Дарья Донцова - Сволочь ненаглядная
Потянулись тоскливые годы. Иногда Наташа с замиранием сердца смотрела в телевизоре на Гелену Великанову или Эдиту Пьеху. И что в них хорошего? Ни голоса, ни сверхталанта… Правда, Пьеха – красавица, зато Великанова была кривая на один глаз…
От глубокой тоски Наташа вышла замуж за Петю и уехала в Калугу, приблизилась, так сказать, к столице, но в ее жизни ничего не изменилось. Просто одна семейная докука сменила другую. Вновь музыкальная школа, да в придачу муж и дети. Сначала не слишком желанная Анжелика, а потом совсем ненужный Егор. Одно время Наташа честно пыталась стать хорошей женой и матерью, даже училась печь пироги. Но тесто никогда не поднималось, дети раздражали, а муж казался похожим на большую глупую собаку.
Господь создал ее для сцены, славы и блеска, а она влачила жизнь в глуши, считая медные копейки. На пороге пятидесятилетия Наталья заработала невроз, депрессию и полную апатию ко всему окружающему.
Единственная радость – летние месяцы, которые она проводила в полном одиночестве, выбирая для поездок самые глухие места, желательно без электричества, чтобы хозяева не включали телевизор. Потому что дурацкий ящик с начала перестройки превратился в главного ее врага. Глядя, как на экране скачут безголосые, а часто и откровенно музыкально безграмотные девицы, Наташа наливалась злобой. Вот оно, ее время. Да выйди она сейчас на сцену, да запой… Только поздно, в пятидесятилетнюю тетку ни один продюсер не станет вкладывать деньги. Правда, Наташенька выглядела от силы на тридцать пять, но это не меняло дела. «Судьба ласкает молодых да рьяных…» Что толку иметь дивный голос, когда возраст ушел, остается лишь пореже включать телик, а заодно и радио.
Но не зря говорят – от судьбы не уйти. Колокола рока забили, когда Наташа встретилась с Олегом.
Парень тоже томился в своем Кукуево рядом с бездельником-братом и полуграмотной матерью. Отличный музыкальный слух, владение фортепиано и гитарой, да только к чему все эти таланты в богом забытой деревеньке. Денег на поездку и раскрутку в Москве нет, приличной одежды тоже, жить в столице негде…
Две родственные души потянулись друг к другу, не мешала даже огромная разница в возрасте. Все лето они провели на лесной опушке, распевая песни и строя планы, а в начале сентября наконец решились и убежали.
Сначала на один день заехали в Калугу. Петр Кавалеров, как только правительство разрешило иметь валютные накопления, завел долларовый счет и складывал туда каждую заработанную денежку. У Наташи было оформлено право на пользование сберкнижкой, и она без всяких сомнений сняла припасенную рачительным супругом сумму.
В Москву они въехали матерью и сыном. Стать кровными родственниками оказалось более чем просто. Наташа просто вписала сама в паспорт, в графу «дети», данные Олега Скотинина. Кстати, ни Анжелика, ни Егор не были занесены в ее документы.
В столице они сняли квартиру на окраине и начали долгий путь восхождения на музыкальный Олимп.
Сразу выяснилось, что репертуар Олега – романсы, не слишком волнует публику. Петь чужие песни было нельзя, а композиторы не хотели связываться с начинающим мальчиком. Дальше больше, после гриппа у Олега что-то случилось с бронхами, и его хватало всего лишь на полчаса, потом приходил судорожный кашель, и из горла вырывался сдавленный хрип. Парочка приуныла, и тут случилась история с Виктором Сю.
Продюсер Иван Лазаревич, ушлый эстрадный волк, решивший раскрутить Олега вместо наркомана Сю, придумал гениальный ход. Пение «под фанеру» на российской эстраде стало столь обычным делом, что удивление скорей вызовет человек, выступающий «вживую». Тем более что небольшой голосок у Олега все же был, и в случае необходимости он мог какое-то время продержаться на сцене.
Наташин же голос привел Ивана Лазаревича в восторг. Сильное, глубокое меццо – женщина запросто гуляла по октавам, с легкостью выпевая «ля» и «си». Просто брильянт, и продюсер охотнее работал бы с ней. Но возраст! В пятьдесят лет на эстраду впервые не поднимаются, в этом возрасте ее, наоборот, покидают.
И тогда пронырливый Иван Лазаревич придумал гениальный обман. В студии записывали… Наташу, а на концерте Лео Ско прыгал по сцене, разевая рот под музыку. Пришел успех, появились хвалебные статьи в газетах. Правда, один раз чуть не вышел облом. «Фанеру» заело, и Лео в растерянности остановился. Не потерявшая голову Наташа влетела в рубку к радистам и запела. Обрадованный Олег бодро задвигался, встав спиной к залу. Радистам потом отвалили крупную сумму за молчание, впрочем, они, прекрасно осведомленные обо всех эстрадных тайнах, и не собирались трепаться, понимая, что шоу-бизнес сродни базару: не обманешь – не продашь!
Иван Лазаревич похвалил Наталью и обязал ее присутствовать на всех выступлениях, на всякий случай. Пришлось бедняге изображать из себя ненормальную мамашу с семейными фотографиями. Впрочем, отношения у них и впрямь были родительские, ни о каком интиме даже речи не шло, чисто деловое соглашение, приносившее всем немалые капиталы.
Потом Иван Лазаревич скончался, но поднаторевшая в делах Наташа крепкой рукой перехватила бразды правления. Она была совершенно счастлива, жила потрясающей, необыкновенной жизнью, вышло несколько дисков с ее голосом, песни неслись из радиоприемников и телевизоров, толпы фанаток размалевывали лестничную клетку фломастерами… Иногда, засыпая, Наташа думала: «Погодите, лет через десять-пятнадцать, когда Лео придет пора уходить, мы откроем всем правду». То, что ей самой к тому времени перевалит за шестьдесят, Наташа забывала. Кстати, голос ее не претерпел никаких возрастных изменений и звучал по-прежнему ярко и сочно. Денег теперь хватало на любые прихоти, они ни в чем себя не ограничивали, отдыхать летали в Майами, и оставленную в Калуге семью Наташа никогда не вспоминала. Более того, «смазанный» начальник одного из паспортных столов столицы выдал ей паспорт на фамилию Скотинина.
Неприятности возникли только один раз, когда появился Георгий. Мужик узнал в мельтешившем на экране Лео Ско родного брата и явился в гости. Где он достал адрес, Горка не рассказывал, но пообещал разболтать всем правду про Наташу и Олега, если они ему не станут платить. Заломил Горка по своим понятиям невероятную сумму – тысячу долларов в месяц. Скотинины изобразили негодование, но после ухода парня долго смеялись. Лео получал за один концерт в ночных клубах не менее пяти штук, и один кусок не решал в их бюджете ровным счетом ничего.
Словом, судьба улыбалась. Лео встретил Настю, женился, пришлось посвятить девушку в тайны бизнеса. Но молодая жена только расхохоталась, узнав, как сладкая парочка дурит публику… Затем случилась ее болезнь, перелом ноги и… смерть.
– Для нас это был настоящий удар, – вздыхала Наташа. – Во-первых, мы искренне любили Настю, во-вторых, страшно не хотели, чтобы в газеты проникла весть о ее сумасшествии, поэтому и перевели в другую больницу, туда, где есть психиатрическое отделение для подобных пациентов. Денег заплатили уйму! Еще нам повезло, что ни в Склифе, ни на новом месте не узнали Лео. Он на сцене выглядит по-иному, парик, грим, высокая платформа. Но все равно боялись. Тут пару раз звонили, спрашивали, где Настя, так мы с перепугу другие номера клиник сообщали.
– Вам не показалось странной ее смерть? – спросила я. – Шизофрения, конечно, неприятная штука, но с ней живут десятилетиями, сломанная нога тоже не повод, чтобы отправляться на тот свет…
Наташа сдернула с крючка посудное полотенце, шумно высморкалась и спросила:
– Думаешь, мы убили ее? Конечно же, нет, еще раз повторяю, Лео очень любил жену, и потом, мы не из тех людей, что конфликтуют с законом. Ну подумай сама, с нашими-то деньгами… Сейчас полно частных психиатрических клиник, куда можно поместить больного человека, как в комфортабельную тюрьму, и забыть про него. А мы пытались лечить Настю амбулаторно, терпели ее выходки и капризы. Нам-то от нее ничего не надо было. Квартира? Ой, боже мой, да я завтра три такие купить могу.
– Все же это странная смерть, – гнула я свое.
– Да нет, – вздохнула Наташа, – нам врачи подробно объяснили. У Настюши на фоне приема психотропных средств развился тромбофлебит, она, правда, пила всякие тромбо-ассы и аспирин, да не помогло. Перелом, лежачее положение усугубили ситуацию, сгусток оторвался, и все! Олег целые сутки проплакал.
«А на следующий день отправился изображать гениального певца в «Метелицу», – ехидно подумала я.
Впрочем, скорей всего Наташа не врет, хотя сбрехать данной даме, как мне чашку чая выпить. Но Настю они и впрямь не отравили, и я видела, как Наташа и Олег суетились вокруг девушки в Склифе. И квартира им, наверное, не нужна, своих денег полно. Нет, кончина Насти – трагическая случайность.
– Бери пять тысяч баксов, – сказала собеседница, – и не болтай.
