Дарья Донцова - Сволочь ненаглядная
– И давно он сюда приходил?
Ростов начал колебаться.
– То ли в сентябре, то ли в октябре. У нас в палатах такая обстановка, чтобы больные чувствовали себя как дома. Кровати обычные, гардеробы, трюмо, телевизор… Создаем видимость спальни, не для буйных, конечно…
Но Настюша никогда не буянила, и Ростов выделял ей самую уютную угловую комнату, солнечную и просторную.
Как-то раз в неурочное время, около семи вечера, он заглянул к Насте. Девушка, нервно комкавшая накидку на кресле, при виде доктора рассмеялась и велела:
– Вылезай, Колян.
К огромному изумлению Федора Николаевича, из гардероба вышел незнакомый парень.
– Я подумала, Олег идет или Наташа, – веселилась Настя, – вот и попросила Николашу спрятаться, а то еще бог знает что подумают.
И, глядя на вытянувшееся лицо Ростова, со смехом добавила:
– Да что вы, Федор Николаевич, это моя подружка, все про меня знает, Николенька Рагозин.
Обрадовавшись, что наконец увидел человека, способного рассказать о больной, Ростов повел Рагозина к себе в кабинет. Но Николай оказался более чем молчаливым. Отвечал односложными «да» или «нет», в основном кивал головой. Но у Федора Николаевича все равно сложилось впечатление, что он знает больше, чем рассказывает.
* * *На улице резко потеплело и валил снег. Я побежала к метро, зачерпывая сапожками жидкую кашу из песка и соли. Ну и как теперь поступить? Снова ехать в монастырь к Рагозину? Но он уже один раз не захотел со мной разговаривать! В расстроенных чувствах я, накупив у метро горы продуктов, ввалилась в квартиру и тут же столкнулась с Сережкой, Катей и Володей.
– Вы все дома? – вырвалось у меня.
Потом до носа донеслось зловоние, и я поинтересовалась:
– На обед суп из дохлятины?
– Слушай, Лампец, – обозлился Сережка, – давно хотел поинтересоваться, где ты целыми днями шляешься? Что за таинственные дела?
– У меня? – фальшиво удивилась я. – Что ты! Только за продуктами и выхожу, а потом убираю, глажу, чищу…
– Не ври, – отрезал Сережка, – Юлька говорит, тебя никогда нет.
О черт! Совсем забыла, что из-за сломанной ноги она не выходит из квартиры.
– Она спутала, – решила я, как все лгуны, твердо стоять на своем, – спит часами, пока я вожусь на кухне, а проснется, – меня нет, выскочила на секунду за хлебом.
Но Сережка не верил и бубнил:
– Ну очень странно, если ты проводишь время дома, отчего готовит Люся? Между прочим, совершенно несъедобные блюда, жуть. Вот вчера на ужин…
Да уж, вечером на столе оказался дикий набор продуктов: гречневая каша с творогом, селедка и огненно-острая корейская морковка. Запивать трапезу предлагалось киселем, а когда мы захотели чаю, выяснилось, что в доме его нет.
– Не хочу обижать гостью, – быстренько выкрутилась я. – Люсе готовка в радость.
– Сегодня ты где шлялась?
– Да за продуктами бегала!!!
И я уже собралась пнуть сумки сапогом, но вовремя вспомнила про яйца и придержала ногу.
– Хватит ругаться, – велел Володя и подхватил авоськи.
– Куда потащил? – вскинулась я.
– Отнесу на кухню, тяжело ведь, – объяснил майор.
– Значит, ты свободна? – продолжал наседать Сережка.
– Абсолютно!
– Тогда поедем с нами за плитой.
– Куда?!
Выяснилось, что Нинуша, уезжая, увезла с собой плиту. Вообще-то делать это она не имела права, но, с другой стороны, «Индезит» был куплен ею за бешеные деньги, ну не оставлять же дорогущую плиту на старом месте.
– Зачем покупать? – удивилась я. – Ниночка пусть снимет плиту на новой квартире, поставит свою, а мы ту заберем.
– Не получится, – вздохнула Катя, – там нет плиты.
Придется ехать в магазин! В этот момент из кухни раздался стук и короткий возглас Володи:
– Яйца!
Поняв, что нам опять не есть яичницу, я безнадежно сказала:
– Ну ладно, поехали.
Если я что и «люблю» до дрожи, так это шатание по магазинам. Как правило, головная боль начинается через десять минут, и я, схватив первое попавшееся, вылетаю на улицу. Но мои домашние – люди обстоятельные, а новая плита – это очень серьезно, поэтому сразу следует приготовиться к душераздирающему действию.
Нервничать все начали еще во дворе, обсуждая, на чьей машине ехать.
– Залезайте в «Форд», – велел Сережка.
– На своей отправлюсь, – откликнулась Катя.
– Глупости, что мы, цугом двинемся, – вспыхнул он. – И потом, у «копейки» руль в жутком состоянии.
– А у тебя глушитель отваливается, – влез Кирюшка.
– У меня нет глушителя, радиатора, карбюратора и четырех колес, – ехидно заметил Сережка. – Впрочем, стоп-сигнала тоже, все это в наличии лишь у моей машины.
– Вот насчет стоп-сигнала точно, – заявила Юля.
– Погоди, погоди, – засуетился парень, – а ты куда?
– Как – куда? – обиделась жена. – Плиту покупать! Разве вы без меня выберете? Наверняка дрянь купите из экономии, или, наоборот, жуткие деньги потратите!
– На костылях и с гипсом?! – недоумевал муж.
– А что, есть закон, запрещающий людям с поломанной конечностью делать покупки?
– Как же ты поедешь?
– Просто вытяну ногу между сиденьями.
– Тогда точно придется брать две машины, – обрадовалась Катя.
– Ни за что, – отрезал Сережка, – будем выглядеть идиотами.
И тут из подъезда вышли Иван, Люся и Муму.
– Вы куда? – поинтересовалась Юля.
– Как это? – обиделась Люся. – Так за плитой же. Между прочим, Ваня до увольнения работал на заводе, уж он-то лучше всех выберет! Или вы не хотите нас брать?
Повисло молчание, прерываемое лишь методичным посапыванием, которое издавала сидевшая на руках у хозяйки Муму. Дверь подъезда еще раз хлопнула, и появились близняшки.
– А где плиту покупают, на рынке? – спросила Аня.
– Не, там говно подсунут, только в магазине, – ответила Таня, – чтобы гарантия была. Да вы, дядя Володя, не волнуйтесь. Меня мама всегда за покупками берет, потому что я умею торговаться, да я вам полцены собью!
Володя оглядел компанию и решил:
– Может, нам нанять троллейбус? Тогда точно все влезут!
– Ладно, ладно, – быстренько заговорила Катя, подталкивая обозленного Сережку в спину, – очень мило сейчас устроимся. Лампа, Юля, Люся и Володя, идите в «Форд», а Иван, близняшки и Кирюшка поедут со мной.
Перестав спорить, все принялись рассаживаться. Володю, как самого большого, мы устроили впереди, Юлечку запихнули на заднее сиденье посередине, чтобы ее загипсованная нога оказалась между передними креслами. Я и Люся примостились по бокам в обнимку с костылями, Люся еще держала спящую Муму.
– Оставь собаку дома, – велел Сережка.
– Она всегда со мной, – пояснила Люся, целуя мохнатую морду. – Доченька любимая.
Сережка завел мотор, и мы понеслись по улицам. Ездит парень хорошо, но, на мой взгляд, слишком быстро. «Форд» подскакивал на кочках, Юля ойкала, мы с Люсей стойко молчали, Володя закурил и завел длинный рассказ о том, какую машину следует покупать. Естественно, у Сережки оказалось иное мнение по этому вопросу, и он еще сильнее нажал на газ.
– Ой-ой, – застонала Юлечка, – потише.
Сережка сбавил скорость. Юля затихла, зато оживилась Муму. Болонка пыталась вырваться из материнских объятий.
– Устала, кисонька, – засюсюкала Люся и отпустила собачку. Та сначала прошлась по Юле, потом перелезла на переднее сиденье и стала устраиваться у Сережки на коленях.
– Эй, эй, – рассердился водитель и попытался спихнуть собачку, и тут раздалась сердитая трель свистка.
– Черт-те что, – пробормотал Сережка, притормаживая.
Тут же за стеклом возник парень в форме ГИБДД.
Сережка открыл дверь.
– Это что такое? – изумился постовой.
– Муму, – ответил Сережка, – собака.
– А ты, значит, Герасим, – хихикнул милиционер и потребовал: – Документики попрошу.
– Что я сделал, командир? – заныл Сережка, вытаскивая техпаспорт.
– Плановая проверка на предмет обнаружения оружия.
– Да нет у нас оружия! – хором сказали мы с Люсей.
– Попрошу выйти, – не дрогнул милиционер и начал осматривать заднее сиденье и багажник.
– Чего с ногой-то? – поинтересовался он, взглянув на Юлю.
– У нее там гранатомет «муха», – буркнул Сережка.
– Ща договоришься, Герасим, – пригрозил мент и велел: – Проезжайте.
Сережка отъехал несколько метров и накинулся на Володю:
– Почему ты не сказал, что работаешь в милиции?
– Да только бы хуже сделал, – вздохнул Володя. – На дороге он хозяин.
В магазин мы вошли живописной группой. Впереди, бодро стуча костылями, скакала Юля, за ней с Муму на руках двигалась Люся, потом Иван с близняшками, я с Катей и Володей, Кирюшка повис на Сережке.
В огромном торговом зале не оказалось, кроме нас, никаких покупателей. Мы медленно шли вдоль нескончаемого ряда газовых плит.
– Во, классная! – завопил Кирка.
– На цену глянь, – велел старший брат.
