Дарья Донцова - Черт из табакерки
– Хорошо, – согласилась я, – только на матрац положим Ленинида, а Вику на раскладушку.
– Можно и без матраца, – подал голос папенька, – ко всему привыкший…
Основательно поругавшись, мы наконец устроились на ночь. Все заснули вмиг, кроме меня. Честно говоря, никогда не страдала бессонницей, но тут глаза не хотели закрываться. На улице тепло, и окна в нашей квартирке стоят нараспашку, но все равно душно. Я хотела было встать попить воды, и в этот момент сон упал мне на голову, словно нож гильотины.
Дзынь-дзынь-дзынь – раздавалось над ухом. Я нашарила на столе будильник, глянула на него да так и подскочила, стукнувшись головой о книжные полки. Десять! В ту же секунду до меня дошло, что звенят не часы, это разрывался дверной звонок.
Я пробралась между спящими людьми, чуть не упала в раковину и высунулась на лестницу. Там стоял Юрка.
– Заходи, только тихо, все спят.
Юрасик протиснулся внутрь и присвистнул:
– Ох, и ни фига себе. Ты решила гостиничным бизнесом заняться? Бог мой, а это кто?
– Собака, Кася.
– Ну-ну.
– Ты зачем пришел?
– Номер телефона давала?
– Узнал?
– Конечно. Вячеслав Константинович Рыбаков, на, тут все координаты. Ладно, пошел. Слушай, а можешь мальчишек до понедельника продержать?
– Так им в школу!
– Нет, – усмехнулся Юрка, – все, учебный год кончился. Они же еще маленькие, первоклассники.
– Ладно, только сделай еще одно дело.
– Какое?
– Сегодня арестовали Альбину Соловьеву. Узнай, кому поручено дело, и сделай так, чтобы мне дали свидание.
Юрка так и подпрыгнул.
– С ума сошла!
– Очень надо.
– И как, по-твоему…
– Не знаю. Придумай, иначе приведу мальчишек после обеда.
– Хорошо, хорошо, – замахал руками Юрасик, – будет тебе и горшочек с медом.
– Ты вот что, скажи следователю, будто я – близкая родственница Альбины, ну… троюродная сестра, идет?
– Вечно придумываешь черт-те что, – буркнул приятель и исчез.
Я закрыла дверь, и тут только до меня дошло, что Юрка не стучал, а звонил. Я вылезла на лестницу и уставилась на кнопку. Та как ни в чем не бывало красовалась на месте. Тряхнув головой, я вернулась в квартиру. Нет, у нас определенно завелись барабашки! То звонок на месте, а то он вдруг пропадает…
День понесся, как санки с горы. Петька и Митька упоенно играли, Кристя пекла кекс, Вера рисовала, Тамара готовила обед, а папенька крушил ванную. Мы же с Викой уединились в спальне, и я в подробностях стала рассказывать девочке о встрече с Верой. Проговорили мы полдня.
– Ты должна дать мне честное слово, что, пока я не разрешу, никому не расскажешь о том, где Вера.
– Понимаю, не дура, – вздохнула Вика. – Нельзя, значит, нельзя.
Около четырех Тамара принялась кормить всех обедом, а я пошла к Юрке.
– Узнал?
Юрасик тяжело вздохнул:
– Сколько народа из-за тебя на ноги в воскресенье поднял!
– Так узнал или нет?
Юрка вытащил сигареты и сообщил:
– Давление у меня подскочило.
– Это тут при чем?
– Сколько лет работаю – никогда бюллетень не брал, первый раз попросил. Пашка даже удивился.
Пашка, а вернее Павел Никанорович – районный терапевт, ведет прием в поликлинике и бегает по вызовам. Но живет мужик в нашем доме, в первом подъезде, и соседи частенько пользуются его услугами. Паша – человек незлобивый, готовый всегда прийти на помощь, и выпросить бюллетень у него ничего не стоит.
– Давай короче, – потребовала я, – к чему разговор ведешь?
Юрка потер рукой затылок.
– Не отдыхал никогда по-человечески, отпуск вечно с Лелькой порознь брали, чтоб мальчишек доглядеть…
– Ну!!!
Наконец сосед решился:
– Узнал тебе все и даже договорился со следователем: даст свидание, без проблем, если хочешь, можно сегодня. Он на работе.
– Конечно, – обрадовалась я.
– Тогда оставь у себя парней на неделю, а мы с Лелькой съездим в дом отдыха.
У меня пропал дар речи.
– В Подмосковье, – словно не замечая моей реакции, продолжал Юрасик. – Санька Королев в чудесном месте директорствует, давно зовет, да нам все недосуг. Работа, дети, сама понимаешь… А тут – такой случай. Оба заболели – у меня давление, у нее давление…
– За неделю с ума сойду!
– Не-а, только первые два дня с непривычки трудно, потом ничего, втянешься. Я покачала головой:
– Нет, боюсь не смогу.
– Нет так нет, – миролюбиво протянул приятель и пошел в квартиру.
– Эй, эй! – забеспокоилась я.
– Тебе чего?
– Как это? Фамилия следователя, куда ехать? Юрка тяжело вздохнул:
– Извини, забыл.
– Забыл?!
– Ага. Возьмешь парней – вспомню. Кстати, недорого беру – всего-то недельку мальчишек подержать, ерунда!
– Шантажист! А еще сотрудник правоохранительных органов.
– Жизнь такая, – философски заметил Юрасик, – я тебе, ты мне, по-соседски, по-дружески. Не имей сто рублей, а имей сто друзей.
– Ладно, будь по-твоему.
– Вот хорошо, – обрадовался Юрка, – стало быть, так…
Он нырнул в квартиру и вынес сумку.
– Что это?
– Вещи пацанские, держи.
Ну каков нахал! Он точно знал, что я соглашусь, и заранее приготовил шмотки.
– Куприн Олег Михайлович, – спокойно продолжал Юрасик. – Позвонишь из бюро пропусков, он ждет. Да, паспорт не забудь!
– Идти куда? Юра хмыкнул:
– Ясное дело, ко мне на работу, на Петровку. Мы с Олежкой в соседних кабинетах сидим.
От злости я чуть не треснула его туго набитой сумкой по башке, но Юрка быстренько влетел в квартиру и щелкнул замком.
ГЛАВА 23
Иногда со мной происходят необъяснимые вещи. Встречаешь милого, интеллигентного, приятно улыбающегося человека, а душа почему-то протестует против этого знакомства. Случается и наоборот.
Следователь, носящий фамилию великого русского писателя, понравился мне сразу, хотя внешне был далеко не красавцем. Лет ему где-то около сорока, но фигура излишне полная, тугой животик нависает над ремнем. Очевидно, мужик любит пиво и хорошую закуску. Светло-русые волосы тронула седина, и вокруг глаз веером разбежались морщинки, наверное, он чаще смеется, чем гневается.
В тот момент, когда я вошла в кабинет, Олег Михайлович стоял у сейфа. Увидев меня, он улыбнулся.
– Тараканова? Входите, входите, наслышан о вас.
– Вот уж и не знаю, радоваться или пугаться своей известности на Петровке.
Олег Михайлович оглушительно захохотал, вытащил из сейфа банку “Нескафе”, сахар и радушно предложил:
– Тяпнем кофейку? Знаете, как вас Юрка зовет – моя “Скорая соседская помощь”!
Мы еще поболтали пару минут, и Олег Михайлович посерьезнел.
– Ну зачем вам понадобилась Соловьева?
– Альбина – моя двоюродная сестра и…
– Значит, ваши матери – сестры? – уточнил Куприн.
– Нет, – замялась я.
– Тогда отцы – братья?
– Ну понимаете, – принялась я выкручиваться, – просто привыкли так друг друга называть, на самом деле не родственники, а очень близкие подруги.
– Так, так, – побарабанил пальцами по столу Олег Михайлович, – слушаю внимательно.
– Муж Альбины умер, отравился грибами!
– Это кто вам сказал?
– Она сама…
– Так, так, продолжайте…
– Вчера арестовали и Альбину, а за что? Куприн тяжело вздохнул:
– Похоже, за дело.
– За какое?
– За убийство.
– Боже, она задавила пешехода? Олег Михайлович поднялся, включил опять чайник, поколебался минуту, потом отрывисто сказал:
– Гражданка Соловьева убила собственного мужа.
От такой информации я немедленно громко икнула.
– Налить воды? – заботливо протянул руку к графину следователь.
– С чего вы это взяли?
Куприн развел руками: .
– Так получается.
– Ну, пожалуйста, расскажите мне, – умоляюще протянула я вперед руки.
– Зачем?
– Мне надо знать.
– Зачем?
– У нее осталась дочь Вика. Ей тринадцать лет, надо же как-то объяснить ситуацию, подготовить морально.
– Девочку поместят в приемник-распределитель, – пояснил милиционер, – а потом устроят в детский дом.
– Как?!
– Не может же она жить одна.
– Я забрала ее к себе.
– Это незаконно. Вы не родственница.
– У нее есть дядя, – быстро нашлась я. – Антон, брат Альбины, ему разрешат взять девочку?
– Ему – да.
Я облегченно вздохнула. Пусть Тоша подпишет нужные бумаги, а жить Вика станет у нас.
– Альбина Соловьева, – размеренно завел разговор Куприн, – тщательно подготовилась к убийству супруга. Никита Николаевич был страстным любителем грибов, в доме их часто готовили, но последний съеденный им жульен оказался смертельным.
– Такое случается, – возразила я, – насобирал ложных опят, например, и привет… Да он на моих глазах съел огромную миску, доверху наполненную грибами!
Следователь взглянул в окно и возразил:
– Соловьев – опытный грибник и никогда не взял бы бледных поганок. Вы знаете, что экономка Лена работает в этой семье много лет?
– Да. Она тоже отравилась.
