Дарья Донцова - Черт из табакерки
– Слышь, Вилка, ты – мое счастье.
– Прямо-таки…
Лелька вылезла на лестницу, и я заметила, что она по-прежнему в черных чулках.
– Ну посуди сама! Сначала с моей матерью и бабкой жили, только шелохнемся, они в два голоса из комнаты орут: “Чего там делаете, отдохнуть не даете!” Потом пацаны родились. С нами, можно сказать, в одной кровати спали. Старухи-то поумирали, да дети выросли, ну куда нам с Юркой деваться?
– А вы днем, когда они в школе…
– Издеваешься, да? Мы же на работе. Ну первый раз одни в квартире остались за всю семейную жизнь! Вилочка!!!
Она умоляюще заглянула мне в глаза.
– Юрку отпустили на субботу и воскресенье, давление у него поднялось.
Я хмыкнула, знаю, знаю, в каком месте подскочило у приятеля давление. Лелька продолжала заискивающе улыбаться.
– Ладно, – ухмыльнулась я, – праздник так праздник. Заберешь парней в воскресенье вечером.
– Вилка!!!
– Да ладно тебе, – принялась я отпихивать от себя лезшую целоваться Лелю, – только мне надо с Юркой поговорить.
– Он в ванне лежит, в пене.
В пене!!! Утром в субботу! Когда все порядочные мужья отправились за картошкой! Да, чудные дела творятся в Датском королевстве.
– Лелька, – строго сказала я. – Вот номер телефона, мне надо, чтобы Юрасик срочно установил адрес и фамилию владельца.
– Тебе, Вилка, он его в зубах принесет.
– Отлично, – повеселела я и ушла. Дома я попыталась навести порядок, но потом бросила зряшное занятие. Ленинид вовсю строгал что-то в ванной, боясь получить от меня нагоняй за вчерашнее, он даже не высовывался в коридор. Петька, Митька и Кристя самозабвенно резали лист ватмана. Весь пол в большой комнате был усеян обрывками, дети вытащили книгу “Оригами” и возжелали сложить собачку. Я тупо постояла посередине комнаты. Так, чем заняться? В три у меня урок с Настей. Кстати, ее гадкая бабушка Элеонора Михайловна стала теперь тише воды, ниже травы. Нет, все-таки хорошо, что в библиотеке дяди Вити рядами стояли учебники по психологии. Мне страшно нравилось их читать, даже до сих пор помню смешную фамилию одного из авторов – Пупко.
Хорошо, сначала попробуем соединиться с Екатеринбургом. Конечно, вытащу пустую фишку, там сейчас в разгаре рабочий день и дядя Кристины…
– Алло, – раздалось внезапно в трубке. Я слегка растерялась:
– Можно господина Костылева?
– Слушаю.
– Вы со мной незнакомы… – принялась я подробно излагать ситуацию.
Собеседник молчал, в мембране слышалось только его напряженное дыхание. Наконец фонтан информации иссяк, но Вадик никак не отреагировал.
– Господин Костылев, вы меня слышите?
– Да, – холодно раздалось в ответ. – Превосходно слышу и должен заявить, что крайне возмущен вашей беспардонной наглостью. Как вы посмели мне звонить?!
– Но Кристина, дочь погибшего Зотова Анатолия Ивановича и вашей сестры…
– Моя племянница, – отчеканил Вадим, – несчастная девочка, была похищена бандитами с целью выкупа. Негодяи требовали крупную сумму. Толя собрал деньги, но не успел передать, погиб. Спустя неделю после его смерти тело Кристины было обнаружено недалеко от деревни Хвощево, я лично опознал сильно изуродованный труп ребенка. Кристя мертва, у меня на руках свидетельство о ее смерти.
– Это ошибка, она жива!
– Послушайте! – вскипел Костылев. – Вам не обмануть меня и не получить никаких денег на воспитание невесть кого.
– Но…
– Никаких “но”! Только посмейте позвонить еще раз, и я сдам вас в региональное управление по борьбе с бандитизмом. Что придумала, сволочь! Эксплуатировать память о бедной замученной девочке!
Из трубки понеслись гудки. Я уставилась на телефон. Честно говоря, такого не ожидала. У мужчины в кармане свидетельство о кончине Кристины, и он был так сердит, что даже не захотел и мысли допустить о том, что девочка жива! Ну и черт с ним, сами воспитаем, подумаешь!
Юрка принесет свидетельство о рождении, в ЖЭКе паспортисткой работает тетя Таня, знающая меня с детства; в школе директриса обожает Тамару и закроет глаза на отсутствие документов; остается только детская поликлиника. Впрочем, и здесь проблему решить легко; районным педиатром вот уже сорок лет трудится Анна Михайловна Козлова. Она лечила мои малочисленные болячки… Приду, объясню ситуацию… Не нужен нам никакой злобный дядя! Справимся, оденем, обуем, прокормим, не отдавать же несчастную сироту в приют. Меня-то саму Раиса воспитала, значит, теперь моя очередь платить по счетам.
Я вышла в большую комнату, глянула на весело болтающих детей, на пополневшую Кристину, из глаз которой исчезло затравленное выражение, и села в кресло.
Неожиданная мысль пришла мне в голову. А что, если эта девочка не имеет никакого отношения к взорванному в своем джипе Зотову? Что, если ее на самом деле зовут не Кристина? Что, если ребенок просто обманул покойную Зою, да потом и нас, что тогда?
ГЛАВА 22
Неожиданная мысль все время билась в голове, и с Настей я позанималась плохо, вяло, без всякого удовольствия. Да и к Вике прибыла не в лучшем расположении духа. Впрочем, девочка, заплаканная и несчастная, тоже оказалась не в форме.
– Бедный папа, – безостановочно твердила она. – Ну зачем он ел эти грибы? Зачем?
Почти час я пыталась ее успокоить, но Вика только качала головой. Понимая, что никаких успехов мы сегодня не достигнем, я повела ученицу в столовую. Там сидели Антон и Альбина. Увидев нас, брат с сестрой моментально замолчали, потом хозяйка воскликнула:
– А мы с Тошей как раз хотели попросить вас, Виолочка, об одолжении.
– Слушаю.
– Сами понимаете, в доме обстановка нервная, похороны, поминки… Вика будет предоставлена сама себе. Не могли бы вы немного пожить у нас в доме?
Я отрицательно покачала головой.
– Хорошо заплачу, – быстро сказала Альбина.
– Дело не в деньгах, у меня еще два ученика и работа по вечерам.
– Ну, может, хоть на несколько дней?
– Попробую договориться в Доме моделей.
– Пожалуйста, дорогая, – взмолилась Альбина, – и так голова кругом идет, а тут еще Виктория капризничает!
Я глянула на Вику. Та впервые никак не отреагировала на выпад матери. За одну ночь девочка, казалось, разом стала взрослой и растеряла подростковые замашки. Антон тоже хранил молчание, со мной он даже не поздоровался. В полной тишине было слышно, как звякали чайные ложечки. Внезапно мужчина встал:
– Мне пора. – Ты куда? – изумилась Альбина.
– Ксения ждет, – равнодушно бросил брат.
– Простите, – всунула в дверь голову горничная, – милиция приехала.
Я быстренько попрощалась и убежала. Мне совершенно не хотелось оставаться рядом с Альбиной, сдается, что эта дама крайне неприятная особа. Похоже, что именно она “автор” автомобильной аварии. И как теперь поступить? Обратиться в правоохранительные органы, предъявить Верочку? Нет, сначала надо как следует подумать!
Но спокойно раскинуть мозгами мне не удалось. Не успела я добраться до дома и выпить перед уходом в Дом моделей чай, как раздалась телефонная трель.
Последнее время я стала бояться телефона: ничего хорошего эти звонки не приносят, поэтому трубку сняла с некоторой опаской.
– А-а-а, – плакал кто-то навзрыд, – а-а-а.
– Тише, – забормотала я, – кто это? Что случилось?
– В-в-вика, – запинаясь, выдавила девочка, – маму, а-а-а…
– Что-что?
– А-арестовали, – зарыдала еще пуще девочка. – Я…Я…
– Сейчас приеду! – крикнула я. – Жди. Изо всех сил стараясь на ходу попасть в рукава ветровки, я ринулась к двери.
– Эй, девка, – проговорил Ленинид, – ты это, вчера, в общем, ну со всяким бывает!
– Отвяжись!
– Случайно выпил, кореша встретил, больше ни-ни, никогда, ежели чего…
– Ежели чего, – злобно прошипела я. – Никакого “Ежели чего!” не будет. Увижу еще раз пьяным, выгоню назад на помойку, усек?
– Ага, – попятился Ленинид, – злая ты какая!
– Да, и несправедливая, так и знай, очутишься вновь в бачке, – отрезала я, хлопнув дверью.
Первый и, надеюсь, последний раз в своей жизни, я заплатила таксисту четыреста рублей. За меньшую сумму никто не соглашался ехать в коттеджный поселок. Но сегодня мне было наплевать на деньги.
Дом Соловьевых сиял огнями. Горели люстры во всех комнатах. Вика с красными, опухшими глазами лежала на диване в холле, когда я вошла, она даже не пошевелилась. Я села возле скрюченной девочки и принялась гладить ее по голове. Потом принесла из столовой кусок сахара, накапала на него коньяк и сунула Вике в рот. Старое, испытанное средство, так успокаивали свои нервы истерические дамы девятнадцатого века, не имевшие в аптечках всяческих тазепамов и рудотелей.
Наконец девочка обрела способность говорить и принялась судорожно, словно боясь, что я исчезну, рассказывать о произошедшем.
После моего ухода дом заполонился сотрудниками милиции. Они не разрешили уехать Антону и его в кабинете Никиты. Затем принялись беседовать с Альбиной. Вика не знает, о чем они говорили, – ей велели подняться в детскую и сидеть там. Через некоторое время девочка услышала во дворе шум мотора, выглянула и увидела, как мать садится в машину. Вика понеслась вниз, но опоздала. Автомобиль умчался, а в холле растерянно стоял Антон. Дядя объяснил, что Альбину арестовали, но он толком так и не понял, почему и насколько. Бедная Вика чуть не упала в обморок, она побежала в спальню матери и увидела в комнате дикий беспорядок. Шкафы открыты, вещи на полу, а с кровати снят матрас, более того, он был распорот по шву, и в прорехе виднелись неаппетитные клочки чего-то непонятного.
