который сразу после этого отобрал у него камеру? Да он станет всеобщим посмешищем! Его друзья-тусовщики решат, что парень нанюхался чего-нибудь вредного. Если милиция спросит у него про камеру, гарантирую – поклянется мамой, что потерял.
– Но публикация спугнет преступников, они могут скрыться, и тогда у нас все равно будут проблемы с милицией. У тебя, в частности.
– Ничего не будет. Перед самой публикацией я проведу переговоры с Карпачевым или его подчиненными. Если захотят сотрудничать – согласятся на мои условия. Предложи такой вариант – они получают все материалы и арестовывают убийцу или убийц, если найдут второго. Думаю, это тот самый человек из службы безопасности «Малахита», который запугивал Сарьянову. А на следующий день появляется сюжет.
– Это если они согласятся. А если нет? Начнут звонить на телевидение, в газету, запретят публикацию, тебя задержат на сорок восемь часов?
– Смотрю, побывав на первом в своей жизни допросе, ты стала разбираться в тонкостях юриспруденции. Задержат, как же! Такой скандал получат – мало не покажется. Никто их не боится. Я же говорю – на любого полковника всегда генерал найдется. В конце концов, пригрожу, что мы выложим все материалы в Интернете. До нас они добраться не смогут – иди, доказывай, откуда все это взялось. Зато верное дело, которое сулит премии и повышение по службе, провалят.
– Лихо! – покачала головой Марина. – На словах все гладко получается.
– И на деле получится, – заверил ее Вадим. – Теперь главное – Аллу уговорить. Но мне кажется, она сейчас в таком состоянии, что возражать не будет. О, у меня еще идея – позвоню тарановским ребятам, пусть летят обратно и делают материал.
